Вадим Львов - Сталь и пепел. На острие меча

Шеф ГРУ, генерал-полковник Нестеров, чуть наклонив вперед седую голову, ткнул лазерной указкой в район Берлина.

— На северном фланге над нашими войсками нависают английские, канадские и австралийские части — приблизительно четыре бригады, объединенные под флагом первой бронетанковой дивизии Ее Величества. Есть поляки, но они деморализованы длинной чередой поражений. В отличие от англосаксов. Последние, наоборот, отлично вооружены, обучены и не понесли серьезных потерь. Южный фланг… — Точка лазера сместилась в Саксонию. — Здесь французы, итальянцы, испанцы, португальцы. Боеспособность близка к нулю. Желания драться нет, как и оставаться в Восточной Германии. Французы к тому же понесли тяжелые потери в боях на польской территории. Мнение аналитиков…

— Меня интересует не мнение абстрактных аналитиков, господин генерал-полковник, а ваше личное мнение… как руководителя военной разведки, — поправил Нестерова Стрельченко.

Нестеров кашлянул. Волнуется, значит, чувствует персональную ответственность.

— Мое мнение — Уолт обязательно даст приказ на прорыв и отход за Эльбу. Это позволит объединить наконец все его войска под единым командованием, уплотнить боевые порядки, улучшить управление и снабжение союзников и встретить нас за естественным рубежом. Лишить маневра.

— А Берлин?

— Нет смысла его удерживать. Со стратегической точки зрения после прорыва на флангах он уже ничего не стоит. Ловушка. Главное — не допустить продвижения наших войск в Западную Германию. Сейчас не восьмидесятые годы, наземных сил у НАТО — кот наплакал, боеприпасов — тоже. Руководство Евросоюза и Германии, Франции, Испании, Нидерландов и Италии требуют оставить Берлин и защищать Западную Германию. Понимают, что это прямой путь к ним домой. Повторяю, я за первый вариант. Пусть бегут, мы их встретим.

— Какие силы сейчас на Эльбе?

— Никаких… Две недоукомплектованные легкие бригады.

— Как вы войска снабжать будете, Нестеров? Не дай бог, в Польше полыхнет, все коммуникации перережут. От Берлина нельзя уходить. Здесь и ПВО, и Польша рядом. Если выпустим натовцев из Берлина, точно война затянется, — вставил недовольный Суханов.

— Неверно, Суханов. Бегущих убивать проще. Пойдем параллельным маршрутом, на их плечах ворвемся за Эльбу. Сделаем все правильно — не с кем дальше воевать будет. Нет у нас времени, чтобы осадой Трои заниматься, — ответил за начальника ГРУ Усольцев.

— Все, господа. — Стрелец несильно хлопнул ладонью по краю стола. — Есть еще пара обстоятельств. Во-первых, по данным СНБ, восстание в Польше действительно случится в ближайшие день-два. Во-вторых, в ближайшие сутки будут мятежи мусульманской молодежи от Берлина до Парижа и Лондона. Поляки, узнав о падении столицы Германии и бегстве союзников, заткнутся сразу. Уличные бои только придадут им храбрости. Выпускаем ублюдков на равнину, пусть рискнут уйти целыми. Есть у нас козырь в рукаве. — Стрельченко помолчал и добавил: — Исландию им никто с рук спускать не собирается.

Приказ на начало наступления в девять тридцать по среднеевропейскому времени пришел в три часа ночи. Прочитав сообщение, доставленное хорошо известным вестовым на БРДМ, Громов выругался, прочитал снова и, взяв сигарету, выбрался из «Динго» на прохладный и влажный воздух.

Затянулся, разглядывая вывешенные в каждом окне белые простыни. Город Галле взяли без боя. Без единого выстрела. «Это же не Польша — культура, мать их… — рассуждал Громов. — Ляхи — народ шебутной до ужаса! Чуть чего не так, сразу рокош, мятеж по-нашему. А немцы — у них все по порядку. Что людей убивать, что машины делать. Если Бундесвер отошел, сразу дисциплинированно белую простынку в окно. Никакой партизанщины. Вот она, вопиющая разница между немцами и славянами. Тот же Лейпциг и Дрезден тоже сдались без сопротивления. Бургомистры вынесли ошалевшим гренадерам ключи на атласных подушечках. Как в кино, ей-богу!»

Задача была простой — выдвинуться на Запад и перехватить союзников. Не дать отступить в полном порядке. В помощь выделят эскадрилью «Ту-22М3» с вундерваффе на борту. Главное — не попасть под собственный электромагнитный импульс и не обездвижить бригаду.

— Какая-то хрень в Берлине творится, командир. — На стол Громова легла разведсводка. — Пальба по всему городу, отмечены взрывы и поджоги.

— А подробнее никак?

— Непроверенные данные есть. От соседей. — Начальник разведки скосил глаза.

— Что наши последователи железного Феликса говорят?

— Полный, извините за выражение, акбар! «Муслимы» взбунтовались. Грабят все напропалую. Полиция сунулась — по ним из «калашей». Тысяч десять, говорят, вылезло.

— Охренеть… Вот контора работает! Даже в Берлине устроили бунт! Бородатая революция.

— Да вот еще, командир. Союзники срочно госпитали начинают выводить… Боятся «мусликов»… Да и все население, что в городе осталось, тоже бежит.

Вот оно. Вот смысл последнего приказа Генштаба. Беженцы, напуганные мусульманским мятежом и резней, забьют все дороги, осложняя отход третьего американского корпуса к Эльбе. Еще и раненые, которых надо срочно вывозить.

Танк М1А2 сержанта Глисона, завывая турбиной Honeywell AGT 1500, полз по автобану, возглавляя колонну бронетехники 2 HBCT Warhorse четвертой механизированной дивизии армии США. Дивизия, сильно потрепанная у Дрездена при попытке локализовать прорыв, теперь отступала к Эльбе, сопровождаемая огромной толпой перепуганных беженцев. Большинство жителей столицы Германии и ее окрестностей не удрали на Запад, остались в своих домах, дожидаясь русских. От них ничего плохого не ждали: Берлин не бомбили ни разу, война не выходила из цивилизованных рамок. До сегодняшнего утра, когда обладатели обрезанной плоти, всю жизнь жившие на пособиях этих перепуганных бюргеров, решили, что теперь настала их власть.

Берлинская полиция была не в силах противостоять бандам численностью в сотни двуногих, вооруженных автоматическим оружием. Армия уходила, бросая город к ногам озверевшей от безнаказанности разноязыкой толпы. Следом за армией устремилось все оставшееся население, забив своими маленькими машинками все автобаны в западном направлении. Планируя прорыв, союзное командование никак этого учесть не могло.

Танк прополз мимо БМВ, где сидели двое ухоженных молодых мужчин, а на заднем сиденье мальчик лет пяти. Сидящий за рулем рыдал, второй мужчина гладил его по плечу.

— Твари. Трусливые твари, сэр, — обратился к Глисону наводчик, капрал Свен Деккер. — Никто даже не думает сопротивляться. Зажравшиеся европейцы… Вы посмотрите — вон в «БМВ» сидят откровенные пидоры. Им разрешают усыновлять детей!

Глисон кивнул. Они с Деккером были земляками из Айдахо, сурового, малозаселенного штата, известного своими пивоварнями и обилием мормонов. Подобного в их штате, когда грязные извращенцы могут усыновлять, быть не может. Даже в Калифорнии вряд ли такое возможно.