Владимир Свержин - Гнездо Седого Ворона

— Еще нет. Внешний приемник поврежден метеоритным дождем.

— Тогда к модулю управления лучше подлетай на ранце, мало ли какие медвежьи капканы ставили на модульные платформы в древности. — Он кивком поблагодарил услужливую кибермисс и глотнул обжигающий напиток. — Черт возьми, ради одного такого кофе стоило лететь на Землю! Кстати, ты хоть представляешь себе, как выглядит медвежий капкан?

— Не особо, — буркнул Четвертый. — И не вздумай там прикончить остатки банки, пока я тут болтаюсь в невесомости!

— Можешь не сомневаться, остатки банки я не трону. Я всю ее в первозданной жестяной красе оставлю тебе. — Он с наслаждением сделал еще один глоток. — А ты, просто на всякий случай, держись там подальше от всего.

— Спасибо, надоумил, — усмехнулся младший Ноллан. — Все, подхожу к модулю управления. — Связь на мгновение прервалась. — Джуниор! — голос командира экспедиции вновь появился в динамике. В нем слышалось ликующее торжество.

— Что, все же капкан?!

— Вот ты заладил! Ключ работает! Даю картинку.

На мониторе высветилась плита шлюзовой камеры, плавно и неспешно отходящая в сторону.

— Чувствую себя кладоискателем, нашедшим выброшенный на берег испанский галеон.

— Почему галеон?

— На них возили золото, — пояснил Ноллан, — дукаты, пиастры, дублоны и древних языческих идолов.

Между тем внешняя дверь шлюзовой камеры закрылась за спиной охотника за сокровищами, запуская ритуал «очистительной церемонии». На вмонтированном в стену табло прыгали какие-то огоньки, высвечивались загадочные цифры и иероглифы.

— Как думаешь, что оно делает? — встревоженно поинтересовался командир экспедиции.

— Что тут непонятного?! — усмехнулся Сикорский. — Пока система моет и окуривает благовониями твой скафандр, паспортный контроль выясняет, кому принадлежит эта шкурка.

— То есть если оно меня не опознает, то не впустит?

— Вероятнее всего, — подтвердил Джуниор. — Тут речь о том, прибьет оно тебя сразу или пошлет запрос на Землю. Если первое, то еще ничего, ну, в смысле, ничего не останется. А вот если второе, будешь ждать, когда прилетит очередной Мао и вытащит тебя из стального шкафа. Но ты не беспокойся, к началу бойни в Китае проживало более двух миллиардов человек, пока оно всех прощелкает, ты успеешь состариться.

Между тем омовение и воскурение завершились, и внутренняя дверь гостеприимно отъехала в сторону, приглашая астронавта войти.

— Эд, ты не говорил, что у тебя в родне есть китайцы! Может, кто-то из твоих предков сделал пластическую операцию, чтоб выдать себя за ирландца?

— Сикорский, ты — несносный болтун!

— Ха, думаю, даже борт-Наташа с тобой не согласится. Вполне даже сносный.

— Ладно, потом разберемся! — фыркнул капитан. — Приступаю к обследованию. Так, это у нас центральный пульт управления. Что мы имеем? — в динамике послышался стук клавиш. — Ага, превосходно. Данная модульная станция — действительно гнездо с двумя стратосферными птичками. Одной нет, другая — на месте. Такое ощущение, что платформа по какой-то причине утратила связь с Землей, но сама по себе аппаратура связи, судя по экспресс-тесту, абсолютно в рабочем состоянии. — В голосе «первопроходца» слышалось замешательство. — Могу попробовать сейчас перевести управление платформой на тебя, потом нам же проще будет утянуть это старое корыто с орбиты.

— Давай, — откликнулся штурман, с сожалением глядя на священное вместилище гранулированного божественного нектара. — Глядишь, когда-нибудь пригодится.

Китайская надпись на мониторе сменилась английской, вышедший из-под дубликатора ключ переключил язык интерфейса.

— В общем, перехватывай коды доступа, а я пока гляну, что тут с архивом.

Эдвард Ноллан включил четыре установленных в ряд монитора наблюдения. Теперь, при необходимости, отсюда он мог наводить каждую из «птичек» на любой объект. Вернее, мог бы много лет тому назад. Сейчас платформа, увы, не видела Земли. Но зато с дотошной пунктуальностью демонстрировала все, что происходило на Земле до Того Дня, и в Тот День, и даже после него.

Эдвард в ужасе смотрел на вырастающие тут и там грибы ядерных взрывов, а затем огромную мутную волну, сносящую все на своем пути. Возможно, и центр управления полетом, поскольку в один миг изображение вдруг закрутилось и ушло резко в сторону.

«Они просто не успели запустить второй носитель», — сообразил Эд.

А волна все шла, захватывая пространства, которые видели зрачки камер наблюдения. Затем у подножия гор она попыталась было вскарабкаться на отвесные скалы и схлынула, обглодав склоны, еще недавно поросшие лесом.

— Какой ужас, — прошептал Четвертый, зажмуриваясь. В школьные годы он много слышал о Том Дне, но видеть происходившее тогда своими глазами ему не довелось, да и кто знает, довелось ли кому-нибудь в Эндимион-сити. Он не мог точно сказать, сколько просидел так, в оцепенении, изо всех сил сжимая пальцами виски.

Нет, конечно, после такого никто не мог выжить! Ему снова вспомнился огромный теплоход, который серые валы несли на скалы, то подбрасывая, то переворачивая, пока, наконец, не расплющили о горный утес.

— Никто не выжил, — прошептал Ноллан, открывая глаза. Неясно, сколько лет ускоренной перемотки записи он сидел в полузабытьи. Зрачок камеры скользил по горам, спускался в лесистые дебри, шарил по уныло-пустынным степям… Вдруг Эду показалось что-то — марево, призрак… Но нет, он решительно остановил запись, отмотал назад и увеличил картинку. Так и есть!

— Люди, — забормотал командир разведывательного шлюпа. — Там люди, много людей! Сикорский, там люди!

Лил с укором глядела на своего мужчину.

— Зачем ты так делаешь?

— Чтобы показать мои добрые намерения, — искренне недоумевая, чем вызван вопрос, ответил Лешага.

— У нас принято идти навстречу, разводя при этом пустые руки, чтобы показать, что не желаешь атаковать.

Леха удивленно глянул на подругу:

— Что за странный обычай? Стоит мне так подойти к любому из ваших бойцов, даже с завязанными глазами, и он умрет раньше, чем успеет понять, что произошло.

— Забудь это свое «умрет»! — возмутилась девушка. — Здесь у тебя нет врагов.

— Нет врагов лишь у мертвеца, — фразой Старого Бирюка ответил воин. — Конечно, для тебя все эти люди — родичи и друзья. Но кто знает, не пожелает ли кто-нибудь из твоих старых друзей, — он сделал ударение на этом слове, — стрельнуть в меня из-за угла.

Бывший страж не стал объяснять, что будь стрелок даже завзятым охотником, вряд ли такая попытка увенчалась бы успехом — Лешага чувствовал направленную на него агрессию, откуда бы та ни исходила. Приходилось принимать во внимание, что в селении могли быть парни, которые прежде имели виды на Старостину дочку и крепко обижены на ее похитителя. Если стрелок объявится, его придется убить, а значит, прощай хлипкая надежда узнать обещанный путь за Барьер.