Александр Трапезников - Затерянные в Полынье

– Утонул в болоте, – ответил ей Сеня. – Бульк!.. И все. Туда ему и дорога.

– Дурак! – отозвалась Маша.

– От такой же слышу.

За все время нашего знакомства я впервые видел, что они ссорятся. Я-то думал, что ссоримся лишь мы с Миленой. Наконец появился Марков.

– На озере ее нет, – сообщил он. – Я обошел почти весь поселок – нигде. Что будем делать?

Нехорошие предчувствия стали овладевать мною. Но я упрямо продолжал смотреть в свои карты, хотя вместо дамы червей мне мерещилось язвительно улыбающееся личико моей жены: она подмигнула мне и высунула кончик языка, скорчив гримасу, словно говоря: «Так тебе и надо!» Я бросил даму-Милену на стол, отбившись ею от вальта Ксении.

– Николай тоже куда-то запропастился, – сказала Маша.

– Они сейчас вместе, – назло ей и мне, произнес Барсуков.

Я посмотрел на часы: было уже половина одиннадцатого. Куда она могла деться? А что там тетушка Краб плела про дочку своей соседки? Та тоже исчезла. Похоже, тут начинают пропадать люди…

– Сеня, ты снова в дураках, – сказала Ксения, выигрывая партию.

– Надоело, – ответил он, бросив карты на стол. – Спать пойду. Ты идешь? – обратился он к жене.

– Нет, – холодно ответила она. – Буду ждать… Милену.

– Как хочешь. – И Сеня удалился в свою комнату.

Мы остались вчетвером, не зная, что предпринять дальше. Тишину нарушила Ксения:

– Под утро мне приснился странный сон… будто мои руки и ноги схвачены тисками, я кричу и не могу вырваться. А вокруг меня стоите все вы, но… Это не вы. А ваши… двойники. Чем-то похожие на вас, но другие. Двойник Вадима, двойник Егора, Николая, Сени, Маши, Милены… Странно, правда? А потом в комнату вхожу я сама. Тоже двойник. А кто же тогда на кровати? И где я – настоящая?

– Все потому, что ты вчера перепила, – объяснил ей Марков.

– Неправда, я капельки в рот не брала, – нагло соврала Ксения.

– Мы тебя еле отволокли в койку, – подтвердил я. – Ты была пьянее матроса Дыбенко.

– А чем закончился твой сон? – спросила Маша.

Ксения посмотрела на нее пристально и прошептала:

– Смертью…

– И кто же кого убил?

– Мы все… друг друга.

– Бред какой-то, – разочарованно произнес Марков. – Вот что значит тяжелая форма женского алкоголизма.

А я вдруг вспомнил о том человеке, которого мельком увидел в особняке Намцевича, когда спускался по лестнице: ведь он был похож на меня. Я взглянул на часы: стрелки приближались к половине двенадцатого.

– Пошли искать? – поняв меня, предложил Марков.

И тут вдруг все мы услышали урчание подъезжавшей к дому машины. Она затормозила возле калитки. Открыв дверь, мы с Егором встали на крыльце. Нас осветил свет фар. Затем хлопнула дверца джипа. И донесся веселый голос Милены:

– Чао, мальчики!.. Все было как на Новый год, спасибо, что довезли…

Слегка покачиваясь, Милена шла по дорожке к дому, а джип, мигнув фарами, развернулся и медленно отъехал прочь. Я стоял, сцепив на груди руки, и походил, наверное, на Отелло перед финальной сценой.

– Па-асторонись! – скомандовала Милена, пытаясь пройти-протиснуться мимо нас.

– Привет, красавица! Где ты пропадала? – спросил Егор, отступив в сторону. Она была явно пьяна. – Где это ты накушалась, крошка?

– Вадим, у нас есть чего-нибудь выпить? – обернулась ко мне Милена, не отвечая на вопрос Маркова.

