Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»
- Название:Трактир «Разбитые надежды»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-64874-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды» краткое содержание
Трактир «Разбитые надежды» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— И нечего на меня лаять! — глаза Марата недобро вспыхнули, клыки обнажились в оскале. — Куда ты пойдешь?! По лесам шарахаться?! Для Стаи коров загонять?! Ты — герой. Может, сам Ноллан неведомо как тебя коснулся при рождении! Именно тебе судьбой предначертано вступить в борьбу с Темным Властелином и одолеть его. Только после этого Ноллан и Дедмороз смогут опять вернуться на землю! Они помогают тебе, что есть сил. Думаешь, просто так и эти псы, и вот раздольники, и я пошли за тобой. Ты — вождь! И не думай отказываться!
Лешага молча глядел на разошедшегося соратника. Никто и никогда еще не рисковал так говорить с ним.
— Ты зря-то не бушуй, захочу, так и коров загонять пойду. Мое это дело, — Черный радостно замолотил хвостом по опавшей листве. — Шел бы ты, свои бредни сказителю напел, — выждав, пока драконид выдохнется, спокойно ответил Лешага. — Ему понравится. И вспомни, что я тебе о деревьях говорил.
— И напою! — тут же насупился юнец. — Чего мне вспоминать, я не забывал, только ж и ты не забывай. Я ведь правду говорю. Не веришь? Давай, нагибай свои деревья.
Лешага смотрел на Марата. Тот ничуть не шутил. Леха вспомнил те давние дни, когда сам проходил такое испытание — две согнутые березы, в бездумном стремлении распрямиться, буквально разрывали его тело. Глаза лезли на лоб от боли, кровь сочилась из прокушенных губ, привлекая десяток обрадованных мух. Старый Бирюк, казалось, в полной безучастности глядел на мучения ученика, на вздувшиеся от напряжения мускулы, на заливающий глаза пот. Лишь когда Леха почувствовал, что теряет сознание, будто стальная молния пронеслась над ним. Деревья выпрямились, а Лешага рухнул в траву с обрезками веревок на запястьях. Старый Бирюк ощупал его, будто выбирая кусок мяса на ужин, развернулся и ушел, оставив ученика лежать на земле, переводить дыхание. Леха тогда даже не сразу узнал, выдержал он испытание или нет. Кажется, Бурый удерживал деревья куда дольше. На то он и Бурый…
Три долгих, почти бесконечных дня они с побратимом терялись в догадках, пока, наконец, учитель не пришел и не повел их к срывающемуся со скалы ледяному потоку забираться вверх по неприметным уступам под струями талой воды, текущей из родника.
— Проваливай, — устало процедил воин. — Не дорос ты еще.
— Я уйду, но правда останется, — обиженный Марат поднялся и пошел к костру, провожаемый ворчанием Черного. — Да, кстати, — чешуйчатый повернулся к воину, — ты приказал оттащить тело атамана. Исмаил со слугами украли его дробовик, патроны и нож. Будь настороже. Не ровен час…
— Я сказал ему взять оружие. Он взял, — Лешага пожал плечами. — Здесь стрелять не начнет. За жизнь свою побоится.
Лешага прикрыл глаза, слушая и оглядывая ночной лес. Где-то далеко поспешно удалялись караванщик со слугами. Они спешили, опасаясь погони, и потому не рискнули, как было принято среди торговцев, устроить привал до рассвета где-нибудь на ближайшей поляне.
«Боятся, — лениво подумал Леха. — Причем меня больше, чем дикого зверя. Конечно, как же иначе, мне ведь убить — что водицы испить». Он вспомнил плот и поединок с живоглотом, бой с прорвами и восторженные глаза Марата. Тогда бы тот вряд ли додумался до подобных слов. Это ж теперь все стало привычным да обыденным. Это Солнце, оно восходит, потому что оно — Солнце. Это Лешага, он убивает, потому что он — Лешага. Ученик Старого Бирюка понимал, что в чем-то Марат прав, и от этого становилось вдвойне обидно. Обидно и непонятно.
С одной стороны, скажем, для Черного, убийство — лишь форма жизни.
А с другой — разве не из-за этого он сам в глазах юнца и вождь, и герой, и должен теперь шутя побеждать какого-то неведомого Темного Властелина. Но разве тот же Бородач, который сейчас валяется посреди леса остывающей мясной тушей, разве он за свою жизнь убил меньше людей? Выходит, он такой же герой и вождь? Если да, зачем мне это?
А если нет, в чем разница? Леха поежился, не находя ответа.
Давящее ощущение упершегося в затылок взгляда не проходило. «Неужто и правда тот самый Темный Властелин, о котором тут кричал Марат, отыскал меня и теперь глядит, выжидая? Глядит, точно удав, стараясь захолодить сердце добычи, заставить сдаться, впасть в панику, замереть на месте, сложив лапки? — Леха мотнул головой, пытаясь освободиться от навязчивого чувства. — Ну уж нет, тому не бывать! А властелин он там, или не властелин, мне дела нет».
Он сжал кулаки, и Черный тут же, словно ощутив приказ, вскочил на ноги, лишь вопрос во взгляде — куда и на кого.
— Все хорошо, — Лешага погладил вожака. — Действительно, все замечательно. Все эти раздольники, бредни о вожде — утром все решится. А если честно, я действительно очень рад видеть Марата и… Лилию.
Глава 18
Ночь становилась все гуще, небо затягивалось низкими тучами, угрожающими пролиться дождем, тоскливым, моросящим, превращающим землю в тускло-серое, хлюпающее под ногами болото. В такое время хорошо сидеть под крышей у огня, слушать, как шлепаются, разбиваясь о лужи, миллионы одиноких капель, пить горячий отвар брусничных листьев и слышать вполуха, как стонет запутавшийся в ветвях слабосильный ветер.
— Такая погода — лучший союзник, — говорил Старый Бирюк. — Она спрячет твои следы, отведет глаза наблюдателям, заставит врага спрятаться в нору. Люби ее, как только способен любить.
Бывший страж поднялся на ноги. Он всегда любил такую погоду или думал, что любит. Сейчас ему казалось, что любовь — это нечто иное. Внезапное открытие не давало покоя. Он пытался совместить то, что испытывал к Лилии, со своим ощущением этой ночи, этого благодатного дождя, шероховатой автоматной рукояти, касающейся ладони. В голове получалась странная мешанина, которая будоражила и даже раздражала. Он не мог найти ответа — что это? Отсутствие ясности ужасно злило. Сам не ведая зачем, он подкрался к покатому краю впадины, на дне которой горел костерок.
Лилия сидела у огня, положив голову на руки, и вглядывалась в пламя, словно искала в нем что-то. Рядом, пытаясь развлечь девушку разговором, жались к теплу Марат и сказитель. Но та молчала и лишь глядела, как, разбрасывая искры, рвутся ввысь языки костра, будто стараются улететь, скрыться в ночном, зависшем над самой головой небе. Пленники длинной многоногой гусеницей сидели поодаль, опасаясь лишний раз шелохнуться. Неосторожное движение одного легко могло привести к смерти другого. А там… охотники на двуногих мулов прекрасно знали это, в походе никто не станет останавливаться и увязывать всех заново, так что трупы придется тащить с собой.
Лешага смотрел на них, размышляя над судьбой раздольников. По всему выходило, их следует убить. Конечно, ему было известно, что если те поклянутся на оружии считать его своим атаманом, то будут хранить верность. Таков едва ли не единственный закон Дикого Поля, почитаемый этой братией. Иначе здесь не выжить. Но ему-то они зачем? Эти нелепые бредни сказителя о новом вожде… Зачем ему быть вождем? Кого и, главное, куда он должен вести? Освобождать Бурого? Зачем раздольникам Бурый? В Шаолинь? Это его мечта, и, уж конечно, не следует вести в священное место шайку грабителей, убийц и работорговцев. Ему вспомнились слова учителя: «Всех, кого ты впустишь в сердце, придется тащить на себе». И даже больше, чем слова, выражение лица, с которым они были сказаны… Леха поглядел на Лилию. Ее он, в полном смысле слова, тащил на себе и, хоть в этом страшно признаться, впустил в сердце. Да что тут лукавить, Марата тоже впустил. И как такое могло случиться?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: