Денис Бурмистров - Принуждение к контакту

Дым начал заползать в подвал сизыми языками, стелясь по полу. Гуреев нервно затоптался на месте. Аскет поднял на него глаза и покачал головой. Василий вздохнул и остался стоять.

Сан Саныч подошел к Икару, который уставился в пол, сказал:

– Но на самом деле мне твои мотивы неинтересны. Раз уж прислали меня, это значит, что все уже сгнило и требуется тотальная чистка. Потому не буду растекаться мыслью, а то наш новый друг нервничает. Скажи где заказ, и все кончится быстро. А заказ есть, я знаю точно, так что не вздумай меня испытывать.

Икар молчал, лишь напряженно сопел.

– Леша, дружище, – почти ласково протянул Сан Саныч. – Ты ведь знаешь, что я все равно все узнаю. Я не дам тебе сдохнуть до тех пор, пока ты не расскажешь все. Леша, а боль ты плохо переносишь.

И поднял глаза на Ватсона. Рыжий понял командира без слов, убрал пистолет от головы Икара и выстрелил ему в ногу.

Икар заорал, повалился на бок, дергая скованными за спиной руками. Ватсон жестко схватил его за волосы и вернул в прежнее положение, наступив ботинком на рану. Икар завыл, но рыжий держал крепко.

– Шеф, можно я, – подал голос Аскет. – У меня калибр побольше.

– Успеется, – обнадежил его Сан Саныч. – У нас еще впереди уйма времени. Сейчас тут пошумим, потом переместимся в лесок. Верно, Леша? Впрочем, ты наши методы знаешь. Повторяю вопрос – где заказ?

– Я его вернул! – выдавил Икар.

Командир кивнул Ватсону, тот вновь выстрелил, уже в другую ногу. На бетон полетели кровавые ошметки, обрывки ботинка.

– А-а-а! – зашелся Икар.

– Ну а ты как хотел? – спросил Сан Саныч. – Ты мне врешь, а за это я тебя наказываю. Ты не мог вернуть заказ, потому что подобные вещи никому не нужны, их попросту не сбыть. Ты их спрятал, Леша, хорошо и глубоко. Я ведь прав? Прав. Так где заказ?

– Я его не получил! – разбрызгивая слюну, закричал Икар.

Выстрел Ватсона снес ему ухо.

Гуреев смотрел, как его новые товарищи по кусочкам разделывают несчастного мужчину. В воздухе заметно сгущался дым, поэтому кровь казалась тусклой, ненастоящей. В другое время Василий был бы благодарен за эти шоры. Но не сегодня. Этот человек предал своих. Более того, он не выполнил условия задания, важного и ответственного. И пошел против друзей, товарищей, коллег. То есть сам выбрал свой путь и свою смерть. И не Гурееву судить о том, насколько приемлемо все происходящее. Он полностью уверовал, что для Сан Саныча и команды нет неприемлемых методов.

Когда грохнул дробовик Аскета, и Икар лишился руки по локоть, в воздухе прозвучало надрывное:

– Мая-а-ак! Второй бункер возле поселка Маяк!

– Отлично, – похвалил истекающего кровью человека командир. – Верю. Эй, Василий!

Гуреев вздрогнул, до того неожиданным оказалось это обращение. Торопливо подошел, стараясь не глядеть на дергающегося в руках Ватсона Икара.

– Буду краток, Василий, – Сан Саныч кивнул на лежащего мужчину. – У нас вот-вот появится вакансия. Ты мне нужен, Василий, но я хочу быть уверен, что ты не передумал. Ты все еще хочешь работать с нами?

– Да, хочу! – отчеканил Василий.

– Тогда будь добр, – командир отступил в сторону. – Убей его.

Гуреев растерянно перевел взгляд с Сан Саныча на покрытое грязью и кровью лицо Икара, на внимательные лица Ватсона и Аскета. Вновь посмотрел на командира.

– Убить? – переспросил он. – Это снова шутка?

– Нет, Василий, это не шутка, – хмыкнул Сан Саныч. – Застрели. Ему все равно не жить.

– Не поддавайся им, – прохрипел Икар с пеной на губах. – Они плохие люди… Они тебе не друзья… Они тебя используют, как меня когда-то!

– Если ты не застрелишь его, он заживо сгорит, – произнес Сан Саныч. – Я Лешу знаю с академии, он славный парень, недостоин мучительной смерти. Застрели его, Василий, это несложно.

Василий почувствовал, как вспотели его ладони, держащие пистолет, как задеревенел палец на спусковом крючке.

– Они не люди, они звери, – зашептал Икар. – Ими движет только прагматизм, только холодный расчет… Они и тебя убьют не задумываясь.

– Он в чем-то прав, – кивнул Сан Саныч. – Того, кто пошел против нашего общего дела, мы убьем не задумываясь. Если ты с нами, то ты должен это знать, Василий. Но мы же оба знаем, что ты не предашь, верно? Потому тебе нечего бояться. Ты нам нужен. Я хочу работать с тобой. Прекрати мучения Леши, и пойдем, пока дом не обрушился.

– Они хотят вынести из Зоны запрещенные артефакты… – взмолился Икар. – Это может уничтожить всех!

– Давай, Василий, – сказал Ватсон. – Ты с нами или нет?

То ли от дыма, то ли от переполняющих эмоций в голове Гуреева стоял пустой звон, мешающий трезво мыслить. Насколько он понимал правильность поступка Сан Саныча, настолько же он сомневался в правильности своего выбора. Порог вхождения казался слишком высоким – убить безоружного. Но с другой стороны, убить предателя…

Василий поднял пистолет и выстрелил. В наступившей тишине было слышно, как огонь пожара щелкает и разрывает деревянные перекрытия дома наверху.

Убитый обмяк в луже крови, застыл в неестественной позе.

Выбор всегда за нами, даже если кажется, что все произошло само собой. Выбор всегда в голове, он всегда мутит воду и поднимает на поверхность самое сокровенное. И оно не всегда оказывается приятным.

– Молодец, – рука Сан Саныча одобрительно опустилась Гурееву на плечо. – Ты поступил правильно. А теперь давай разыщем проводника. Нам предстоит поход в Зону.

Новосибирская аномальная Зона

16 июля 2016 года

Вертолет появился с востока, хотя Громов ожидал увидеть его с южной стороны. Машина шла опасно низко, опустив нос как ищейка. Это был не вертолет спасательной службы института, хищный профиль свидетельствовал о принадлежности к военным. На борту Руслан разглядел эмблемы миротворческого корпуса.

Может, Прокофьев попался патрулю и рассказал им о выживших? Тогда понятна задержка – пока ооновцы проверяли сведения, выходили на руководство МИВК, пока снаряжали команду.

Только вот куда они летят? Почему забирают так сильно вправо?

Громов поспешил по дороге назад, стараясь не выпускать из поля зрения вертолет. Сердце гулко застучало в груди, ноги сами собой перешли на бег.

Их пути должны были пересечься, но вертолет не снижал скорости, и Руслан понял, что не успевает. Более того, ооновцы не собирались садиться возле Маяка, это было видно по маневру. В таком случае пилот вообще не понимал, какого черта они здесь делают. Зона не входила в поле деятельности военных, их интересы ограничивались периметром.

Громов остановился, запрыгал на месте, замахал руками над головой. Зная, что не услышат, все равно не смог сдержаться: