Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Петербург

Хороший сюрприз, ничего не скажешь. Кто-то этот комплекс хвалит, кто-то ругает, а по мне так в самый раз. Недостатки, конечно, присутствуют – шумноват, например, особенно в автоматическом режиме огня – но это всё детали. Если в рюкзаке обнаружится мое оружие от Кузнеца, то и ВСК не особо нужен будет. Сойдет как обменный фонд.

Я захлопнул кейс, вытянул из сейфа рюкзак, открыл его – и как-то сам собой вспомнился анекдот про двойственное чувство при виде тещи, летящей в пропасть вместе с твоим «кадиллаком».

Внутри рюкзака в целости и сохранности лежал мой бронекостюм «Mutant», легкий и надежный, пожалуй, самая лучшая пехотная броня, в которой мне доводилось воевать. А вот прокачанного Кузнецом «Вала» не было. Честно говоря, жаль абсолютно бесшумную машинку, но «нулевый» ВСК-94 весьма неплохая ему замена. А мой АПС, также «прокачанный» Кузнецом, остался в Штатах. Я его Рэду Шухарту подарил, на память. А он мне берцы новые подогнал. Такие дела [6].

Бронекостюм я натянул прямо на одежду, опустил забрало шлема и нажал едва заметную кнопку на воротнике. Немедленно на внутренней стороне прозрачного бронестекла появились надписи:

«Состояние брони – 68 % эффективности. Заряд аккумуляторов – 54 %. Фильтрация воздуха: отключено. Первая помощь при ранениях: 3 картриджа, код 1. Первая помощь при ожогах: 0 картриджей, код 2. Первая помощь при радиационном облучении: 2 картриджа, код 3. Стимуляторы: 1 картридж, код 4».

Ну да, потрепало «Мутанта» в Америке. И вечный аккумулятор подсел. Как совсем сядет, придется вытаскивать. Вечный-то он вечный, но обычно продвинутые автомобилисты в Штатах по две «батарейки» с собой таскают. Пока один в кармане «отдыхает», заряжается не пойми от чего, второй работает. Некоторые поговаривают, что от человека они и подзаряжаются, жизненную силу сосут, дни жизни сокращают. Но большинство предпочитает иметь, перефразируя русскую пословицу, дармовую энергию в руке, чем недоказанные гипотезы в небе.

В общем, так или иначе, «батарейка» была у меня одна, стало быть, энергии в костюме осталось чуть более, чем на сутки. Хватит ли, чтобы выручить из беды малознакомую девчонку со странными глазами? Должно хватить, если, конечно, мертвяки не уволокли ее слишком далеко.

Но я понимал – если их целая толпа, а Оператор окажется чуть менее увлеченным скульптором, чем его предшественник, меня с моим ВСК порвут на лоскуты раньше, чем я успею охнуть. Ладно. Шак не наврал, и ему с меня причитается, как договаривались. А потом имеет смысл поискать, что еще осталось ценного в разрушенном лагере собакоголовых.

Я вернулся к останкам «Спайдера», но моей помощи уже не требовалось. Черный Шак лежал неподвижно, оскалясь в последней ухмылке и напряженно глядя в одну точку. Наверное, сейчас его глаза видели то, что недоступно живым. Серую дорогу, например. А может, всё это только наши фантазии и живое существо однажды просто перестает быть живым, ничего уже не видя после смерти. И узнать это наверняка можно лишь одним способом, но почему-то никто не спешит удостовериться в существовании загробного мира. Даже те, кто точно уверены, что там лучше, чем здесь.

Все это мельтешило в моей голове, пока я шел к трупу Шака. Конечно, не друг он мне был при жизни, скорее, наоборот. Но почему-то я чувствовал себя слегка виноватым. Мог бы не примерять своего «Мутанта», а вернуться и выполнить свою часть договора. Глядишь, собакоголовый мучился бы на пару минут меньше.

