Михаил Кликин - Один

Минтай выругался и полез вниз.

Потом спохватился и вернулся за чемоданом – потерял еще несколько секунд.

Он все никак не мог решить, что же ему делать. Он растерялся. Звонить подельникам через спутник, используя, возможно, последние минуты одиночества? Или прежде выяснить, что за стрельба случилась в помещении вокзала? Но как? Забрать последнюю рацию из машины, оставив девчонок без связи? Или самому идти на вокзал, найти стрелявших? Но тогда все узнают, что он покинул пост… Нет, наверное, лучше просто ждать…

Минтай опять заругался.

Девчонки видели его. В Кате он был уверен – она его не выдаст, не скажет остальным, что он оставлял пост. Но вот Таня… Хорошо, что рация не в ее машине!

Минтай смятенно топтался и крутился, то за лестницу хватаясь, то ко входу на вокзал пару шагов делая, то к автомобилям отступая.

Так он потерял еще несколько минут.

Потом все же надумал, направился к машинам. Отобрал рацию у Кати – она отдала не сразу. Но выйти на связь сам не решился, побоялся при свидетелях отвечать на возможные неудобные вопросы. Побежал к лестнице, чтобы поскорее забраться на крышу, откуда уже можно будет с нами поговорить. Хотя надо было придумать какое-то оправдание, как-то объяснить, каким образом рация девчонок попала к нему и что случилось с его рацией…

Опять Минтай замешкался, опять потерял время.

На крышу он так и не забрался.

Поднявшись ко второму этажу, Минтай повернулся и заметил движение за перронами. Он решил, что это военные цепью идут к вокзалу – пять человек, десять, двадцать… Минтай понял, что надо сдаваться. Он даже рацию не стал доставать, чтобы нас предупредить. Он боялся, что Димка, услышав о приближении вооруженных людей, сделает какую-нибудь глупость. А если дело дойдет до перестрелки, то шансов выжить у нас не будет.

С властью, кто бы сейчас за ней ни стоял, надо сотрудничать – так решил Минтай.

Он опять начал спускаться, поглядывая на приближающиеся фигуры.

Вот первые солдаты вышли на открытое место… Но почему они выглядят, как самые настоящие оборванцы?..

Минтай застыл; повис на перекладине лестницы.

Это были не военные, нет. Это были обращенные! Пять, десять, двадцать, сорок!

Зомби шли из города. И это были другие зомби, не те, каких мы видели раньше. Эти зомби не качались, как пьяные, и не подволакивали ноги. Они шагали ровно и уверенно. Они умели загодя обходить препятствия. Они могли действовать совместно, координируя свои действия.

А еще они отлично бегали – так быстро, что ни один человек не смог бы от них убежать.

Когда Димка увидел этих зомби, он назвал их дедайтами.

Эти твари были последними, кому он дал имя.

Я и сейчас зову их так. И предпочитаю с ними не встречаться.

Как я уже сказал, спасти Олю не мог ни я, ни Димка – здоровенный морлок готовился откусить ей голову, а мы стояли как минимум в трех метрах от двери, держали эту чертову перегородку, придавившую нам ноги. Даже если Димка и успел бы поднять ружье, стрелять все равно было нельзя – Оля заслоняла собой обращенного, и вся картечь попала бы ей в спину.

Но все же мы попытались хоть что-нибудь сделать: Димка выпустил перегородку и потянулся к ружью, а я, понимая, что сейчас коснусь залитого кровью трупа, ринулся вперед.

Мы не спасли Олю.

Ее спас длиннолапый гуль. Он упал с потолка на спину морлока. Его жвалы, похожие на ржавый капкан, впились морлоку в шею. Мощные суставчатые лапы, отчетливо щелкнув, выпрямились – и гуль вознесся куда-то под потолок вместе со своей жертвой.

– Закрывай дверь! – заорал Димка.

Я оттолкнул остолбеневшую Олю (в тот момент мне казалось, что я толкаю обезглавленное тело), схватился за железную дверную ручку и, потеряв равновесие, запутавшись ногами в мусоре, повис на ней.

– Быстрее!

Я увидел еще двух гулей, скачущих по холлу вокзала, словно гигантские блохи. Они ловили морлока-подростка, если судить по его размеру. Тот, вереща, метался из угла в угол.

Один из гулей заметил меня. Он присел, растопырил конечности, затрещал чем-то, похожим на жесткие подкрылки, защелкал челюстями.

Я не собирался рассматривать эту тварь. Наконец-то сумев нормально встать на ноги, я захлопнул металлическую дверь. И вовремя. Гуль ударился в железо так, что оно заметно погнулось, а меня едва не опрокинуло на спину. В возникшую щель сунулся черный палец гуля – я тут же схватил его, начал выламывать. Загремел, залязгал засов – это подоспевший Димка помогал мне запереть дверь, давил на нее плечом. Но дверь не поддавалась – мешал и палец гуля, и оказавшийся на пороге мусор. Мы боролись минут пять, а может, и все десять, сдерживая содрогающуюся дверь. Не знаю, чем все кончилось бы, если б не Оля – она выскочила справа от меня, рубанула топором по влезшей пятерне гуля, вторым ударом отсекла палец, который я никак не мог выпустить, так как его загнутый коготь проткнул мою ладонь насквозь. Потом Оля два раза выстрелила из пистолета в щель и, подгадав момент, быстро вытянула из-под двери обрывок ватного матраса.

Дверь захлопнулась.

Засов, сваренный из ребристых прутков арматуры, встал на место.

Я буквально упал. Ноги уже не держали, тряслись. Рядом со мной, тяжело дыша, опустился Димка.

– Откуда они тут взялись? – пропыхтел он.

Дверь гремела от ударов.

– Откуда они взялись?! – вдруг заорал Димка во весь голос. – Откуда?!

Он выхватил рацию, попытался вызвать Минтая. Тот молчал. Тогда Димка попробовал связаться с девчонками. Но и они не отвечали.

Надо ли объяснять, что мы тогда подумали?

Мы оказались блокироваными в глухом темном помещении, где было не продохнуть, где на полу валялись убитые нами твари, некоторые из которых могли внезапно ожить. Все наши вещи остались за железной дверью. У нас при себе не было ни еды, ни питья.

Вряд ли можно было рассчитывать на то, что так внезапно объявившиеся обращенные скоро покинут вокзал. Они знали, что мы рядом. Они толкали запертую дверь, царапали ее когтями. Я даже слышал, как тянут они ноздрями воздух.

Димка отодвинул стальную шторку, закрывающую круглый стеклянный глазок.

Что-то холодное и шершавое легко коснулось моей измазанной кровью руки. Я не закричал только потому, что у меня перехватило дыхание. Оля как-то почувствовала мой ужас. Повернулась ко мне, посветила фонарем.

Мне в ладонь тыкался мордочкой крохотный котенок.

– Их там все больше, – сказал прильнувший к глазку Димка. – Похожи на зомби. Но другие. Дедайты какие-то. Надеюсь, они ждут не нас, а электричку…

Сейчас я смеюсь, вспомнив эту его шутку – последнюю, кстати.

А тогда никто даже не хмыкнул.

Я не знаю, откуда Димка позаимствовал слово «дедайты». Наверное, из какого-нибудь ужастика. Подозреваю, что в фильме так назывались продвинутые зомби: быстрые, особенно живучие и, возможно, сообразительные. Наши дедайты именно такими и были.