Сейчас она напоминала лису после удачного посещения курятника. Я еле удержался, чтобы не залепить ей пощечину. «Впрочем, сам виноват», – подумал я, следуя вслед за нею на кухню. Туда же пришел Марков, а потом заглянули и Ксения с Машей. Милена нашла ополовиненную бутылку вермута и плеснула себе в стакан.

– А здесь, оказывается, живут замечательные люди! – торжественно сказала она. – Во-он в том особняке возле горы. – Она махнула куда-то в сторону рукой, выплеснув при этом почти все содержимое стакана на мою рубашку. – Из-звини, родненький, я не хотела…

– Чего не хотела?

– Ничего не хот-тела… Облить тебя. Или обмануть тебя?

– Или обидеть? Я что-то не понял.

– И не поймешь… Меня пригласили в гости. К зам-мечательному человеку. А зовут его – Александр Генрихович… Он тут владеет всем. И нами тоже… – Она снова налила в свой стакан вермут. – Мы пили шампанское, настоящее, франц-цузское… Катались на катере… Там были еще гости… Учитель, славный такой мальчик, Клемент… Танцевали… А потом ужинали… Я чудесно провела вечер. Не то, что с вами! О, Господи, как же вы мне все надоели с вашими приевшимися шутками, с этой… дружбой. – Она пнула ногой воздух, а мы все молча слушали ее. – Союз дураков! Мы зачем сюда приехали? Веселиться или искать какого-то убийцу? Какие-то тайны-майны…

– Постой, погоди, – остановил ее Марков. – Ты проболталась Намцевичу?

– Я ему все, все, все рас-сказала! – горделиво посмотрела на него Милена и вдруг прильнула к его груди. – Егор, ты тут единственный нормальный человечек… А мой муж – оползень. Это он загородил нам дорогу обратно.

Марков оттолкнул ее, она покачнулась и села на стул.

– Ну и пусть! – сказала Милена. – Видеть вас всех больше не могу…

– Валерия тоже была с вами? – хмуро спросил я.

Милена подозрительно покосилась на меня:

– Ты и с ней успел переспать, дорогуша? Браво! – Голова ее стала клониться на грудь, рука со стаканом пошла в мою сторону, а еще через секунду остатки вермута оказались на моих брюках. Она потянулась за бутылкой. Теперь для полного счастья не хватало вылить вермут мне на голову.

– Ну вот как с ними работать, проводить следственные мероприятия? – грустно произнес Марков. – Вчера Ксения нажралась как свинка, сегодня – эта… Да еще и выболтала о наших планах потенциальным врагам. Давай, Вадим, неси ее в койку. Завтра поговорим.

Милена уже действительно спала, чуть не падая со стула. Я подхватил любимую жену на руки и отнес в комнату. Потом раздел, укрыл одеялом, посмотрел на милое лицо и поцеловал в лоб, к которому прильнула прядь волос. Все-таки я любил ее… Но ложиться рядом не стал. Я взял свою подушку и ушел в соседнюю комнату, пустующую. Теперь будем спать порознь, решил я, пока она не попросит у меня прощения за все свои выкрутасы…

Перед сном я немного покурил на крыльце, вглядываясь в ночные звезды, окружавшие поселок. Мне показалось, что это наш затерянный мир, где любовь переплелась с ненавистью, а дружба – с предательством, где есть и слабые и сильные, но ни те, ни другие не могут найти своего счастья, изменить мир, а довольствуются лишь иллюзией.

Тут щелкнула калитка, а из темноты вынырнул Комочков.

– Старик, все потом, – опередил он мои вопросы. – Ужасно хочу спать. Но у меня для тебя есть важные сведения…

Я постоял еще немного, пытаясь вновь настроить себя на лирико-философский лад, но ничего не вышло. Даже звезды теперь не мигали таинственным светом, а лишь коротали время перед пробуждением солнца. А утром мы узнали страшную весть, которую вновь принесла нам тетушка Краб вместе с пирогами: дочку ее соседки нашли возле болот. Она была изнасилована, а после задушена ее же ремешком. По поселку тотчас же поползли новые слухи о маньяке-убийце. Это была первая смерть, с которой я столкнулся после приезда сюда.