Евгений Гаркушев - Авалон-2314

– Адрес господина Нишевца?

– Новгородская область, город Зеленодольск, парк рядом с городской площадкой по утилизации отходов.

– Парк?

– Да. Он живет на улице.

– Бродяга?

– Если бы Нишевец был бродягой в классическом понимании этого слова, он бродил бы по городу, а то и по стране, – наставительно сообщил Галахад. – Федор поселился в парке и никуда из него не уходит, лишь время от времени поднимается на холм неподалеку, чтобы встретить там рассвет или закат.

– Живет на социальную пенсию?

– Деньги ему ни к чему. Счет не изменяется уже три года.

– Где же он достает еду, одежду?

– Питается на свалке. Одежду берет там же. Людей презирает. Медиков и работников социальных служб гонит.

– А меня он не прогонит?

– Зависит от того, как ты себя поведешь.

– Резонно. Есть предложения?

Галахад засмеялся – с едва заметным металлическим дребезжанием в голосе.

– Это ведь твое поручение, а не мое.

– Тогда дай мне досье на господина Нишевца, расскажи, что побудило его питаться на свалке, и я буду думать, как к нему подступиться.

– Досье не дам. Файлы секретны. На свалке его побуждает питаться гордость.

– Странное поведение для гордеца.

– Как посмотреть.

– Наверное, он недоволен, что его воскресили? – предположил я. – Может быть, пытался покончить с собой?

– Почему ты так думаешь? – с ноткой удивления спросил Галахад.

– Если человек не хочет принимать общество, ненавидит людей, он и себе не друг.

– Точных данных о попытках самоубийства нет. А имплантаты он вырвал. Сильно страдал, вырезал буквально с мясом. Медики залечили его раны, но благодарить их он и не думал – только проклинал без устали и гнал прочь. Как только представилась возможность, бежал из больницы. Вскочил в первый попавшийся мобиль, пересел на грузовой – так и добрался до Зеленодольска. Там остался и живет.

– Он важен для проекта?

– Важен для всего человечества.

– Как любая воскрешенная личность?

– Нет, не как любая. Его роль особенная.

– Разумно ли тогда посылать к нему меня? Совершенно неопытного в переговорах человека, можно сказать, даже еще не стажера?

– Хуже ты не сделаешь.

– Хорошо. Мне представляться инспектором?

– А ты не хочешь представиться ему так, словно ты обычный человек, которому ничего от Федора не нужно?

– Если ты так советуешь, именно так я и поступлю. Когда выезжать?

– Ты уже едешь в ту сторону. Зачем откладывать? По дороге есть приличный ресторанчик. Я дам тебе его координаты. Все необходимое можно купить по дороге. Командировочные расходы берет на себя проект.

– Мне добираться до Новгорода на такси? До него ведь не одна сотня километров.

– Пересядешь на скоростной междугородный мобиль. После того как пообедаешь.

* * *

В Аньси Минтимер попросил остановить автомобиль едва ли не у первого перекрестка. Хонгр решил, что соратник хочет купить что-то, и подрулил к прозрачной витрине супермаркета, расположенного на первых трех этажах башни офисного центра. Но Минтимер и не думал идти в магазин. Он подхватил свой вещевой мешок, выскочил из автомобиля и помахал Хонгру рукой:

– Пока! Может, когда-нибудь свидимся. Береги себя.

– До свидания, – несколько запоздало ответил Хонгр. Минтимер к тому времени успел повернуться и скрыться в толпе китайцев, спешащих по своим делам. Только его и видели.

Не то чтобы Хонгра опечалил уход соратника, но без него стало как-то не по себе. Или теперь он ждал пули в спину? Слишком много секретных сведений доверили ему. Хотя много ли? Он присутствовал при взрыве курьерского мобиля с какой-то девицей, едва своими руками не ухлопал парня, которого не знал. И все! Он ведь и сейчас не знает, за кем и за чем они охотились.

Большое искушение остановиться в гостинице хотя бы на день одолевало Хонгра, но он был не так прост, чтобы расслабиться. Может быть, Минтимер поспешно выбирается из города, садится в курьерский мобиль и мчится в Европу, в Африку, в Австралию – туда, куда зовет его суровая работа. А может, следит из-за угла, чтобы заставить свидетеля замолчать по меньшей мере на сорок дней. Или на более долгий срок. Нет, ходу отсюда, ходу. Горячий обед и горячая ванна не стоят горячего сердца революционера.

Хонгр вдавил в пол педаль акселератора, и «Мазерати» понесся по улице серой тенью. Прочь из Китая, в Монголию, где и степи шире, и горы ниже. Там, километров за сто от границы, он отдохнет и отоспится. А потом заедет в Улан-Батор к Лилии. Может быть, она покажет ему город? И все-таки объяснит, какую роль она играет во всех этих тайных темных делах?

Да и каким бизнесом занимается Александр, нужно прояснить. Странный тип, странные у него друзья. Может, они только и ждут случая, чтобы продать мир высокоинтеллектуальным машинам? Играя открыто, легко ввести привыкшего к конспирации человека в заблуждение и заставить ошибиться.

* * *

Стандартный междугородный мобиль отличался от курьерского, на котором мы путешествовали с Мариной. Почти то же такси, но побольше, с перегородками между сиденьями. Каждый пассажир предоставлен самому себе.

Не успел я как следует устроиться, как почувствовал настойчивое покалывание кожи в области разъема имплантатов. «Тихий» вызов.

Я активировал соединение, и на голографическом экране появилось изображение Кирилла.

– Привет! Путешествуешь? – заинтересованно спросил внук.

– Можно подумать, ты не знал.

– Откуда же? Отследить передвижения инспектора комиссии по этике не так просто, а ты даже не в вирте. Слышал, что у тебя были проблемы.

– Да, в Китае кто-то бросил гранату в мобиль. Погибла моя спутница.

– Печально, но не так трагично, как прежде.

– И все равно нехорошо и неправильно поступать так с девушкой.

– Разумеется. Выяснили, кто совершил покушение?

– Вроде бы пока нет. Сам ты откуда знаешь о моих проблемах?

– В информационных сводках писали. Я имею привычку отслеживать новости, напрямую касающиеся моих близких родственников.

– Кирилл, я не понимаю, что творится вокруг меня.

– Не ты один, – хмыкнул внук. – Но знаешь, в современном мире есть принцип: пусть лучше происходит плохое, чем не происходит ничего. Если вокруг тебя имеется какая-то активность, значит, ты что-то значишь.

– В мое время говорили: «Не пинают только мертвую собаку». Но мне интересно, кто и зачем меня пинает? Я что-то знаю? Маловероятно…

– Думаю, вероятность тут немалая, – усмехнулся Кирилл. – А еще вероятнее – что ты будешь что-то знать.

– То есть меня хотят убить, прежде чем я что-то сделаю?

– Тебя хотят затормозить. Убить по-настоящему – задача слишком сложная.

– Но реализуемая?

– Политическими методами. Подставками. В первую очередь тебя попытались подставить, обвинить в убийстве – ты помнишь?