Александр Афанасьев - Нет пути назад

Ло тирцах. Не убий…

Наверху взрыв гранаты, потом ослепительная вспышка, как молния на горизонте, светошумовая. Громкий выстрел ружья, дальше непрекращающийся огонь «ПК». Они просто не ожидали, что кто-то придет и начнет убивать. Без разговоров. Без попытки договориться. Точно так, как убивали они.

Ло тирцах. Не убий…

Все?

Араб появляется наверху и машет рукой. Все нормально.

Пока он спускается вниз, я успеваю найти кузню. В Кабуле – нет централизованного газоснабжения, и газовые трубы и колонки снабжаются газом из баллонов. Это большая и богатая вилла, потому баллонов здесь целых четыре. Я добавляю заранее заготовленное взрывное устройство, поставленное на десять минут. Ignis sanat [51] Огонь очищает (лат.). .

Перезаряжаемся. Открываем дверь. Улица уже перекрыта афганской полицией, но бронетранспортеров нет. Афганскую полицию мы знаем хорошо: они не будут предпринимать никаких действий, если не заставить их.

По нам открывают огонь, бестолково и бессмысленно. Араб в ответ начинает стрелять в сторону полицейских машин из «ПКМ» – разлетаются фары, мигалки, полицейские прячутся, чтобы переждать огневой налет. Я успеваю забраться в нашу машину на место водителя, открываю пассажирскую дверь.

Израсходовав ленту, Араб неуклюже забирается внутрь, я хватаю его за рукав бронезащиты и тащу. Наконец дверь захлопывается и мы трогаемся с места…

У афганской полиции есть гранатометы и пулеметы, но желания и умения их применять совсем нет: ночные патрули, советников нет, полный бардак. Прем прямо на них, в стекло летят автоматные пули, потом к ним присоединяется пулемет, но банковская бронемашина пока держит удар. Запомнив, где стык между машинами, я направляю свою машину туда. Поставленные в заграждение пикапы разлетаются – путь свободен, как в фильмах. Вслед град пуль гремит по броне, афганцы разворачиваются для начала преследования.

Все как в фильмах. Только в фильмах не показывают, что бывает потом. Потом начинают искать и ищут до конца жизни.

Араб хлопает меня по руке, показывает большой палец. Он уже избавился от шлема и части бронезащиты. Теперь самое главное – сделать все правильно.

– Вон он!

Да, точно. Вон он.

Тормоз, врубаю заднюю и задом в переулок. Он достаточно широкий, но если правильно поставить машину, она его закупорит.

Приоткрываю дверцу и сбрасываю на землю то, что мы сделали вчера. Самодельная штука – что-то вроде ловушки. Электрический запал, боевые патроны и шутихи. Если активировать, будет казаться, что перестрелка, причем огонь ведется непонятно откуда. Афганцев это на минуту-две тормознет.

В грузовом отсеке машины у нас спрятан мотоцикл. Обычный мотоцикл марки «Иж», мы его купили на рынке за четыреста рублей. Прочный, надежный и дешевый, террористы используют мотоциклы для налетов и обстрелов. Пока афганцы разблокируют дорогу, мы будем уже далеко, и нас не поймать. По крайней мере этой ночью…

Афганцы уже нашли нас. Взревывает мотор мотоцикла. Араб уже оседлал его, и за спиной – рюкзачок, которого раньше не было. Значит, успел что-то собрать в разгромленном пулеметным огнем гнезде.

Вот так вот. Ло тирцах.

Я закрыл крышку нетбука, который приобрел, как только прибыл в сырую зимнюю Москву, машинка выключилась автоматически. Конечно… по направленности интереса и работы в Сети меня могут вычислить… наверное, уже вычислили. Но это им ничего не даст: нетбук я сегодня выведу из Сети, вытащу из него модем и спрячу. Модем, наверное, потеряю – предоплаченный. Пусть потом ищут, удивляются изменению направленности интереса, проверяют, следят…

В нетбуке у меня расшифрованные данные с жестких дисков, которые мы взяли во время бойни в Кабуле. Как и предполагал, в этой схеме все просто так, кроме денег. Конечно же, они носили с собой нетбуки с электронными ключами, контролировали свои денежные средства. Система PGP, шифроключи на две тысячи сорок восемь бит, одноразовые пароли. Ничего это не помогло. Нетбук – ничто против пулемета Калашникова, а у многих даже не хватило ума заблокировать доступ к счетам, когда мы пошли на штурм.

Один миллиард сто семнадцать миллионов рублей. Таков улов этой ночи. Все эти деньги я перевел на другие счета и расположил в Европе. А примерно полмиллиона снял себе наличными – на «продолжение банкета». Все-таки расходы у человека, находящегося на нелегальном положении, немалые. И ровно в десять раз больше послал на другие счета. Там их тоже получат те, кому они нужны.

Что делать с остальными, пока не знаю. Не задумывался. Наверное, надо какой-то фонд организовать. Для ветеранов. Несколько больниц построить…

Я сидел на кровати в одной из самых маленьких квартир доходного дома А. П. Леве в старой Москве. Квартиру я снял на месяц, но выеду уже завтра, как обычно, оставив и излишнюю плату, и залог домовладельцу. Денег хватает, а у бродяг есть такая пословица: «Жадность фраера сгубила».

Откуда я знаю обычаи бродяг? [52] Старое, дореволюционное название группировки воров в законе. На одесских улицах чего только не наберешься…

На кровати лежало мое новое платье. Белая рубашка, черные пиджак и брюки, теплое шерстяное пальто, черные носки, туфли-монки и шляпа. Шляпа черная, с довольно широкими полями, фетровая, а не американская ковбойская. Перстень с могендовидом [53] Шестиконечная звезда. , небольшой атташе-кейс, какой носят торговцы золотом и бриллиантами, – и перед вами вылитый хасид.

Надев все это на себя, заправив брюки, которые мне были коротковаты, в носки [54] Это символизирует удаленность от грязи. Еще более короткие брюки, которые чуть ли не под колено подворачиваются, также признак ваххабитов. Они так носят, «чтобы шайтаны не цеплялись». , я подошел к зеркалу, посмотрел на себя. У меня волосы светлые от природы, но теперь они темные. На Востоке лучше, если у тебя будут темные волосы, светлые могут оказаться приманкой для террориста. Борода у меня уже приличная, достаточная, чтобы тебя посчитали своим как исламисты, так и еврейские хасиды. Вот только в бороде, если ее не красить, и на голове в светлых волосах проглядывают совсем седые.

Напоследок осмотрел комнату – все. Встречусь я сегодня с Кордавой или нет, сюда я больше не вернусь…

Вышел на улицу, кивнул на ходу консьержке, сидящей в своем уголке. Окунулся в людской, текущий по тротуару поток…

Нетбук я, как и планировал, оставил в камере хранения на Николаевском. Нырнул в метро, сделал пару пересадок, проверился – хвоста нет. Вышел на Предтеченской…

Москва в отличие от Санкт-Петербурга была славна не ресторанами, а трактирами. Русскими, исконными, с русскими блюдами – ничего подобного в европеизированном Петербурге не было, это была чисто московская особенность. Многие трактиры превратились в сети быстрого питания, распространились по всей стране, но были и те, которые, как в начале века, имели всего один зал и на большее не претендовали. Путь мой лежал именно в такой трактир.