Александр Прокопович - Крымский Ковчег

Стрельцов впервые шел в Москву для себя. Если бы у ходоков был кодекс, первым пунктом там стояло бы простое правило: никогда не ходить в Москву для себя и родных.

Нарушившие оставались в бывшей столице. Всегда. Не возвратиться мог любой – эти не возвращались гарантированно. Антон старался об этом не думать. Старался не вспоминать слова Воронина. Падший знал и ждал. Стрельцов старался не вспоминать глаза Воронина. В них не было зла. Только голод.

Падшему нельзя назначить встречу. Каждая ходка – риск не встретить вовсе никого, стучаться не в закрытые – в несуществующие двери. Антону везло. Он всего пару раз возвращался из ходки с пустыми руками. На этот раз его точно ждут. Вопрос в том, чтобы вернуться.

Ни Владу, ни Антону не хотелось даже думать о том, что сделает Лена, если узнает, что Стрельцов все-таки собирается в Москву. Уходил тайком. Потому собирался в офисе – между сейфом и баром. Перебирал записи в наладоннике, оказалось их числом немерено, впору книгу издавать…

С первой ходки Антон старался записывать все. Когда повезло и что подвело. Пытался понять. Не смог. Нащупал только одно – нет мелочей, если что-то может навредить – это случится. Если бы Мэрфи побывал в Москве, его законы звучали бы так же, только финал в них был бы другой. Все заканчивалось бы до боли однообразно – смертью… Чаще мучительной.

А еще в Москве иногда получалось слышать. Если поймать ритм, настроиться на Москву, можно услышать тонкие тихие голоса и дальше – идти так, чтобы не мешать. Однажды – или это только ему показалось – Антон смог сделать шаг настолько в ритм, настолько точно в такт, что и сам стал одним из этих голосов. Очнулся у ворот Периметра, не помнящий ничего после этого шага. Вспотевший до насквозь мокрого белья.

Это был один из двух случаев, когда Антон вернулся с пустыми руками. Не хватило сил вернуться в город. Не испугался – потерялся. Собирал себя по частям дома, снова решился на ходку только через месяц.

Казалось, где-то здесь, среди сотен заметок, должна быть главная – чтобы сыграть с Москвой хотя бы на равных.

– Антон?

Влад зашел как-то слегка боком, не поднимая головы. Когда он выходил, Антон не заметил, закопался в заметках… Большой Влад старался казаться незаметным и одновременно что-то сказать. Довольно трудная задача.

– Влад, все нормально?

– Да нет. Не нормально, но уже ничего не попишешь. Возьми.

В руках Влада был кожаный чехол, скрывающий довольно большую коробку.

– Пообещай, что не будешь держать зла. Обещай!

– А обычно держу?

– Антон, я тебя очень прошу!

– Обещаю.

Огромные руки Влада бережно сняли чехол с коробки. Под кожей оказался короб из матового пластика. Бережно, почти ласково разобравшись с защелкой, Влад вытащил еще один чехол, на этот раз матерчатый. Антон уже приготовился к тому, что и в этом чехле окажется коробка, а в коробке еще один чехол, но процесс вынимания завершился. Перед Антоном лежал черный пистолет-уродец, с длинной мушкой, без спусковой скобы и предохранителя. Примерно так выглядели пистолеты, самостоятельно выструганные из досок в далеком и не самом богатом детстве Антона.

– Гласе Ган. Стеклянный, а точнее, керамический пистолет. Ни один детектор не поймает, разве что сам засветишь. Одна обойма снаряжена, одна запасная. У меня больше нет, и уже не достать. Прости, что только сейчас. Простишь?

– Сколько эта штуковина стоит?

– Дорого. Вот я и жался.

– А сейчас чего?

– Сейчас это уже не бизнес. Сейчас – другое.

– А кобура есть?

– Имеется… Еще. Антон, есть ведь и третий вариант.

– Никуда не идти?

– Об этом я как-то не подумал. Нет. Врата. Там же есть все.

– Влад, Врата – это просто легенда. Никто не знает, что там на самом деле. А вот на подходах – все достоверно, как устав караульной службы, – написано кровью. Знаешь, о Вратах даже нормальных записей нет.

– А какие есть? Если есть, значит, кто-то дошел?

– Кто-то вовремя испугался, отступил – в результате выжил и даже кое-чего записал. Места там веселые, ничего не повторяется. То лед, то пламя. Так что давай пока без этого варианта…

Антон, как и любой ходок, записи про Врата собирал. И они его не радовали. По всему получалось, что вся легенда нужна была только для того, чтобы уменьшить список сгинувших в Москве на тех немногих, которые якобы дошли до Врат и потом были замечены на тайских островах или на дискотеке в лондонском Сохо… Легенда-утешение, хотя… Антон тоже видел пару человек, линия судьбы которых должна была оборваться в казино на Новом Арбате, однако же своим глазам Антон верил. В Москве действительно было что-то еще, кроме смерти. Скорее всего, что-то хуже женщины с косой.

Огромный Влад и тонкий Антон тихо присели на дорожку. Антон поднялся и вышел первым, не прощаясь и не оглядываясь. В подвал залетели брызги с улицы. Антон всегда уходил в дождь.

До Периметра Стрельцов добирался медленнее обычного. Не обгонял, шел как прилежный выпускник автошколы. Чтобы без случайностей. Прошел досмотр, пистолет действительно оказался невидимкой. Наконец – Москва. Ворота бесшумно сомкнулись за спиной.

Сегодня в переулок Романова – всего-то час пешком. На этот раз без рикш – по-простому. Зато в кроссовках – не жмут, зато – несмотря на жару – в любимой кожаной куртке. Сумка через плечо. Важно было, чтобы все было как всегда. Хотя бы до офиса Воронина, падшего, у которого точно должно быть то, что нужно Антону. Потому что дальше – как всегда – не будет.

Кутузовский пока спит. Привычно. Оживет туристами ближе к полуночи, чтобы к рассвету снова уснуть. Не город – огромный клуб по самым странным интересам. Черные махины домов, кажется, почти не реагируют на солнце. Будто свет можно просто втягивать сквозь стены. Может, и можно.

Сегодня у стены Периметра как никогда людно. Наверное, людно – это не совсем то слово, но, когда на минном поле один человек, это уже людно. У Периметра трое – фактически толпа.

Антон знал отдельную породу ходоков, которые выходили за Периметр и тут же возвращались. В теории они могли записать на свой счет ходку. Они возвращались с главным призом – был в Москве, вернулся без потерь.

Для таких туристов к стене сталинской семиэтажки прилепился пластиковый короб кафе с нехитрым названием «На Кутузовском». Устраиваться прямо в здании хозяин не рискнул. Несмотря на то что здесь, у Периметра, годами все было мертво и пусто.

Антон ни разу не заглядывал в кафе и с трудом мог себе представить, чем таким можно заманить туда ходока. Точно не поесть и выпить. Пластиковые стены не оставляли простора для фантазии по поводу сервиса и особой атмосферы. Понятно, что хозяин приторговывает сувениркой, понятно, что в Сети полно восторженных отзывов – как же, выпил пива прямо в Москве. Двадцать метров от Периметра, но Москва же. И то, что здесь не останавливались автобусы официальных туров, тоже работало на имидж заведения. Но все-таки что здесь делали профи? Это оставалось для Антона загадкой.