Денис Бурмистров - Принуждение к контакту

– Эй! Я здесь! Эй!

Вертолет равнодушно пролетел мимо и скрылся за деревьями, в стороне заброшенного центра связи. Шум винтов изменился, стал ниже и реже.

Они шли на посадку!

Руслан не рассуждал, он просто бросился в сторону леса, пересекая заросший луг. Колени подгибались, в боку кололо, а воздух вырывался из груди с сиплым хрипом. И без того обессиленный, пилот сжигал себя на отчаянный рывок к спасению.

Нога налетела на кочку, в лицо прыгнула земля. Пилот со всего маху шлепнулся, но оттолкнулся, перебирая руками, поднялся и вновь побежал.

Наконец добежал до леса. В сердцах выругался – между деревьями виднелся участок выгоревшей земли с черными обугленными пеньками. Пришлось огибать, проламываясь сквозь орешник.

В лицо летели ветки, мелькали шершавые стволы. Громов ощущал себя летящим с горы слаломистом, вынужденным огибать назойливые препятствия. Он уже не вдыхал – всасывал в себя воздух, наполняя горящие огнем легкие. Ноги почти не слушались, словно чужие втыкались в землю, не держали и тряслись.

Последнее дерево чуть не выбило из пилота дух. Пилот налетел на него плечом и рухнул в траву, успев заметить уходящий в небо контур антенны и взлетающий вертолет.

– Нет, – хотел заорать он, но голос предательски сорвался, и Громов закашлялся. В ушах шумела кровь, перед глазами все плыло. Тем не менее Руслан нашел в себе силы, поднялся на колени и захрипел уменьшающейся в небе машине:

– Стой! Я здесь!

Вертолет набрал высоту, развернулся и стремительно ушел на восток.

– Твою мать!

Пилот со злостью ударил кулаком по земле.

Со стороны узла связи что-то пронзительно заскрипело, переходя в визг. Громов не сразу понял, что такой звук могут издавать ржавые петли тяжелой металлической двери, запирающей один из подземных бункеров.

Вертолет кого-то высадил!

Громов торопливо встал на ноги, упираясь в дрожащие колени. Не удержался от глотка теплой воды из бутылки, поедая глазами возвышающиеся над травой горбы подземных убежищ.

Когда-то этот секретный объект охраняли с особым тщанием. Все еще можно было увидеть сооруженную из поставленной вертикально бетонной трубы пулеметную вышку, торчащие тут и там металлические столбы с керамическими «чашками», ржавые клочки колючей проволоки. На небольшой, почти с хоккейную коробку, территории располагались три подземных бункера и собственно сама антенна – высоченная стальная решетка. Судя по всему, здесь дежурили вахтами, приезжая из ближайшей воинской части.

Должно быть, вертолет завис над небольшой площадкой перед бункерами. Вряд ли он приземлялся, скорее всего, люди просто попрыгали в высокую траву. А потом…

А что потом? Что тут забыли «голубые каски»? Куда могли пойти?

Как бы там ни было, это был шанс. Просто необходимо их найти!

Громов прошелестел травой, выходя к бункерам. Невысокие заросшие бугорки с массивными дверьми в серой плоти бетонной стены. Если не знать, можно запросто пройти мимо. Теперь нужно определить в какую именно вошли ооновцы, или кто бы там ни прилетел на их вертолете.

– Эй! – не очень громко крикнул Руслан. – Есть тут кто?

В ответ тишина. Если люди и были здесь, то уже спустились вниз.

За каждой из толстых, рассчитанных на бомбардировку дверей был темнота. Узкие лестницы с полукруглыми сводами уходили глубоко под землю, оттуда веяло холодом. И спускаться туда без фонаря совсем не хотелось.

– Эй! – вновь крикнул пилот в крайний слева бункер. Его голос вернулся назад глухим эхом, многократно отразившись от невидимых стен.

Руслан повторил это в каждом из коридоров, но ему вновь никто не ответил. Зато на ступенях одного убежища он заметил землю, вывалившуюся из глубокого протектора армейского ботинка. Держась за холодный поручень, прикрепленный к стене скобами, пилот осторожно пошел вниз, прислушиваясь.

Свод над головой опустился, на мертвых плафонах висели капли воды. Стены неприятно давили, вызывая приступ клаустрофобии.

Как тут, черт возьми, люди работали?

Спуск оказался не таким глубоким, как сначала показалось. Руслан посмотрел на узкий прямоугольник входа, из которого на ступени падал луч света. Да тут примерно два десятка ступеней, не больше.

А вот идти дальше пилоту не хотелось. Прямо перед ним чернел дверной проход, за которым была абсолютная тьма. Там мог быть и коридор, и поворот, и пропасть. Громов вытянул вперед руку и поводил ею, отмечая, что воздух в подземелье не движется.

– Эй, – рефлекторно понизив голос, позвал он. – Эй! Я один, и я неопасен! Мы потерпели аварию! Нам нужна помощь!

Слова улетали в серые кишки бункера, терялись там, разбиваясь и рассыпаясь. Назад возвращался неприятный гул, безликий и пугающий.

Руслан вздохнул и пошел наверх. Если тут кто и был, то с ним общаться не желал.

Тяжелая входная дверь рыкнула, сдвигаясь с места. Узкий прямоугольник света стремительно истощился, раздался оглушительный удар, и Громова поглотила тьма.

– Стой! – в ужасе закричал пилот, бросаясь через ступени наверх. Ударился о шершавую поверхность двери, замолотил кулаками по отдающейся гулом железной поверхности. Толкнул плечом что есть силы, скользя ногами по бетону.

Тщетно. Его заперли.

– Суки! – в бессильной злобе закричал Руслан, оглушая себя своим же голосом. – Я вас убью!

Он всем телом бросился на стальную преграду, но та даже не пошевелилась.

– Черт! Черт! Черт! – запричитал Громов, широко раскрывая глаза.

Словно это могло как-то помочь.

Темнота была абсолютной, как если бы пилот внезапно ослеп. Он протянул руку и схватился за единственное, что успел запомнить, – за поручень. Ухватился сильно, цепко, боясь упустить. Сполз по стенке вниз и сел на ступеньку.

Вот ведь попался! А главное, кто так мог поступить? Зачем? Наивно надеяться, что это – шутка и шутник сейчас откроет дверь. Отчего-то Руслан был уверен, что его бросили здесь умирать, подперев дверь снаружи. Неужели ооновцы? Или внезапно подкравшийся сталкер, испугавшийся его криков? Как же глупо, по-дурацки так вышло! Привык со своей колокольни думать, что все люди в Зоне обязаны помогать друг другу. Реальность несколько иная, природа человеческая от Посещения никаких изменений не претерпела. Как убивали сталкеры друг друга за ценную безделушку, так и убивают. Как бросали умирать ставших обузой раненых, так и бросают. Это у институтских за плечами спасатели на вертолетах, а у остального народца, ползущего за периметр с целью обогатиться, лишь своя голова на плечах. И голова эта, если не дурная, размышляет так, что встреченный соплеменник – по меньшей мере, конкурент. Либо простачок, которого можно использовать как «отмычку» – пнуть исподтишка в ловушку, чтобы самому пройти.