Эдуард Шауров - Доминирующий вид

Джей оглянулся и увидел жену. Она стояла в дверном проеме, глядя на Джейслава со странным, почти обреченным выражением. Господин Лагран, минуту назад бывший женщиной по имени Офра, засопев, переступил с ноги на ногу, японец кашлянул.

– Погоди, – внутренне холодея, проговорил Джей. – Она тоже?..

– Все верно, – подтвердил Маноло. – Она тоже афу.

– Погоди… – сказал Джей.

Весь мир вслед за осью начал медленно поворачиваться, постепенно ускоряя и ускоряя свой бег. Голову прострелило болью, но Джей понимал, что ему ни в коем случае нельзя упасть. Это было бы унизительно и несолидно. Анна молча смотрела на него широко раскрытыми тоскливыми глазами.

– Что со связью? – неловко спросил Маноло.

– Связь есть, – не глядя на него, ответила Анна. – Рауль в рубке, он принимает файлы.

– Прекрасно, – Маноло покосился на Джея. – Может, нам перейти в соседний номер?

Аккуратно расправленная белая майка лежала у края чуть смятого фиолетового покрывала, на круглом столике стояла пара стаканов с остатками томатного сока. Кают-компания еще дышала воздухом мертвых постояльцев.

Маноло перешагнул через край надувной постели и подтолкнул Джея к дивану. Вагош опустился на жесткую подушку. Его пальцы сплелись в замок. Маноло отставил в сторону стул с висящим на спинке пиджаком, взял другой, придвинул его к дивану и сел напротив Джея. Анна осталась стоять между столиком и кроватью. Какое-то время в отсеке висела скорбная и напряженная тишина.

– И что… – наконец проговорил Джей, не поднимая головы. – Что вы собираетесь делать, и чего хотите от меня?

– Молчания, – просто сказал Маноло.

– Молчания?! – Джей едва не расхохотался. – Убит высокопоставленный сотрудник КомЭка, убиты два его телохранителя, в ста шагах от станции стоит скуллер с пилотами… Или вы их тоже?

– Упаси бог, – Маноло сделал испуганное лицо.

– И вы хотите, чтобы я сказал, дескать, чрезвычайный эксперт с охраной просто ушел погулять по сельве? – Джей страшно оживился. – Или у них у всех случился сердечный приступ, а шеи им свернули в процессе реанимации?

– Врать не придется, – невозмутимо сказал Маноло. – Никто ничего не узнает. Артур Лагран со своими гардами заведенным порядком попадет на Соммерс, потом на Центральную, а оттуда отправится на Землю, где приложит все усилия к тому, чтобы планете Трикстерра в системе желтого карлика был присвоен планетарный статус «D».

На секунду Джей остолбенел.

– Черт меня раздери, – проговорил он наконец. – Так, значит, вот в чем заключался ваш план…

Маноло сделал протестующий жест:

– Никто не поручал Шакти убивать эксперта, никто понятия не имел, что она как-то связана с экстремистами. Шакти, в смысле Урсула, должна была только привезти в Соммерс четыре фальшивых артефакта, будто бы найденных полевыми исследователями, и все… Большая удача, что я успел вовремя, – сказал фальшивый програмщик чуть тише, – и везение, что мы перехватили трех афу из группы Урсулы у самой станции. Окажись они внутри раньше, еще неизвестно, как бы все обернулось. Но повторяю, они действовали в обход решений Старшего Круга, а Крут не хотел убивать Лаграна.

– Врешь, – спокойно сказал Джей. – Лагран собирался настаивать на статусе «А». Выходит, что вам было выгодно его убийство, кто бы что не решил.

– Не спорю, – Маноло нагнул голову. – Грех не воспользоваться тем, чего не исправишь. Мы не планировали убийства и не пошли бы на него, но, если уж так получилось… Люди говорят, что благими намереньями выстлана дорога в ад. Если хорошие поступки могут привести к плохому результату, то почему плохие не могут привести к хорошему? Может, демарш Урсулы – это счастливый шанс?.. – он помолчал и добавил, отчего-то переходя на «вы». – Джей, вы же знаете, что такое масштабная терраформация. Нам на Трикстерре не нужны скоростные шоссе. Это наша планета.

– Хорошо, – сказал Джейслав, поднимая голову и сразу встречая взгляд Анны. – Почему вы открыто не заявите о себе?

– Мы симуляки. – Маноло нахмурился. – У нас свои понятия о том, что пристойно, а что целесообразно. Мы бежим своими тропинками, вы идете своими дорогами. Старший Крут не хочет контакта. Внимающие говорят, что это лишит народ афу внутренней сути. А мы хотим оставить все как есть… Нам просто нужен шанс.

«Зараза, – подумал Джей. – Абсурд. Большой ушастый индри собирается тайно пробраться в мой мир, чтоб попытаться спасти свой… Могу ли я допустить нечто подобное? Конечно, нет. Почему? Потому что это пахнет словом на букву пэ». «А нравились ли апачам железные дороги, проложенные посреди их прерии? – каверзно поинтересовался другой Вагош, выглядывая из какого-то уголка своего собственного сознания. – Нравилось ли сиу Великих Озер спиваться в резервациях? И какова станет Трикстерра со скоростными трассами и сорокаэтажными коробками гипермаркетов вместо сельвы?» Джей представил себе сезон больших семяпадов, когда под ногами фиолетовые и розовые сугробы, когда воздух наполнен медленным кружением цветных пушинок, а тебя весь день не отпускают мысли об эльфах и сказочных феях. «А ведь я уберусь отсюда сразу после того, как появятся бульдозеры, – с холодной отчетливостью вдруг осознал Джей. – Не смогу остаться и спокойно смотреть, как рушится все, за что я любил эту планету».

– Всего один шанс, – повторил Маноло.

Джей молчал, сплетая и расплетая пальцы.

– Позволь нам поговорить наедине, – неожиданно попросила Анна.

Маноло размышлял несколько секунд, затем встал со стула:

– Хорошо. Время пока есть.

Он вышел и закрыл за собой дверь, а Анна тихо подошла и села на диван рядом с Джеем. Они долго сидели молча, чувствуя тепло друг друга, глядя на стаканы с томатным соком.

– Ты в порядке? – наконец спросила Анна.

– Нет, я не в порядке, – резко ответил Джей.

– Дрянной день. – Анна поерзала на сиденье. – Все кувырком. Все, хуже не придумаешь.

– Собираешься меня вербовать? – поинтересовался Джей почти враждебно.

Анна вздохнула:

– Не собираюсь. Я тебя слишком хорошо знаю.

«А я тебя, оказывается, не очень», – подумал Джей, покосившись на жену.

– Что ты теперь обо мне думаешь? – спросила Анна.

– Ничего. Я не знаю, что думать.

Его чувства словно замерзли, он не ошущал ни гнева, ни возмущения. Все увиденное и услышанное за два последних часа отложилось на самое дно его восприятий ровным слоем никак не оцененных фактов. Он боялся, что, если попытается сейчас включить эмоции, у него полетят к чертям все предохранители.

– Нужно, чтобы ты знал еще одну вещь, – сказала Анна. – Прежде чем будешь примать решение…

– Ты хочешь сказать, что ребенок не мой, – мрачно проговорил Джей.