Алексей Калугин - Начало

– Тогда мы не знали, что это часть Игры.

– Мастер Игры сразу ввел вас в курс.

– Остальные квестеры тоже ведут Игру?

– Я не знаю.

– Мы можем перестать играть?

– В любой момент.

Камохин озадаченно потер щеку рукой. Вопросов было задано много. На каждый из них был дан ответ. Но ясности от этого не прибавилось. Скорее даже наоборот – картина становилась все более запутанной.

– Можно я задам вопрос? – спросил Осипов.

Камохин молча взмахнул рукой – конечно.

– Измаил, скажи, пожалуйста, Сезон Катастроф и Игра как-то связаны между собой?

– В мире все взаимосвязано.

Осипов наклонил голову и потер пальцами лоб.

Нужно было как-то иначе сформулировать вопрос.

– Откуда ты пришел?

– Я не прихожу и не ухожу, я всегда там, где я должен быть.

– Даже когда ты сидел на цепи? – не выдержав, съязвил Камохин.

– Даже тогда, – невозмутимо спокойно ответил Измаил.

– Выходит, ты намеренно позволил схватить себя?

– Ну уж нет! – уверенно заявил Павел. – Это я сам постарался! А он даже петюкнуть не успел!

– Измаил?..

– Сейчас это не имеет значения.

– Ты давно играешь в Игру?

– Да.

– За кого ты играешь?

– Каждый играет только за себя самого.

– Мы играем командой.

– Вы помогаете друг другу до тех пор, пока вам это выгодно. Но счет очков ведется отдельно для каждого.

– Вы проникаете в аномальные зоны через пространственно-временные разломы. Какова ваша цель?

– Мы играем.

– Вы пытаетесь предотвратить катастрофы?

– Если в этом есть смысл.

– Что ты подразумеваешь под словом «смысл»?

– Возможность набрать максимальное число очков.

– А тебе не кажется мерзким то, что из-за вашей игры гибнут люди! – сорвался-таки на крик Камохин.

– Это не так.

– Что значит «не так»? Ты видел замерзший город?

– Да.

– Ты знаешь, сколько людей там погибло?

– Нет.

– Тебе это, наверное, даже неинтересно?

Измаил промолчал.

Камохин усмехнулся, совсем невесело, и щелкнул ногтем по оконному стеклу.

– Док-Вик, у тебя еще есть вопросы?

– Измаил, ты можешь сказать, что нам теперь делать?

– То, что считаете нужным.

– Как нам разобраться в том, что происходит?

– У вас достаточно информации. Вам нужен человек, способный понять.

– Почему ты не хочешь нам объяснить?

– У каждого игрока свое уникальное видение игровой ситуации. Если я передам вам свое, ваше видение будет разрушено. А это заведомо проигрышный вариант. Кстати, имейте в виду, что есть нечестные игроки, которые именно таким образом выводят из строя соперников. Поэтому не слушайте никого, кроме Мастера Игры. Ну а я, даже если бы и захотел, не смог бы рассказать вам об Игре все. Игра включает в себя все, что когда-либо было и что когда-нибудь произойдет. Каждый находит для себя связующие моменты и, используя их, расширяет игровое пространство.

Измаил произносил, вроде бы, вполне осмысленные фразы. Но для того, кто не знал, о чем идет речь, это был все равно что бессмысленный набор слов, не несущий в себе никакой информации.

– У меня больше нет вопросов, на которые я надеялся бы получить ответ, – беспомощно развел руками Осипов.

– Ответы следует не получать, а искать самим, – сказал Измаил.

– Док-Вик, – Камохин взглядом указал на дверь. – Давай выйдем на пару минут. Воздухом подышим.

– Да, конечно, – сразу согласился Осипов, сообразив, что Камохин хочет переговорить с ним без свидетелей.

Уже перешагнув порог, стрелок обернулся.

– Да, господа, – обратился он к тем, кто оставался. – Надеюсь, вам не нужно напоминать, что вести себя следует спокойно и благоразумно?

– За меня не боись!.. – махнул рукой Павел. – А вот за нелюдя я, понятное дело, ручаться не могу… Поскоку не нашей он породы…

Камохин посмотрел на Измаила. «Серый» стоял, сложив руки на груди, с прямой, как доска, спиной и неотрывно глядел в окно. Как будто там было что-то интересное.

Камохин прикрыл дверь и посмотрел на небо. Глупое, серое и безнадежно сырое. Из окна дома напротив на них смотрел старик Твоя Воля.

– Вот, наверное, кто знает ответы на все вопросы, – взглядом указал он на старика. – Сидит себе и смотрит целый день на дорогу. И больше ему ничего не нужно. Он достиг просветления еще при царе Горохе, когда смог постичь смысл коана «Твоя Воля».

Осипов улыбнулся.

Камохин потер ладони, как будто хотел согреть озябшие руки.

– Что ты думаешь о Измаиле?

– Не знаю, – пожал плечами Осипов.

– Ты отвечаешь на вопросы так же, как он.

– Ну а что можно сказать о человеке, с которым знаком всего полчаса?

– Я не прошу тебя составить психологический портрет Измаила. Что нам с ним делать?

– Отпустить, конечно.

– Вот так? Однозначно? Без каких-либо сомнений? Отпустить – и все тут?

– А есть варианты?

– Ну… Можно отвезти его в Центр.

– Зачем?

– Как это, зачем? Чтобы с ним там… поработали.

– Поработали?.. Что ты имеешь в виду?

– Да не знаю! – поморщился Камохин. – Я просто не хочу совершить ошибку.

– Знаешь, Игорь, мне кажется, огромной ошибкой будет притащить с собой в Центр бомжа в драном тренировочном костюме и заявить, что он играет в некую очень странную Игру, полем для которой служит все мироздание.

– Но ведь так оно и есть.

На дороге появились Брейгель с Орсоном. Фламандец поднял руку, в которой у него были зажаты пакали, и помахал ими.

– Док-Вик! Ты оказался прав! Дескан не фиксирует эти пакали! И у нас с Доком есть на сей счет идейка! – фламандец сбежал по дощатому настилу и протянул Осипову перетянутые черной резинкой пакали. – Те пакали, что мы собираем, это что-то вроде фишек для игры. Наша задача – поместить их в нужное место.

– Это место – доска пакалей, что собирает Кирсанов, – добавил Орсон. – Только сам он в Игре участия не принимает.

– Так что, мы должны собрать все… Сколько их всего?..

– Сто шестьдесят девять.

– Все сто шестьдесят девять пакалей?

– Наверное, – пожал плечами Орсон.

– И что тогда?

– Давай спросим у Измаила.

– Так он тебе и ответил.

– Попытка – не пытка.

– Мы с Док-Виком как раз решаем, что делать Измаилом?

Осипов снял резинку, чтобы рассмотреть пакали с обеих сторон. Формой они не отличались от других пакалей, что уже побывали у него в руках. Вся разница заключалась только в рисунках. На одном пакале был изображен зверь, похожий на крысу, с монетой в зубах. На другом – распластанная на спине лягушка со вспоротым животом.

– Видел такие рисунки на доске пакалей? – спросил Камохин.

– Не помню.

Осипов достал из кармана третий пакаль, положил его между двумя другими и перетянул пластинки резинкой.

– Держи! – он вручил пакали Камохину, выдернул у него из нагрудного кармана дескан и включил детектор пакалей.