Денис Юрин - Воскрешение

« У-у-у, да тут все гораздо веселее, чем мне сперва подумалось! – позволил себе рассмеяться лишь в мыслях моррон, а своему лицу искусно придал слегка изумленное, слегка напуганное выражение. – С воителями за Веру я раньше встречался, а вот с потрошителями карманов и приставителями к горлу ножей во имя святого Индория, увы, не приходилось… Какое упущение! »

– Ты чужеземец, воспитанный на канонах лживой Единой Церкви, тебе не понять наши чистые помыслы и благие стремления, как, впрочем, и суть Веры истинных индориан! Не жалея собственной крови, мы боремся за очищение святилищ от скверны, а мирян – от грехопадения, – уже более мягко и даже милостиво произнес преподобный отец, только что совместивший приятное с полезным: и перед шайкой своей норов вожака показал, и покупателя перед сделкой чуток напужал… для сговорчивости. – Не суди по их усталым лицам, бедным одеждам и изможденным непосильными трудами телам, загляни этим людям в души! Они чисты и светлы!

« Ну да, а телам помыться чуток не мешало бы. Ишь, какие хари, дармоеды, нажрали! Ничего себе «изможденные непосильными трудами»! Всем кабанам кабаны! – веселил себя в мыслях Дарк, хотя его лицо по-прежнему пребывало под маской учтивого внимания и легкого страха. – В порт бы этих детинушек, корабли разгружать иль вместо кобыл на поле, чтобы борозды на них вспахивать! Что седалища, что рожи, не понять, которое ширше и краше! »

– Если тебя, к примеру, по внешности лишь судить, то весьма невзрачная картина выходит. – Интонация речи преподобного Арузия резко изменилась. Напыщенность куда-то ушла, а в голосе да и в узких, прищуренных глазках появилась хитринка. – Роба монашеская с чужого плеча, а под ней, поди, еще кольчужка имеется, да и в сапожке кинжальчик припрятан, о котором ты честному люду совершенно случайно доложить позабыл…

При этих словах один из разбойников подошел к Дарку сзади и, не встретив сопротивления, задрал полы длинного одеяния моррона и резко выдернул нож из-за голенища, при этом чуть не порезав Аламезу ногу.

– Говор имперский, сапожища герканские, а что у тебя за душой, человек без рода и племени?! – Наверное, хотел произвести сильное впечатление и подавить интеллектом преподобный отец. – Зачем же тебе маслице лампадное понадобилось? По чьему поручению прикупиться им собрался?

– А тебе-то зачем знать? – Дарк решил, что пора прекращать глупый спектакль и занять твердую позицию в переговорах.

Фактически их исход был уже предрешен. Теперь стало окончательно ясно, что это западня. Никакого масла и в помине не было. Однако его заманили сюда не только для того, чтобы ограбить и убить. Единственная причина, почему на него до сих пор не накинулись, крылась в том, что зачем-то преподобному отцу понадобилось узнать цель закупки большой партии лампадного масла. Скорее всего, главарь разбойников хотел не только и не столько присвоить его деньги, сколько добраться до заказчика, чтобы самому, без участия Дарка, продавать крупные партии церковных товаров. Хотя нельзя было исключать и иных, куда более перспективных и многообещающих целей столь коварных расспросов.

В любом случае это совершенно не имело значения, ведь никакого заказчика и в помине не было, а Дарк вовсе не собирался покупать лампадное масло. Он хотел найти в Альмире нещепетильного священника, и он его нашел, даже более того, встреча с преподобным отцом Арузием превзошла все его ожидания. Алчный, ленивый словоблуд, готовый за медный грош и удавить, и удавиться. Наверное, когда-то он пытался подняться до церковных вершин, но оказался недостаточно хорошим интриганом и потерпел неудачу в борьбе с многочисленными конкурентами. Сам стал жертвой интриг среди духовенства или поставил не на ту «лошадку», неудачно примкнув к проигравшей в борьбе за власть и влияние группировке. В результате он оказался здесь, в нищете и грязи Старого города. Однако жажда наживы и власти над умами людей не покинула его расчетливый, прагматичный мозг и в этом невзрачном месте. Используя преимущества своего духовного сана, хитрец быстренько сколотил вокруг себя шайку из мечтавших жить хорошо, но не желавших трудиться подонков и процветал. Скорее всего, его банда по мелочам не разменивалась, совершала набеги редко, но метко и в основном на очень богатые аристократические или купеческие дома.

Одним словом, Дарк нашел именно того, кого искал. Бесспорно, Арузий мог оказаться ценным помощником, но вот беда – он никогда не пошел бы на сделку с морроном, какой бы выгодной она ему ни показалась, пока его положение было стабильно, а за плечами стояла реальная сила. Уже приобретший кое-что человек заботится в первую очередь о безопасности, дозволяет себе роскошь взвешивать шансы на успех и оценивать риски. И лишь тот, кто ничего не имеет или все уже потерял, соглашается на любое, пусть даже неразумно опасное предложение.

Аламез почти достиг цели, ему оставалась лишь малость – лишить самоуверенного толстяка в рясе силы, а если точнее, просто-напросто перебить его шайку и подпереть жировые складки его шеи охотничьим ножом.

Шансы на успех у моррона, конечно, были, но он никак не решался прекратить глупый спектакль и напасть. Идя на эту встречу, Дарк не ожидал, что прихлебателей-головорезов окажется так много. Он рассчитывал на схватку с полудюжиной противников, а за столом восседало целых полторы, да и у входа дежурило несколько человек. Самого главаря и притихшего где-то за его спиной Кабла моррон в расчет не брал, поскольку не допускал, что они примут участие в схватке. Одному было драться просто не по сану и не по комплекции, а другой казался настолько щуплым, что не мог причинить существенный вред, разве что повиснуть на ноге, крепко вцепившись в сапог воспаленными деснами беззубого рта и всеми четырьмя уродливыми конечностями.

– Кто тебя послал?! Говори! Зачем масло потребовалось, да еще в таких количествах?! – перешел на крик преподобный Арузий, рассерженный тем, что вот уже с полминуты не получал ответа.

– Те то знать без надобности! Покажи товар, обговорим условия, – тянул время Дарк, прокручивая в голове возможные варианты предстоящей атаки и пытаясь выбрать оптимальный маршрут боевых маневров среди столов и нагромождений тюков с провизией и ящиков с барахлом.

Времени на раздумье оставалось довольно много. Преподобный отец еще минуты три-четыре терзал бы его слух угрозами, пока бы не отчаялся добиться ответа и не приказал бы приспешникам прирезать упорствующего глупца. Однако реальная действительность почти всегда бестактно нарушает планы и вмешивается в них в самый неподходящий момент. Кто бы мог предположить, что в разговор, более походивший на допрос, вдруг вмешается тщедушный коротышка Кабл, до этого момента скромно отмалчивающийся.