Вадим Львов - Сталь и пепел. На острие меча

«Чего вообще стоило влезать в войну с «иванами» из-за этих развратных неудачников? — размышлял Глисон. — Когда у нас дома начался хаос. Парни из южных штатов, что с нами служат, вообще покой потеряли, не зная, что стало с их родными».

Сбив малочисленные заслоны, бронированные колонны третьего армейского корпуса и остатки двух дивизий Бундесвера рванули на спасительный Запад, стремясь оторваться от висящих на флангах русских бригад.

Генерал-майор Громов нервно постукивал пальцем по клавиатуре тактического ноутбука. Скажи ему две недели назад про то, что танковой бригаде можно выйти из-под зонтика противовоздушной обороны, он лично бы покрутил пальцем у виска. Но так было бы две недели назад. Горящих точек планеты становилось все больше, даже самые мощные ВВС в мире распылены от Каракаса до Кандагара и Владивостока, и мощь ударов американской авиации снизилась на порядок. Плюс катастрофическая нехватка высокоточного оружия у американцев. Большая часть заводов, производящих военную электронику, оказалась в зоне мятежа. От штурмовиков и немногих уцелевших бомбардировщиков и вертолетов «Апач» достаточно было штатного бригадного дивизиона. Он снова покосился на часы. Пора!

Беспилотный дрон RQ-7A Shadow 200 засек русские бронированные колонны параллельно от движения четвертой механизированной дивизии генерала Осгуда около полудня. Через несколько минут пришло подтверждение от наземной разведки. Теперь, спустя месяц войны, уже никто не доверял исключительно воздушной и электронной разведке.

— Браво, это Боевой конь — один. Цель юго-запад. Бронетехника противника. Самовары и гренадеры.

«Рота «Браво» — это мы, вторая рота 1/66 батальона второй бригадной группы «Боевые кони», — подумал Глисон.

— Юго-запад — это хорошо. Они нам борта подставляют! — Ротный, первый лейтенант Фил Кесседи, сменивший погибшего пять дней назад капитана Стива Деликяна, даже заскрипел зубами в предвкушении удачной охоты.

У русских газотурбинных «самоваров» было одно крайне уязвимое место. Попадание между третьим и четвертым катком мгновенно приводило к детонации боекомплекта и топливных баков. «Иваны» это знали, и поймать «Т-80УМ» выстрелом в борт было крайне сложно. Рота «Браво» могла собой гордиться. В двухнедельных боях с русскими она умудрилась сжечь больше двух десятков «Т-80», потеряв всего пять своих. Все благодаря покойному Деликяну. Он научил танкистов прятаться за горящую бронетехнику и вести из-за нее огонь во фланг наступающему противнику. Или подпускать на «пистолетный выстрел» и бить в лоб. Но для этого требовалось нарушать прямые приказы начальства и иметь стальные нервы. Не каждый способен подпустить шустрый, приземистый, завывающий «самовар» на короткую дистанцию. Не говоря про ожидание момента, когда он подставит тебе борт. А здесь — такая удача. Подумали, что уже все, можно расслабиться.

Давя разросшийся подлесок, словно стадо носорогов, рота «Браво» устремилась вперед. Еще десять миль по узким лесным дорогам — и они выйдут на дистанцию стрельбы.

Громов бросил взгляд на часы.

— Стоп. Кобальт-один. Стоп. Отключить всю электронику. Внимание! Отключить всю электронику! За исключением выделенных каналов! Сигнал «Зарница», сигнал «Зарница»!!!

— Они остановились, сэр! Колонны русских встали. — К генералу подскочил адъютант.

— Радиоэфир? — крикнул Осгуд, чувствуя, как похолодело в груди.

— Связь противника работает в обычном режиме.

— Черт, да что происходит?!

Глисон отчетливо видел колонну стоящих русских танков в трех милях от себя, они застыли на автобане как вкопанные. В тепловизоре были четко видны остывающие раскаленные пятна остановленных газовых турбин.

— Три мили. Готовность…

Через секунду экран тепловизора CITV померк.

— Сэр, это опять ЭМИ.

— Неважно. Двигатель цел?

— Так точно, сэр. Связи со штабом батальона нет.

— Приказ уже получен. Надо выполнять! — Глисон переключился на восьмикратный телескопический прицел М920. Простой, старомодный и надежный. В последний момент перед выстрелом сержант Глисон подумал о матери. Уже шесть лет она боролась с лейкемией, ей необходимы деньги сына. — Залп!

Бронебойный подкалиберный M829A3, по утверждениям производителей, должен пробивать любую комбинированную броню русских, китайских или иранских танков что в лоб, что в борт с максимальной дистанции. В теории. На практике Глисон предпочитал целить в борт. Тех, кто сильно верил в рекламу от военных производителей, уже отправили домой в пластиковых мешках. Если было что отправлять.

— Попадание! — заорал Дьюи. — Заряжай! — скомандовал он рядовому Тимати Баяку, конголезцу, служащему в армии за гражданство. Баяку был вынослив, но запредельно туп, и подняться выше рядового-заряжающего ему не светило. Да он и не стремился, ворочал снаряды с удовольствием и считал, что в жизни ему повезло.

Урановое жало M829A3 отклонилось от намеченной точки попадания сантиметров на пятьдесят и угодило точно в «ГТД-1400». Подбив танк, но спасая экипаж.

Впередистоящий танк командира второй роты третьего батальона двадцатой танковой бригады вспыхнул сразу, словно пропитанная бензином пакля. Командир следующего за комроты танка сержант Савелий Фокин отчетливо увидел, что из командирского танка успели выскочить люди.

— Контакт на три часа, бронетехника, — ожила рация.

«Не вовремя. Только собирались выдвигаться вперед, так на тебе. На америкосов напоролись. Или на фрицев. Сейчас узнаем. Они же слепыми должны быть», — подумал Савелий.

Мехвод Серега Копылов дернул сорокашеститонную машину, разворачивая к лесополосе, откуда летели смертоносные жала БОПС.

После первого попадания в командирский танк точный огонь американцев вывел из строя еще четыре машины. За секунды.

— Мы их перебьем! — Попав два раза подряд по стоящим танкам противника, Глисон понял, что не зря отрегулировал телескопический прицел М920. Свою жизнь он дешево не продаст.

Уцелевшие «самовары» разворачивались стремительно, словно чудища из его детских кошмаров, захватывая цели тепловизорами «Агава-3С».

— Отходим, отходим! Слева еще «самовары»! — в ушах Глисона бился голос ротного, Фила Кесседи.

Врубив заднюю передачу, «Абрамс» начал пятиться обратно к лесной просеке. Господи, какое счастье, что они остановились перед стрельбой по русским и спасли турбины!

У Сереги Фокина с прицеливанием проблем не возникло. Белые пятна, обозначающие угловатые М1А2, были четко видны.

Танк Глисона спасла толстенная лобовая броня. С такой дистанции ее не пробивал даже «Свинец-2». Дважды танк тряхнуло, будто они оказались в эпицентре землетрясения, но двигатель, завывая, продолжал тащить их многотонную пятнистую тушу задним ходом через лес.