Впрочем, что не сделано, то не сделано, и сожалеть об этом как минимум неразумно. Поэтому я сделал то, что мог, – присел, положил ладонь на волосатую морду и подождал, пока ледяные веки, коченеющие быстрее всего, нагреются и опустятся от тепла моей руки. Глупый обычай. Примерно как сейчас вот начать собирать кишки Шака и запихивать их ему обратно в живот. Вороны и другие ночные хищники все равно доберутся и до глаз, и до кишок. Но иногда я совершаю неразумные поступки, при этом отдавая себе отчет в том, что они неразумные, – впрочем, как и любой другой человек или мутант. Кстати, все же интересно, кто я больше теперь? Порой и те, и другие считают меня своим, порой и те, и другие яростно от меня открещиваются. Впору заподозрить, что я что-то третье, не имеющее отношения ни к одной из вышеназванных пород…

Рядом с трупом Шака что-то блеснуло. Ага, похоже, какой-то золотой кругляк, наполовину залепленный кровавой грязью. Ну, я парень не брезгливый и при этом любопытный. Вытащил цацку, сухой веточкой стряхнул комок налипшей грязи.

Ага. Цацка оказалась брелоком с рельефным изображением то ли волка, то ли собаки, то ли морды собакоголового, к которому был подвешен стальной ключ. Ясно всё, чего уж тут неясного. К золотым бирюлькам ключ не пойми от чего не подвешивают. Похоже, Шак оставил мне в наследство еще один бонус – если, конечно, тот бонус не раскурочили чудовищные мертвяки. Вопрос ровно один: куда Шак мог спрятать то, к чему подходил таинственный ключик?

Ответ нашелся довольно быстро.

Лучи взошедшего солнца упали на террикон, и я отчетливо увидел на поросшей мхом стене, обращенной ко мне, аналогичную голову собакоголового, искусно выложенную из черепов. А прямо под головой мох был немного другим, чем на всей остальной поверхности террикона. Более бледным, что ли, будто ему не хватало для нормального развития гниющих отходов, из которых была сложена бывшая свалка.

Я подошел ближе. Ну да, когда рядом стоишь, отличие вообще неочевидно. Надо признать, неплохая маскировка, и если б не подсказка на брелоке, я бы тоже, пожалуй, не догадался, что и где искать. Теперь же довольно быстро нашлась неприметная скважина, в которую найденный ключ вошел как по маслу.

Внутри что-то щелкнуло, загудело. Я едва успел ключ вытащить, как стена мха передо мной подалась назад, а потом довольно шустро поехала вверх, открыв вход в довольно вместительное помещение, напоминающее автосервисы моего мира.

Я перешагнул порог – и невольно присвистнул. Даже с первого взгляда ясно – здесь было все необходимое для ремонта и тюнинга мотоциклов, а также для восстановления отдельных блоков боевых роботов. Например, на лебедке была подвешена наплечная пушка «Чинука», а возле стены лежала нижняя челюсть «Раптора». Но не станки, верстаки и шкафы с оборудованием, любовно собранным и восстановленным фанатами-байкерами, привлекли мое внимание.

Самое интересное стояло вдоль задней стены мастерской. Здесь, словно лошади в стойлах, замерли мотоциклы. Разные. Начиная от легких и шустрых и заканчивая затюнингованными насмерть тяжелыми машинами, больше смахивающими на разумных биороботов, нежели на средства передвижения.

Но среди всех этих разнообразных механических зверей выделялся один. Черный монстр, мастерски обшитый бронелистами, с толстым, наверняка пуленепробиваемым лобовым стеклом и двумя пулеметами Гатлинга, подвешенными по бокам. Создатель, собравший это чудо по частям, постарался придать мотоциклу максимальное сходство с ящером, готовым к прыжку, мастерски замаскировав под броневыми обвесами и ребрами жесткости мощный движок, нехилый аккумулятор, объемный бензобак и вместительные короба под патроны.