Владислав Выставной - Кремль 2222. Ярославское шоссе

Это был уже более серьезный аргумент. Ропот толпы стал грозным. Книжник ощутил, как от бессильной ярости трясутся руки и немеют губы. Это было настолько подло, что он потерял дар речи.

Но тут на плечо легла тяжелая рука Ба. Она выслушала «разоблачительную речь» старейшины с ледяным спокойствием, давая тому выпустить пар и ничуть не смущаясь его доводами. Старик еще кричал, заводя толпу и самого себя, и разозленные мужики теперь глядели на Книжника с ненавистью. Но в какой-то момент прервался, переводя дух и совершенно по-стариковски шамкая и причмокивая. И тут заговорила Ба:

– Я даже не хочу спорить с этим безумцем. Потому что именно во главе с ним вы пришли к тому, что имеете. Мне нет дела до того, как вы живете – я ведь «сижу на болотах», верно? Но что делает каждый из вас, когда его одолевает хворь или тяжелый недуг? Верно – идете ко мне, на болота. Что делают ваши бабы, которым духи не послали детей? Идут ко мне, на болота. А кто принимает роды? Я, дурная баба с болот. Если бы я была злобной ведьмой, как пытается представить этот старый безумец, я давно прокляла бы вас за вашу дремучую глупость!

Древляне замерли, ловя каждое ее слово, будто боясь, что сейчас Ба действительно осерчает и пошлет какое-нибудь ужасное проклятье. Но голос женщины, напротив, стал мягок и спокоен:

– Но я люблю всех вас и прощаю вам ваши слабости. Я прощаю даже этого свихнувшегося старика, вообразившего себе, что все еще имеет власть над вами.

– Заткнись! – прошипел Хлыст.

Но Ба его не слушала.

– И сейчас вы принесете сюда все, что отняли у чужаков. И этот юноша уйдет, оставив вас, чтобы спасти. Потому что власть Тех, Кто Приходит, кончилась. Залог этому – он.

Ба указала на Книжника. И древляне, как по команде, уставились на него.

И он ощутил страх. Страх того груза, что внезапно на него свалился. Ведь теперь он не просто должен спасти друга. Все эти люди смотрели на него с надеждой – надеждой на то, что он пойдет и одолеет этого лютого, непобедимого врага. Это было совершенно дико – ждать от недавнего школяра таких подвигов.

Но он знал, что не станет возражать. Главное – найти Зигфрида. А вместе с ним можно и горы свернуть.

Если только он жив.

Под ноги ему бросили все, что было отнято при пленении на краю Чащобы: пару рюкзаков, пояс с револьверами в кожаных кобурах и знаменитый меч Зигфрида в надежных ножнах. Осторожно подняв меч, семинарист оглядел его, но не стал вынимать из ножен. Зигфрид говорил: обнажать оружие следует в одном только случае – если ты собрался его применять. Книжник знал этот клинок, и, честно говоря, слегка побаивался его. Слишком он смертоносен, слишком много на нем вражьей крови. Да и не считал он себя достойным извлекать на свет это оружие, способное легко убить того, кто пользуется им неумело. Пусть Зиг сам достает и применяет его по назначению. Уж он-то справится.

Все, что нужно сделать, – просто передать меч в его руки.

Он не стал дожидаться, пока древляне переменят решение. Под их тяжелыми взглядами собрался, взвалив на себя двойную ношу: продовольствие и воду в рюкзаке Зигфрида пришлось бросить, но меч и револьверы все равно добавили нагрузки на и без того усталое тело. Но он старался не показывать слабости. У местных не должно возникнуть ни малейших сомнений в том, что он способен выполнить задуманное. Иначе даже авторитет Ба не поможет ему убраться, наконец, из этого чересчур гостеприимного поселка. Ба смотрела на него странным взглядом, словно видела насквозь. И от этого взгляда становилось не по себе. Можно было подумать, что она читает его, как открытую книгу. А кому такое понравится?

– Зверя своего не забудь, – тихо сказала Ба. – Сдается, сейчас это твой единственный друг.

Парень невесело усмехнулся. Кто бы мог подумать еще недавно, что его единственным другом останется уродливый мутант-убийца. Вслух же сказал:

– Спасибо вам. Я постараюсь не сбиться со своего пути.

– Сбиться со своего пути невозможно, – туманно ответила Ба. – Другой вопрос – какой из своих путей ты выберешь на этот раз?

Парень кивнул, не совсем понимая, что имеет в виду женщина.

– Иди, – сказала она. – У тебя не так много времени.

– Они приходят с севера, – раздался еще один голос. Это была Травинка.

– Это единственное, что мы про них знаем, – добавила Ба.

– Не единственное, – возразила девочка. – Ты не сказала про Огненное Кольцо.

По взгляду Ба Книжник понял, что девочка сболтнула лишнее. Видимо, это самое Кольцо могло испугать его. В ответ он лишь благодарно кивнул девочке. Не испугало его Садовое Кольцо, не испугало Третье Транспортное, не испугает и это. Пусть даже оно и Огненное.

Он молча поднял руку в знак прощания. И встретил три взгляда: мрачный – старейшины, глубокий – Ба, светлый – Травинки. Махнул рукой и, больше не оборачиваясь, отправился прочь. Вперед выбежала Грымза, и Книжник был почему-то уверен: она поведет его в нужном направлении.

Дойдя до окраины поселка, увидел одинокого, покосившегося идола. Это был тот самый, на которого он натолкнулся тогда, в первую свою попытку бегства. Сейчас идол выглядел совсем притихшим, даже мертвым. И стало немного жаль этих лесных жителей.

Когда-нибудь он вернется сюда. Вернется вместе с кремлевскими. Потому что в этой Чащобе есть то, что утратили обитатели городских развалин – связь с природой, землей, деревьями, водой и небом. А если мы хотим восстановить наш мир, с ним нельзя говорить языком хозяина – это уже было и такое пренебрежительное отношение к планете привело в итоге человечество к гибели. Нужно учиться жить заново.

Многому еще придется учиться.

Практически всему.

Путь через Чащобу тяжел. В одиночку он наверняка бы сгинул в этом обманчивом нагромождении стволов, ветвей, кустарников, трав и огромных папоротников. Но с ним была Грымза – чуткая и быстрая тварь, успевшая адаптироваться в чуждом ей мире. Сказывались, наверное, крысиные гены – эти серые хвостатые существа сумели не только пережить ядерную зиму, но и приспособиться, мутировав до неузнаваемости. И теперь крысопсина с успехом осваивала дремучие лесные заросли. Конечно, здесь ей было не столь комфортно, как в привычных городских развалинах: короткие лапы проваливались в податливый мох, не было нагромождений камней и битого кирпича, где можно устроить засаду. Но острые зубы и чуткий нюх вполне годились для выживания в этих местах. Тем более что Грымза была не одна – с ней был человек, и вместе они дополняли друг друга, став подобием симбионтов. Рассказать такое в Кремле – не поверили бы. Но однажды Книжнику уже пришлось спасать зверя, вытаскивая из коварной топи. В другой раз он прикрыл Грымзу, когда на нее свалилась с ветки здоровенная тварь, напоминавшая мохнатую гусеницу, что тут же попыталась отложить под шкуру мутанта прожорливых личинок. Тогда парень моментально среагировал и сбил ползучую мерзость из арбалета. Так что с Грымзой они отныне были квиты, и теперь с успехом работали в команде. Или лучше сказать – в стае.