Денис Бурмистров - Принуждение к контакту

И это не законы Зоны. Это законы людские, неискоренимые.

«Интересно, – вдруг подумал Громов, – Илья бы меня бросил умирать ради Полинки?»

И тут же прогнал эту мысль, потому что ответ был слишком неприятно откровенным.

Так, лирику в сторону. Что делать? Тут без вариантов – искать выход. Ждать у двери можно бесконечно, не так часто сюда народ лазает. У сталкеров вообще неприязнь к разного рода закрытым помещениям, а ученые здесь наверняка каждый угол уже облазили.

Можно предположить, что у бункера имеется второй выход. Даже не так – не то что можно предположить, а выход попросту обязан быть! И его нужно найти, во что бы то ни стало.

– Ну, суки, доберусь я до вас! – пообещал в темноту Громов, поднялся и пошел вниз, держась за поручень и аккуратно ставя ноги.

По логике, не должен быть этот бункер особенно большим. Ведь тут что должно было быть? Наверняка узел связи или жилые отсеки. Или же какие-нибудь технические аппаратные, отвечающие за работу антенны. То есть, в любом случае, для всего этого не требуется много места. Испуганное сознание рисовало целый подземный город, запутанный ходами-лабиринтами. Однако, если здраво рассуждать, то вряд ли это так. А рассуждать надо здраво, иначе можно тут остаться насовсем.

Нога запнулась об пол, ступени закончились. Где-то тут, прямо перед ним, должен быть дверной проем, за которым неизвестность. Черт, почему именно сегодня он не взял спички? Да потому, что не планировал влезать ни в какие неприятности, ожидал встретить спасателей и отвести их к лагерю. Легкомысленно и недальновидно, чего уж. Ладно, нужно идти.

Руслан вытянул руку вперед и сделал шаг в пустоту, второй по-прежнему держась за поручень. Ботинок шаркнул по порожку, твердо встал на бетон по ту сторону. Рука наткнулась на стену, холодную и шершавую.

В голове всплыло «правило левой руки», о котором Громов когда-то читал. Мол, если все время идти вдоль левой стены лабиринта, то рано или поздно можно найти выход. Либо вернуться назад. Правда, он также помнил, что это правило действовало не всегда. Но ничего лучше все равно в голову не приходило.

Что ж, так и поступим. Прижмемся локтем к стене и пойдем, выставив вперед руки.

Пилот подался вперед и вдруг отчетливо понял, что не может отпустить поручень. Страх сковал пальцы, намертво вцепившиеся в металлическую трубу.

Что-то слабое и перепуганное глубоко в голове панически не хотело уходить в темноту, подленько шептало: «Останься! Будем ждать здесь!» И, видит бог, Громов желал бы послушать голосок, сесть на ступни и закрыть глаза, от которых и так не было проку. Сидеть и не дергаться, страшась темноты и неизвестности.

– Давай топай, слабак, – прорычал сам себе Громов, через силу разжимая пальцы. Глубоко вдохнул, как перед погружением, и пошел вдоль стены, заменяя зрение пальцами вытянутой руки.

Двигался медленно, стараясь считать шаги. То и дело останавливался, легонько тюкал краем топора по стене, оставляя выщерблины на уровне груди. Надеялся, что таким способом сможет определить, не заблудился ли он.

Стена, казалось, никогда не кончится, хотя Руслан понимал, что на самом деле быстрым шагом прошел бы отмеченное расстояние за минуту. В какой-то момент ему показалось, что по лицу прошел легкий сквозняк, однако ощущение не повторилось, пилот двинулся дальше.

Стена под ладонью внезапно закончилась, пальцы стукнули по деревянной поверхности.

Дверь. Незапертая. Должно быть, комната или вход в другой отсек.

Громов толкнул створку, которая с хрустом повернулась на старых петлях. И сразу понял, что дальше не пойдет.

Кожу на руках и лице охватило еле ощутимое покалывание, до ушей донесся тихий сухой треск.

Треск, знакомый каждому, кто когда-то чинил неисправную проводку.

Руслан отступил, нащупал продолжение стены и побрел прочь от опасной комнаты.

Должно быть, ловушка. Вся территория Зоны давно обесточена, местные генераторы тоже не смогли бы работать без обслуживания пятьдесят лет. А значит, надо быть аккуратнее, не вляпаться бы сослепу.

Следующую комнату Руслан нащупал буквально через несколько метров. Некоторое время размышлял, стоит ли заходить внутрь, но потом решил, что назначение комнаты поможет понять примерную схему подземелья. Потому как уж чего-чего, а военных объектов на своем веку он насмотрелся предостаточно.

Ничто не указывало на опасность, и пилот с превеликой осторожностью вошел. Развел руки, определяя расстояние до стен.

Что-то мягкое и упругое, должно быть матрас. А тут что? Ага.

В голове возник привычный образ двухъярусной кровати. Спустя несколько секунд он дополнился низкой деревянной тумбочкой, узким откидным столом и шкафчиком для вещей. Внутри шкафчика висело что-то из плотной ткани, но расползающееся под пальцами. Судя по всему, солдатская шинель, приведенная сыростью в негодность.

Жилой кубрик оказался узким и маленьким, с глухими стенами. Громов вновь вышел в коридор и пошел дальше, методично стуча топором по стене.

По пути попался еще один кубрик, похожий на предыдущий. Потом еще один, с перевернутой кроватью и со стеклянными осколками на полу. Потом Громов долго плутал по длинному залу со столами и скамейками, сшибая мебель неуклюжими движениями. Когда влетел в какой-то алюминиевый чан с дребезжащей внутри поварешкой, догадался, что оказался на кухне. Пришлось возвращаться, хотя и подмывало пошарить в поисках еды.

За время плутаний коридор дважды сворачивал направо под прямым углом, воображение услужливо дорисовывало еще один поворот и еще один отрезок, тем самым закольцовывая его. С одной стороны, это было хорошо – бункер оказался не таким уж и большим, а с другой стороны – с завершением коридора пропадут и шансы найти выход.

Спустя несколько шагов и еще один кубрик коридор действительно свернул направо.

Руслан резко остановился, словно налетел на невидимую стену.

Ему не хотелось идти дальше! Просто конкретно, физически не хотелось. Назад – бога ради, но вот вперед…

– Да что такое, – попытался унять мандраж Руслан.

И понял что не так – здесь не было эха. Совсем. И стены на ощупь были какими-то липкими, маслянистыми, хотя и не пачкали пальцы.

Громов попятился, в очередной раз сказав «спасибо» пресловутому «шестому чувству», положил ладонь на правую стену и двинулся в обратном направлении. Некоторое время его преследовало чувство, словно кто-то крадется сзади, вперив взгляд в затылок. Он даже останавливался и замирал, слушая тишину.

Рука вновь ушла в пустоту. На сей раз эхо, возвращаясь к Громову с задержкой, помогло определить, что пилот попал в просторный зал.

Однако дальше пришлось повозиться. Помещение представляло собой некую аппаратную, с отделенными кабинками операторов, возвышениями для координаторов и длинными пультами связистов. Если когда-то тут и царил армейский порядок, то теперь все было разбито и развалено. Продвижение по залу в полной темноте превратилось в настоящее испытание на координацию. Приходилось переступать и подныривать, не зная куда ставить ногу или как низко наклонять голову. Несколько раз Руслан падал, застревал и оступался. Больно врезался голенью в металлический край стола, поцарапал щеку об ощетинившуюся гвоздями доску.