Алексей Калугин - Начало

– Так дождь был или нет?

– Был… Но, кажется, не такой сильный.

– Значит день повторяется не в точности?

– Конечно, нет. Игорь остановил машину перед выстрелом. А вчера… В смысле, в первый раз, мы ехали без остановки.

– То есть мы создаем новую реальность?

– Это имеет какое-то значение?

Машина притормозила возле библиотеки, съехала по дощатому настилу и остановилась возле крыльца.

– Вылезайте, приехали. Да, и оружие с бронежилетами сразу прихватите.

– Ты собираешься объявить местным войну?

– Я собираюсь навести в этой деревне хоть какой-то порядок. Иначе, боюсь, «серый» снова отправит нас назад.

– Постойте, а как же местные жители? Они что, тоже вернулись на день назад?

– Полагаю, что нет. Мы вернулись на день назад, а они остались там же, где были.

– А если…

– Если сомневаешься, спроси у Павла, знакомо ли ему твое лицо. Уверен, он ответит, что впервые тебя видит.

Камохин натянул на голову синюю бейсболку, кинул на плечо бронежилет, взял в руку автомат и вышел из машины.

– Ключ! – Брейгель протянул ему магнитный ключ от дверного замка.

– Точно, я и забыл, – смущенно улыбнулся Камохин. – Вернее, был уверен, что он у меня уже есть.

– Вообще-то, в соответствии с законами современной физики путешествие назад во времени считается невозможным, – заметил Осипов.

– А вперед? – поинтересовался Брейгель.

– Мы все время движемся вперед во времени.

– А если побыстрее?

– Теоретически – возможно.

– А в чем разница?

– В том, что в прошлом ты можешь встретить себя самого. Это называется хроноклазм.

– В будущем я не могу себя встретить?

– Будущее – это будущее. Его еще нет. А прошлое нельзя менять.

– А мы сейчас что делаем?

Осипов задумался, прикусил губу и честно признался:

– Не знаю.

Брейгель вышел из машины. Поправил козырек кепки. В дождь бейсболка была самым удобным головным убором – вода глаза не заливала.

– Старик Твоя Воля на месте, – сообщил Камохин. – И все те же свежие следы на крыльце магазина, в котором ничего нет.

– Значит, старик ходил в магазин.

– Верно. А зачем?

– Пойдем и посмотрим.

– Сначала Павла дождемся. Не хочу, чтобы он выстрелил нам в спину.

– А мне вообще не охота сегодня стрельбу устраивать.

– Ну, вот и отлично. Давай все сделаем по-тихому, без шума. Сначала – Павел, потом – пакаль в доме тетки Александры, а уж затем – дед Твоя Воля и магазин.

– Решил старика напоследок оставить?

– А куда он денется?

Квестеры вошли в разгромленную братьями-конспирологами библиотеку.

– Про бронежилеты не забудьте, товарищи ученые, – напомнил Камохин.

Брейгель занял место у окна, выходящего на дорогу.

– Меня смущает один вопрос, – застегнув бронежилет, задумчиво произнес Орсон. – Какой во всем этом смысл?

– В чем именно? – уточнил Осипов.

– В том, что «серые» называют Игрой.

– А какой вообще смысл в игре? В любой игре?

– Все зависит от самой игры. Как правило, при помощи игры человек развивает те или иные навыки. В спортивных играх – это мышцы, в логических – разум.

– Есть игры, моделирующие различные жизненные ситуации.

– А какой смысл в игре в домино? – спросил, не отводя взгляд от дороги, Брейгель.

– Тренировка навыков устного счета, – не задумываясь, ответил Орсон.

– А в карточном «дураке»?

– Ситуативное моделирование. Любая игра – это тренинг. «Серые» играют в свою Игру для того, чтобы понять, изучить или смоделировать некую ситуацию.

– Конец света?

– Может быть, и так.

– Но почему они нас заставляют играть?

– Возможно, им нужен соперник.

– Но с другими квестерами никто не играет.

– Ты в этом уверен?

Осипов пожал плечами.

– Если они об этом не рассказывают, это еще не значит, что они не участвуют в Игре. Мы ведь тоже никому об этом не сказали.

– Но как можно играть, не зная правил?

– Ну, во-первых, есть игры, в которых игроки узнают правила по ходу ее прохождения, во-вторых, есть игры, в которой игроки сами создают правила по ходу игры, в-третьих, есть и такие игры, в которых не существует никаких правил.

– Какая, например?

– Например, политика.

– Я серьезно.

– А я и не шучу. Люди постоянно играют в игры, зачастую не замечая этого.

– Господа! – поднял руку Брейгель. – Прощу извинения за то, что прерываю вашу беседу, но у нас гость!

– Павел?

– Он самый.

– С ружьем?

– Естественно.

– Товарищи ученые!..

Камохин жестом попросил Осипова с Орсоном отойти в сторону, а сам занял позицию возле двери. И, как только дверь распахнулась, левой рукой перехватил стволы ружья, что держал в руках гость, резко поднял их вверх, ухватился правой рукой за цевье и дернул на себя. Оружие оказалось у него в руках, и квестер прикладом ударил местного в грудь. Не сильно, без членовредительства. Исключительно для того, чтобы сразу четко обозначить ситуацию.

Павел не упал, а сел на пол. Оперся руками позади себя и обиженно оттопырил нижнюю губу.

Опершись о ружье, Камохин присел рядом с ним на корточки.

– Ну, здравствуй, мил друг.

– Я тебе не друг, – зло буркнул в ответ Павел.

– Ну, вот те раз! – вроде как удивленно вскинул брови Камохин. – А я вот знаю, что тебя Павлом зовут. Так ведь?

– Ну, и что?

– Хочешь сказать, прежде мы не встречались?

– Впервые вижу.

Камохин оглянулся на Орсона и заговорщицки подмигнул: «Ну, что, мол, я тебе говорил!»

– Ну, а на фига ты, Павел, в нашу машину стрелял?

– Это не я. Тут вокруг незнамо кто шарится. И днем и ночью.

– Да ладно, – ехидно прищурился Камохин. – Ты мне мозги-то не канифоль. Твое это было ружье.

– Ну, и что?

– Я уже спросил – зачем стрелял?

– А просто так. Ни за чем.

– Хочешь сказать, развлечение у тебя такое?

– Чужих не люблю.

– Ах, вот оно как, – оттолкнувшись прикладом ружья от пола, квестер поднялся на ноги. – Вставай!

– Зачем? – недовольно скривился Павел. – Мне и тут хорошо.

– Вставай, я сказал!

Камохин чуть приподнял приклад ружья, и Павел тут же принялся сучить ногами в поисках опоры.

Камохин схватил его за плечо и толкнул к столу.

– Теперь – садись.

– Я же только что встал.

– Садись, я сказал.

Что-то недовольно ворча себе под нос, Павел сел на пол возле стола.

– Руки – назад.

Брейгель, схватил кисти рук местного, завел их за тумбу стола и обернул вокруг запястий тонкий пластиковый ремешок.

– Э! Вы что делаете! – возмущенно дернулся Павел.

Стол был настолько тяжелый, что даже с места не сдвинулся.

– Будешь орать, я тебе еще и рот заклею, – пообещал Камохин. – Понял?

Павел благоразумно кивнул.

Камохин взял с подоконника автомат.

– Пошли!

– А как же он? – кивнул на пленника Орсон. – Мы что, оставим его здесь?