Олег Кулагин - Русские сумерки. Клятва трикстера

– Удачная нам попалась линза, – буркнул Доктор, вытираясь полой куртки. – А однажды в Нижегородской Зоне…

– Солнце вот-вот взойдет, – сухо напомнил я.

– Подумаешь, оно всегда всходит… Портки сперва просуши!

– Свои суши… – отмахнулся я.

Теперь-то ему нетрудно будет обойтись без моей помощи. Даже минуту задерживаться не стану. Здесь метров пятьсот до периметра. И километра полтора-два до ближайшего блокпоста полицаев – мимо них как-то приятнее топать в сумерках.

– Стой! – почти испуганно окликнул Доктор.

– Что еще?

– Верни то, что взял.

Я молча достал из кармана тускло блеснувший серебряный крестик на потемневшей от времени цепочке, аккуратно положил на кирпич. Сделал шаг, и вдогонку долетело – на этот раз почти требовательно:

– Мы еще не закончили разговор!

– Я закончил.

– Это тебе кажется…

Опять?

Я сморщился.

Почти то же чувство, как перед желтой дымкой, подсвеченной изнутри голубоватым мерцанием… Но дымка была позади – прошла мимо и развеялась на пространстве Зоны. А это…

Это все еще оставалось со мной.

Я развернулся и глянул на его замызганную физиономию:

– Черта им лысого, а не рыжего упыря! Так и передай…

– Дело не в них. Дело в нас!

– С чего бы так?

– Проиграют они – и мы останемся одни против низших кланов. Против тех, кто убивал в Микулино, – без союзников.

– В гробу я видал таких союзников… Хуже все равно не будет!

– Будет. Вспомни, что творится на Украине.

Угу. Безупречный аргумент. Все помнят лужи крови на площадях Киева и Донецка, помнят толпы вурдалаков, средь бела дня устраивающих охоту на улицах украинских городов.

Это реально паскудно. Даже думать о таком невыносимо…

Только при чем тут рыжее чудовище?

– Столько лет эта нечисть бегала по лесам, втихомолку жрала людей, и родному клану было на него плевать. А сейчас… без него им просто край? Убийца вдруг оказался великим воином? – я сплюнул в сердцах. – Скажи, Док, тебе самому не противно это повторять?

– Мне известно, что жизнь рыжего – ключ к огромному резервуару силы.

«Вранье!» – чуть не крикнул я в ответ.

Вранье! Ведь я до сих пор чувствовал взгляд Ромки – так ясно, будто сейчас он стоял рядом. А еще я знал, что рыжий упырь – наша «отмычка», та, что откроет портал в Зоне № 9. Один из питерского клана… Этого они испугались, суки?

«Вранье!»

Ведь там, за порталом, – Алена, девушка Ромки. Там – тысячи других, ставшие расходным материалом в жуткой, нечеловеческой игре.

Неужели приславшие Доктора надеются, что я смогу об этом забыть?

«Вранье!» – бешено стучало внутри, заставляло сжать кулаки и зубы. Будто мне опять было семнадцать и лишь вчера я встретил живую легенду Зоны. Человека, которому раньше так верил и который сейчас со спокойным лицом повторял:

– Вот цена нашего с ними союза. Цена, которую мы обязаны заплатить…

Он говорил и говорил – хладнокровным, уверенным тоном. И звучало это вполне правильно, логично.

А я стоял – сжав кулаки, щурясь, как от ветра… И в голове у меня звенели слова Отшельника: «Когда будешь делать выбор – всегда слушай свое сердце…»

Что ж, свой выбор мы с Доктором уже сделали. Именно это разделило нас крепче каменной стены. Будто невидимая преграда выросла до самого неба. И пусть через нее можно перекрикиваться, можно ругаться матом, выпуская ярость.

Главного – уже не изменить…

– Послушай, Док, – расцепил я зубы, когда поток его красноречия наконец иссяк, – мы не договоримся.

– Почему?

– Просто я люблю солнышко. И ненавижу сумрак – с детства.

Развернулся и двинулся вверх по склону холма. А Доктор крикнул вслед. Кажется, что-то смешное – о том, что теперь он не даст и клочка мха за мою жизнь…

Пусть не дает.

Мне по барабану…

Я шагал, больше не оглядываясь. Даже когда голубоватые вспышки озарили округу и воздух раскололи удары электрической бури.

В Саратовской Зоне это нормально, как дождь осенью. А судя по задержке между вспышками и ударами грома – буря надвигалась неторопливо, давая время добраться до периметра.

Где-то там, у меня за спиной, молнии били в уцелевшие деревья, в торчащие над развалинами куски арматуры. Дотла выжигали фиолетовую плесень и остатки желтого тумана . Взрывали, расплескивали таившиеся в тумане голубоватые искорки.

Электрическая буря несла Зоне очищение.

И внутрь ко мне тоже приходила ясность – чистая, как безоблачное небо.

Союзников у меня не будет. Невидимая Армия и братство уже одинаково считают меня предателем. Друзья… те, что живы, – теперь перекочевали в разряд бывших.

Но разве это меняет главное? Пока жив хоть один участник группы – операция продолжается…

И не важно, что ноги едва двигаются от усталости. Я просто передохну и пойду дальше.

Небо впереди светлело с каждой минутой. Только ржавой колючки периметра пока не видать. Склон холма круче уходил вверх – он тоже был порождением Зоны, земля вздыбилась тут как раз в день, когда рванули мю-коллайдеры.

Но все-таки иные запахи витали теперь в воздухе – дуновение свежего ветра доносило ароматы трав, чистое дыхание степи. Пробираясь между хаотично торчащими кусками асфальта и полуобвалившимися домами, я уже отчетливо слышал чириканье воробьев.

Сумерки – поганое время. Но есть в них волшебная пора – это минуты перед рассветом…

И пофиг, что «татуировка» на груди понемногу начинает ныть.

Все равно ведь нет другого пути.

Поля дробилок – налево от холма. Жучиные логовища – направо…

– Здравствуй, Тень! – долетело откуда-то сбоку.

Я оцепенел на мгновение. И повернул голову.

Автоматное дуло пристально глянуло мне в лицо – из ближайшего оконного проема.

Я усмехнулся. И слегка попятился, отступая за бетонную плиту.

Теперь затвор щелкнул с другой стороны.

– Не дергайся!

Ясно. Обложили.

Их так много, что сейчас они уже не считали нужным прятаться. Человек восемь вывалило из развалин – впереди, справа и слева.

Даже в сумраке я многих узнал – ведь помнил их не первый год. А они хорошо знали меня…

В сущности, глупо было ждать чего-то другого. Не зря же Доктор привел меня именно сюда. И уж конечно, не в одиночку ему решать задачу, поставленную перед целым братством…

– Ну, здравствуйте, ребята.

– Медленно положи пистолет на землю!

До чего ж сухо и конкретно.

Прищурившись, я всматривался в их лица – кое с кем не раз доводилось сиживать на дружеских сходках в Глуши, обсуждать цены на товар , запивать эту беседу сталкеровкой . А сейчас… Сейчас я сам был для них товаром – чем-то вроде особо редкого артефакта.

Хотя и не первой свежести. После всех приключений – даже по-настоящему разозлиться не осталось сил.