Андрей - Сердце Агрессора

— Что требуется от меня?

— Вы должны пригласить на свой флагман Роджера Сантоса.

— Без Реутова?

— Иль Реутов — телепат!

— Что?!!!

Как быстро приедается сказка.

После более чем четырех тысяч километров преодоленных нашим небольшим караваном от базы в пустыне Одноногого до Нивантитлана, вверх по реке Ихцин, остроумно устроенному каналу до реки Инцин и по ней почти до самого устья, я уже перестал удивляться чудесам. Оттенок цивилизации сполз с наших тел, и жгучая звезда Майя раскрасила их по–своему.

По дороге мы постепенно избавлялись от стеснительности свойственной техноциволизации в пользу комфорта. Подсмеивающийся ученый, который все–таки отправился с нами в «волшебный город Ткатепек», в тысячный, наверное уже, раз посоветовал изнывающему в официальном мундире лорду раздеться до нижнего белья. И на этот раз все же добил аристократа. Тот весь остаток пути расхаживал в обширной набедренной повязке. Я покончил с предрассудками еще раньше. Нату было все нипочем, и он так и не сбросил балахон. Я подозреваю, что в его непредсказуемых по объему карманах мог найтись и кондиционер.

В небольшом портовом поселке Апулько мы сошли с толстопузых каноэ–переростков и лодки, развернувшись в медленно текущих водах Инцина, начали свой долгий нелегкий путь вверх по течению, в страну соке. Сопровождавшие нас жрецы и гребцы на прощанье оказали нам чуть ли не царские почести, но к этому–то мы уже привыкли. Так к нам, почему–то, относились все туземцы.

Ткатепек, конечная цель путешествия, находится на плато, почти в двухстах километрах к северо–западу от Апулько и, когда мы об этом узнали, нарядившийся было в парадное платье лорд, кряхтя и ругаясь под нос, снова разделся. На плато было еще жарче…

К храмовому городу вела отличная, выложенная каменными плитами дорога шириной метров в пять с двумя тротуарами, каждый метров по восемь. В общем, сооружение выглядело более чем впечатляюще, и мы могли только гадать, сколько же труда было вложено в ее строительство. Необычная конструкция легко нашла объяснение. При посредничестве доктора Толи, сопровождающий нас туземец сказал:

— Средняя дорога для чала и Анчук–теков. Они опасны для остальных, поэтому дороги по бокам выше той, что в середине.

Конечно, повозка, запряженная парой коняг менее комфортна чем гравимобиль, но чудеса технологий оставались далеко за спиной и уже казались сказкой. Тем не менее, двигались более или менее быстро и были рады, что не пришлось идти пешком. За день преодолели без малого сотню километров, и остановились на ночлег на специально для этого устроенной площадке. Дорога в храмовый город вообще была всесторонне оборудована. Даже слишком хорошо для уровня этой планеты.

Нагретые восходящим светилом палатки сами вытолкнули нас утром на улицу. Оставался всего один дневной переход. Уже к вечеру, как обещал проводник, мы окажемся в сердце планеты. Это обстоятельство неудержимо тянуло нас в дорогу.

Однако каково же было наше удивление, когда, как всегда появившиеся из воздуха, воины настоятельно попросили нас задержаться. Спорить с ними было бесполезно и мы, ругаясь, уселись в тени навеса.

Бессмысленное, на наш общий взгляд, ожидание неизвестно чего проняло даже сверхтерпеливого даса. Доктор Толя вяло перебрасывался словами с проводником на туземном языке и, в конце концов, яростно выдохнув сквозь зубы, махнул рукой и уселся рядом с нами. Нат, пока индеец был занят разговором, аккуратно снял у того с пояса искусно вырезанные из какого–то минерала фигурки. Потянулся было к тому, что там еще оставалось, но неожиданно передумал, чем безмерно меня потряс.

— Человек Зан, — тихонечко, полусвистом полушепотом, обратился он ко мне. — Мы нашли конечную часть пути?

— Не знаю, — честно признался я.

Человечек–дас недовольно что–то прочирикал, покрутил головенкой и, наконец, изрек:

— Я нахожу мудрость в странствиях с тобой и это хорошо. Но все же мне это не нравится.

— Парадокс, — брякнул я и только потом открыл рот, осознав сказанное дасом.

— Не могу найти смысл этого слова.

— Этим словом обозначается утверждение и правильное и неправильное одновременно, — вставил доктор Пиотров. Делать членам экспедиции было нечего, и все развлекались, слушая наш с дасом разговор.

— Люди хитрее нас, — сокрушенно прочирикал Нат. — У людей больше слов… Мы просто — дас, а люди — это и люди, и человек, и мужчина, и женщина, и еще тысяча слов. У нас есть слово правильное и неправильное. У людей есть слово — два слова вместе…

Дальше причитания Ната перешли в сплошной поток птичьих трелей, которые в результате собрали вокруг нас пару дюжин местных пернатых стремительно уделавших фекалиями мешки с амуницией.

— Подожди горевать, Нат, — наклонившись к инопланетнику, проговорил я. — Лучше объясни, как тебя не радует собственная мудрость?

Это все–таки отвлекло человечка от его горя. Такой жизнелюбивый народец, как дасы не могли предаваться печали долго.

— Я нашел удивительную истину! — поделился тоже шепотом Нат. — Не нужно искателю находить все, что можно найти…

— Тянуть все, что плохо лежит, — словно разговаривая сам с собой, прокомментировал лорд.

— Нужно находить только необходимое! — торжественно закончил дас.

— И эта истина беспокоит тебя?

— Этого нельзя найти среди наших традиций, — озадаченно прочирикал Нат.

После трехминутного молчания лорд Де Вега отхлебнул воды из фляги и заговорил:

— В истории Земли мы можем отметить несколько моментов… Я бы даже сказал, революционных моментов, когда нашим предкам… так сказать предтечам… прадедам, приходилось, как бы это ни было тяжело, идти вразрез с устоявшимися, проще говоря, пустившими глубокие корни, вросшими в этносы, традициями…

— Нат, скажи честно, — шепнул я очень тихо. — У тебя кончились карманы?

— Ага, — облегченно кивнул невинный орнитоид.

Смех, пробудившийся в области печени, выбил слезы из глаз. Я удерживал его усилием воли, но все–таки он победил и звуки, которые выдала моя глотка, распугали всех животных на две мили вокруг.

— Чего вы так ржете, как конь, молодой человек, — сквозь зубы процедил лорд. — Вам тоже было бы полезно послушать.

— Извините, милорд, — утирая слезы, сказал я. — Этот инопланетянин — настоящий комик.

— У землян такой тонкий слух? — спокойно спросил Нат у доктора Толи.

— Почему ты спросил?

— Большая группа человеческих существ спускающаяся с плато, тоже смеется.

Мы вскочили и подошли к краю дороги. Индеец, до этого сидевший, как истукан, теперь яростно набросился на дока, видимо требуя объяснений нашим действиям. По правде говоря, они действительно требовали объяснений: как мы не напрягали слух, смеха спускающихся с плато людей не слышали.