Артем Каменистый - Самый страшный зверь

Насчет неизвестно – это в древности. Сейчас лепешка оплавленного камня возвышалась над уровнем болотистой равнины на высоту чуть менее роста Дирта. Можно лишь догадываться, что здесь было в давние времена, когда на это место обрушился жесточайший магический удар. Судя по тому, что все вокруг в тот момент расплавилось до состояния текучей ртути, это сооружение кто-то защищал скорее всего все той же магией. И хоть вечно сдерживать натиск разрушителей не удалось, здесь сохранился хоть какой-то след от былого.

Дирт предположил, что это была башня. Лэрд Далсер немало рассказывал о крепостных сооружениях, подкрепляя рассказы рисунками. Возможно, когда-то здесь стояла крепость. Но пришли сильные враги, и она пала. Маги-защитники собрались вместе, пытаясь отстоять от врага последний ее уголок, но не очень-то в этом преуспели.

Маги давно превратились в пепел, башня растеклась выброшенной на пляж медузой, лишь в паре мест сохранив блеклые следы былых швов.

Мексарош выбрался на сухое, суетливо обернулся, продемонстрировав неприятно перекошенное, возбужденное лицо.

– Магия! Патавилетти, жаль, что ты ее не ощущаешь! Ты просто слепец! Здесь просто океан магии!

Воин ответил мрачновато:

– Вы видите магию, а как по мне, так это место попахивает смертью, – и указал на кучку мелких костей. – Видите? Похоже, это была птица. И не одна. Что-то их здесь убивает. И падальщики почему-то не растаскивают добычу.

Несмотря на напряженность момента, Дирт едва удержался от улыбки. Хитроумный маг и кучка воинов до сих пор не догадываются, что их обвели вокруг пальца. Черный небось сейчас заведет свою обычную песню насчет амулетов.

Дирт не ошибся. Маг, добравшись до самой высокой точки «медузы», торопливо огляделся по сторонам, нетерпеливо спросил:

– Ну и где здесь тайник?

– Что?

– Где тайник Далсера?!

– Так вы опять об амулетах?

– А о чем же еще! Я чувствую их магию, но не пойму, где они. Здесь такая плотность магических потоков, что расскажи мне до этого кто-нибудь о подобном, не поверил бы. Они струятся отовсюду, это просто невероятно. Никто ничего подобного нигде не описывал. Теперь понятно, почему Далсер прятал свои амулеты так далеко от берега, здесь их точно никто не заметит.

– Дело вовсе не в амулетах, – уже не скрывая злорадных ноток, заявил Дирт.

Маг все еще не догадывался о сути происходящего и потому отреагировал глупым вопросом:

– А от чего же тогда?

Дирт, оглядевшись, попытался развести руки в стороны, позабыв, что они связаны. Недовольно поморщился и ответил:

– Я не знаю. Вы же сами видите, что древние здесь устроили. Даже лэрд Далсер не понимал, что именно, но и так очевидно, когда-то в этом месте было очень горячо. И оно до сих пор не остыло. Сила, которая защищала или погубила это место, все еще не исчезла. Она лишь уснула. Но просыпается, как только кто-то пересекает невидимую границу. Вы ведь маг, вы должны чувствовать, как магии вокруг нас становится все больше и больше.

Черный, слушая Дирта, быстро менялся в лице. На последних словах Мексарош поднял руку:

– Замолчи! Не морочь мне голову! Где амулеты?! Где тайник?! Где?!!

– Да не было никакого тайника, вы глупец, если до сих пор это не поняли. – Дирт кивнул в сторону холма. – Лэрд Далсер был там, но не рискнул спуститься. Даже он не смог определить, где границы прорвы, и легко догадался, что случится, если их пересечь. А вот вы не догадались.

Маг побледнел и, едва не срываясь на крик, заявил:

– Ты же говорил, что тайник здесь! Ты не врал! Я знаю это! Что ты несешь?!

Дирт покачал головой:

– Насчет тайника говорили вы. А я ни слова неправды не произнес, ведь врать вам – глупое занятие.

Главный воин, похоже, отличался звериным чутьем на неприятности, и Дирт не удивился, когда тот напряженно спросил:

– Что происходит? Что опять начудил этот мальчишка?

Маг, опустив плечи, ответил:

– Он обманул меня… Меня! Я ошибся, здесь нет никаких амулетов. Это просто магия древних.

Дирт вновь покачал головой:

– Вообще-то амулеты здесь есть. Но это уже не имеет значения. Вам они не помогут. Вам уже ничего не поможет. Если вы во что-то верите, начинайте молиться, времени осталось немного, прорва просыпается. Сегодня она как следует набьет брюхо.

– Ты что несешь, гаденыш?! – чуть не взорвался Патавилетти.

Дирт, не обращая на него ни малейшего внимания, подмигнул Даскотелли:

– Помнишь Бруни? Он был дурачком. Совершенно безобидным дурачком. Даже мышку не мог убить, до слез жалел все живое. А ты его убил. И Фроди тоже убил. А еще ты кричал Керите, чтобы она бежала. Керита побежала, и твой приятель ее застрелил. Она тяжело умирала, ей было очень больно, а я ничем не мог ей помочь. Ты этого не видел, но уж поверь, так все и было. А когда она умерла, я дал слово, что никто из вас не уйдет за море. Вы все останетесь здесь. Так все и получилось.

Даскотелли, глядя в глаза Дирта, узрел там что-то, отчего его лицо стало белее самой чистой бересты. Вскинув секиру, он рявкнул:

– Надо уходить! Ловушка!

Патавилетти, ни на миг не усомнившись в словах воина, ухватил мага за руку и поспешно потащил вниз, к болоту:

– Бежим! Это западня!

Мексарош, несмотря на потрясение, вызванное осознанием того, что его дар отличать правду от вымысла сыграл против него, заявил почти нормальным голосом:

– Пленных не бросать. Уходим к лесу.

Патавилетти с сомнением покосился на неблизкую опушку сосняка и уточнил:

– Точно к лесу? До холма ближе.

– Да. К лесу. Что бы здесь ни таилось, оно не убивает деревья. Они живые, значит, там безопасно.

Дирт, слушая переговоры врагов, хотел было ответить, что это не факт. Ведь если лэрд Далсер не ошибался, сила, оставшаяся в этом месте, смертельно опасна для животных и птиц, но напрочь игнорирует растения. Однако едва он открыл рот, как сильнейшая оплеуха разозленного Даскотелли его прикрыла.

– Заткнись! – рявкнул убийца Фроди и Бруни.

Маг, до сих пор тщательно следивший, чтобы высокопоставленному пленнику не причиняли даже намека на вред, никак не отреагировал. Он торопливо перепрыгивал с кочки на кочку, то и дело проваливаясь в ржавую жижу, смешно придерживая края широко развевающегося одеяния.

Дирт, глядя ему в спину, облизал соленую кровь с губы и злорадно прошептал:

– Не успеете.

Мексарош никогда не жаловался на отсутствие выносливости, но и похвастаться ее избытком не мог. В небыстром темпе по нормальной дороге он мог шагать почти без устали от рассвета до заката, если не был обременен тяжелым грузом. Но магов не принято использовать в качестве носильщиков, потому он не мог припомнить ни единого случая, когда ему приходилось таскать серьезную поклажу. Да и пешком ходил не так уж часто, передвигаясь в основном верхом или даже на удобной повозке.