Олег Кулагин - Русские сумерки. Клятва трикстера

Я взвесил доковский «зигзауэр» в руке – двадцать патронов, больше двух на каждую грешную душу.

– Извините, ребята… Пистолет мне самому пригодится.

– Не делай глупостей, – качнул головой Макаронник. – У тебя нет шансов.

– Это у вас нет шансов… Нет шансов взять меня живым.

Он скривился, из-под насупленных бровей пронзая холодным взглядом. И буркнул:

– Кому нужна твоя жизнь? Отдай груз – и все будут довольны.

– Не все, далеко не все… Но кое-кого я с собой заберу – это обещаю точно!

Хриплая ругань прилетела в ответ. Колыхнулись зрачки стволов. И задрожали пальцы на спусковых крючках.

Только Макаронник казался спокойным:

– Наверно, ты не в курсе достижений медицины? Хорошая порция нанококтейля – и мозг будет жить еще целый час – даже после того, как мы сделаем из твоего тела решето. Вполне достаточно, чтоб получить информацию…

– Попробуйте, – сухо кивнул я.

Он мрачно улыбнулся.

Повисло натянутое, как струна, молчание… Целых несколько секунд – только скрип сухой деревяшки где-то на ветру. Прежде чем откуда-то из-за моей спины не донеслись тяжелые шаги. И следом – раздраженный знакомый голос:

– Всем опустить стволы, придурки!

Угу, как же без него?

На физиономиях спецгруппы прочлось что-то вроде недовольства. Понятное дело, кому ж охота делиться трофеем?

А массивная фигура Доктора вдруг выросла рядом и встала между ними и мной:

– Хватит! Вы что, забыли, кто мы? Мы все!

– Это ты, наверное, забыл, – зло сплюнул Макаронник. – Забыл, что из-за таких, как он, подставляющих братство, – нормальным ловкачам не стало жизни.

– Хренов воин за правду! – скривился Комар. – А спросил он у нас – нужна нам его правда?

– Вижу, что не нужна… – кивнул я.

– Волчина ты, – вздохнул Макаронник, – волчина по жизни – готов рыскать сутками напролет. Ни дома, ни семьи… Гребаный борец за счастье! А про нас ты подумал? Про тех, кто хочет нормальной, сытой жизни?

– Баксов тридцать у меня завалялось – подкинуть тебе на хлебушек?

– Видишь, Док?! Он еще издевается! – взвился Комар. – Да, нам есть о ком заботиться в отличие от тебя. Мы – люди простые. Нам без разницы, какая власть – хоть питерские, хоть нью-йоркские, пусть хоть вся страна провалится к живоглоту в брюхо! Жалеть будем не страну, а своих детей.

– То есть чужих – не жалко?

Несколько голосов ответили яростной бранью – через которую отчетливо долетел лязг автоматного затвора.

– Тихо! – рявкнул Доктор. – Здесь нет святых, но и мерзавцев нет! Мы связаны братской клятвой. И мы обязаны договориться…

– Братство его исключило, ты забыл? – хмуро шевельнул черной бровью Макаронник. – Все авторитеты за это проголосовали… И ты – тоже.

– Я просил дать мне хотя бы три дня.

– Давно истекли, – усмехнулся Комар.

– Не гони пургу! Авторитеты собирались позавчера…

– Это ты гонишь. А мы вторые сутки здесь торчим! И еще человек тридцать наших кантуются вдоль периметра.

– Я вас сюда не приглашал.

– А нам плевать на твое приглашение. Есть среди авторитетов нормальные люди, которые растолковали, куда и зачем ты намылился…

Доктор качнул головой:

– Вот и дайте мне время все уладить – хотя бы до среды…

– Тебя контузило? Сегодня – четверг!

Доктор растерянно оглянулся. А я вдруг понял, почему рассвет так и не наступил, пока мы болтались в изнанке. Трикстеры , караулившие отступника, сказали правду: пока мы гонялись за невидимкой , тут, в нормальной Зоне, прошло ровно пять суток. И значит, отведенный срок давно миновал.

Я криво усмехнулся, прикидывая, сколько раз успею выстрелить – хотя бы полмагазина в рожи бывших товарищей. Будет ли мне их жаль? Наверное.

А еще гадко, тошно и противно.

Но они сами сделали выбор. Я их сюда не звал…

Доктор обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. Несколько секунд это длилось – целую вечность.

Потом он отвернулся. И глухо, так, будто каждое слово давалось с трудом, озвучил:

– Извините, ребята, – я вам его не отдам.

Трикстеры молча, угрюмо стояли с оружием наизготовку. Пока Макаронник первым не расцепил зубы:

– Ты спятил, Док?

– Если хоть чуть меня уважаете – дайте ему уйти.

– Покажет, где груз, и пусть топает на все четыре стороны.

– Вы ведь знаете – он не отступится.

– Мы – тоже. Он подставил братство!

– Нас всех подставили. И не сейчас – намного раньше. В день, когда по всей земле гробанулись мю-коллайдеры…

– Это философия, Док, – раздраженно почесал небритую щеку Макаронник. – А у нас тут все конкретно.

– Хорошо, – кивнул Доктор, – будет конкретно!

Он вдруг попятился, спиной ко мне, и в правой его ладони обнаружилось что-то очень похожее на…

Прежде чем я успел сообразить – вспышка озарила улицу. Не голубоватый разряд электрической бури, а ярко-красный огонь.

Багровая слеза. Артефакт редкий, но действенный.

Словно посреди улицы лопнул сияющий шар, а мы с Доктором оказались в самом эпицентре. В ушах зазвенело, радужные пятна запрыгали перед глазами.

Досадно. Но тем, по кому ударила красная волна, сейчас намного хуже.

Я моргнул, всматриваясь через пелену.

Восемь ловкачей лежали среди кусков треснувшего асфальта. Неуклюже подогнув конечности, запрокинув головы – у некоторых текла из носа кровь. Хотя это не главное. Главное – автоматы вывалились у них из рук.

– Ничего, – прошептал Доктор. – Оклемаются… – Он хотел еще что-то добавить.

Не успел.

– Ах ты гад! – заорал кто-то сзади. И почти одновременно воздух расколола длинная очередь. Я прыгнул в сторону, разворачиваясь в полете, вскидывая «зигзауэр».

Но Доктор среагировал раньше.

Два коротких пистолетных хлопка почти затерялись в раскатистых громах «АКМ». И вдруг все затихло.

Фигура в камуфляже метров за двадцать от нас уронила автомат, накренилась и рухнула – затылком на бетон.

Я бросился к ней – короткими перебежками между кусками бетонных плит. «Багровая слеза… Мертвая зона радиусом чуть более метра. И область поражения – до двадцати…»

Там, за пределами этой области, вполне мог быть кто-то еще. Каждое мгновение я ждал нового выстрела. Пригибаясь, всматривался во мрак за оконными проемами мертвых домов.

Но вместо выстрела услышал только чьи-то торопливые шаги. Они уже удалялись – в сторону периметра Зоны. Обманул, сумел проскочить мимо по развалинам!

– Док, он слева! – крикнул я, разворачиваясь, бросаясь вдогонку.

Только Доктор не вскочил на перехват. Вместо этого он до сих пор сидел на асфальте, неловко подогнув ногу.

Я подбежал и увидел, как из-под его левой руки, прижатой к боку, неровными толчками вытекает что-то темное.

– Вот глупость, – слабо выдохнул Доктор, – все-таки зацепило.