Алексей Калугин - Начало

– Ни черта не видно, – прошептал Камохин.

– Ага, – согласился Осипов. – Здесь, наверное, хорошо в индейцев играть.

– Любишь эту игру?

– В детстве любил.

– То-то, я смотрю, тебя все на приключения тянет.

– А тебя куда?

– Меня?.. Про таких, как я, говорят: дурная голова ногам покоя не дает.

Камохин положил ствол автомата на запястье руки, в которой держал фонарь, и, пригибаясь, пошел вперед. Он даже не пытался таиться. Какой смысл, если свет фонаря выдавал его с головой? И все же он шел не торопясь. Ему нужно было подумать. Нет, не о том, правильно ли они поступили, забравшись в эти фруктово-ягодные заросли. Весь вечер его не оставляло неприятное ощущение, будто он упустил из вида нечто очень важное. Так бывает, когда, выйдя из квартиры, спустившись вниз по лестницы и уже дойдя до автобусной остановки, вдруг начинаешь мучительно вспоминать, а не забыл ли ты выключить утюг?

– Объект пропал, – шепотом сообщил Осипов.

– Здесь он, – едва слышно процедил сквозь зубы Камохин. – Никуда не делся. Затаился. Ждет.

Среди ветвей мелькнул свет фонаря кого-то из тех, кто шел им навстречу.

– Да где же ты? – почти в полный голос произнес Камохин. – Мы пришли…

Фонари Орсона и Брейгеля уже отчетливо светили в глаза. В их ореоле ветви деревья казались похожими на странную трехмерную паутину. В которой можно было запросто потеряться.

– Игорь!

– Здесь!

– Видели кого-нибудь?

– Нет!

– У нас тоже пусто.

Камохин обогнул дерево и лицом к лицу встретился с Орсоном.

– Здесь никого нет, – доверительным тоном сообщил англичанин.

– Уверен?

Камохин посветил фонариком в сторону, где, как ему показалось, зашуршала трава.

– Если хочешь поймать черную кошку в темной комнате, – сказал, появившись из мрака, Брейгель. – Нужно самому запустить ее туда.

– Он где-то здесь.

Осипов постучал пальцем по дисплею дескана. Как будто надеялся, что после этого прибор начнет показывать то, что ему хотелось увидеть.

«Серый» появился, как всегда, неожиданно. Он будто вышел из кривого, морщинистого ствола старой яблони. Хотя, скорее всего, он просто прятался за деревом. Его костюм позволял почти полностью растворяться в темноте. Кисть правой руки «серый» обратил ладонью вверх и поднял ее до уровня плеча. Тотчас же над ладонью повис светящийся зеленый пузырь, внутри которого медленно, будто в замедленном воспроизведении, скручивались в причудливые петли дымные завитки.

– А я все еще могу двигаться, – удивленно произнес Орсон.

И в тот же миг упала тишина.

Собственно, и прежде шума особого не было. Разве что дождь тихо шуршал в листве. Но теперь вдруг стало так тихо, будто весь мир превратился в один огромный кусок льда, в который вмерзли даже звуки. Но это было не так странно, как застывший свет от фонарей. Если как следует присмотреться, можно было разглядеть, что поток света состоит из мириад сверкающих, золотистых пылинок. Хотя не исключено, что это было всего лишь игрой воображения.

К тому, что сами они не могли даже кончиками пальцев пошевелить, квестеры отнеслись с пониманием. Таковы были правила Игры. И они терпеливо ждали, что последует за этим явлением «серого». Некоторый дискомфорт испытывал разве что только Осипов, который замер в неудобной позе и потому боялся, что после того, как все снова придет в движение, он не сможет устоять на ногах.

– Плохо! – отчетливо и ясно прозвучал в голове каждого из них крайне неодобрительный голос «серого». – Очень плохо! Отвратительно! Четыре игрока! – «серый» вскинул левую руку с четырьмя раскинутыми веером пальцами. Пятый, большой, был прижат к ладони. – «Док», «Док-Вик», «Фламандец», «Стрелок», – «серый» перечислял их гейм-ники, а в зеленом пузыре появлялись их портреты. После того, как был назван последний, изображения начали быстро вращаться по кругу, сменяя друг друга, как таблички в ячейке аналогового табло. – Каждый получает по три штрафных балла. Это значит – двенадцать ходов назад!

Левой ладонью «серый» прихлопнул зеленый пузырь. И все провалилось во мрак.

Камохин до упора вдавил педаль тормоза в пол.

– Бамалама!

Качнувшись, Брейгель ударился плечом о перегородку и едва успел поймать чуть не слетевший со столика горшок с ухой.

– Эй! Что случилось?

– Пока ничего, – тихо и очень спокойно ответил Камохин. – Пока – ничего, – голос его звучал почти неестественно. – Но сейчас…

Громыхнул выстрел. Пуля щелканула по бронированному стеклу кабины водителя.

– Я так и знал, – удовлетворенно кивнул Камохин и нажал на педаль газа.

Брейгель поставил горшочек с ухой на столике и перебрался на переднее сиденье.

– Что ты знал?

Орсон и Осипов последовали за фламандцем и устроились на задних сиденьях.

– Это был Павел, – кивнул назад Камохин.

Вдогонку грянул еще один выстрел. Но пуля в машину уже не попала.

– Слышал? – быстро взглянул на Брейгеля Камохин. – Его ружье! У него характерный присвист на излете!

– Точно, – кивнул Брейгель. – Так чего же он нам врал? Плел что-то о чужих, бродящих по лесу?

– Никого в этом лесу нет, – усмехнулся Камохин. – И быть не может! Здесь только местные.

Впереди на обочине дороги появился синий указатель: «Косогорье».

– Постойте! – возмущенно воскликнул Орсон. – Но это уже было!

– Было, – кивнул Камохин. – Помните, что сказал «серый»?

– Двенадцать ходов назад…

– Вот именно! Нас вернули назад. К тому моменту, когда мы только приехали сюда.

– Но зачем?

– Не знаю, – дернул плечом Камохин. – Наверное, мы что-то сделали не так.

– И теперь должны исправлять ошибки?

– Мы должны пройти весь кон заново. Переиграть его.

– Но теперь у нас преимущество – мы знаем, что должно произойти.

– А ты уверен, что все повторится, как в прошлый раз?

– Ну, Павел уже обстрелял нашу машину. Теперь он должен заявиться с ружьем в библиотеку.

– А что, если на этот раз мы остановимся не в библиотеке, а, скажем, в гостевом дом?

– Зачем? Пусть все идет, как шло.

– Да и анализы нам теперь делать не надо, – добавил Орсон. – Я помню все основные результаты. Местные жители страдают тяжелой формой синдрома хронической усталости.

– И по ночам им мерещатся зомби, бродящие возле их домов.

– А как же вытоптанные грядки на огороде у гражданки Милюковой?

– «Серые». Они приходили за пакалем, что стоит у нее рядом с иконой.

– А почему не забрали?

– Спроси об этом у них.

– Это все часть игры.

– Может быть.

Дворники бегали по лобовым стеклам, стирая падающие на них капли дождя.

– Вчера, когда мы приехали, тоже шел дождь?

– Это было не вчера, а сегодня.

– Да. Только то сегодня было для нас вчера.