Денис Бурмистров - Принуждение к контакту

Скудная еда лишь раззадорила аппетит, но совсем не заглушила голод. Однако Громов уже по опыту знал, что главное переждать какое-то время, голод притупится сам собой. По крайней мере на время.

Перед уходом сходил в лес за сухим хворостом. Долго пытался повалить сухую березу, раскачивая ее из стороны в сторону. Штык-нож оказался плохой заменой топору, необходимо было что-то предпринять по этому поводу.

В голове всплыл вечерний разговор. Мысли вернулись к несчастному сыну Ткачевых, к интернату, к людям, которых Зона изменила настолько, что они перестали походить на людей. Причем не только в фигуральном смысле.

И только тогда обратил внимание на левую руку, которая по-прежнему болела, но на общем фоне ломящего тела это было не очень заметно. Сыпь почти прошла, расползлась крупными красными пятнами, как от крапивы. Кожа вокруг ногтей приобрела синеватый оттенок, но в остальном все работало, пальцы сгибались нормально. Самое главное, это не распространилось на остальную руку выше локтя. Значит, скорее всего, не заражение.

Хотелось бы надеяться, что не заражение.

Выгрузив охапку хвороста и поломанные ветки березы под навес у шалаша, Громов сказал спящему Илье «увидимся» и тронулся в путь. Сегодня предстоял еще один долгий тяжелый день. Он пообещал Илье сходить к месту крушения «калоши» группы Сидоренко. Пообещал и, если сможет, сдержит слово. Однако южный лес, через который пролегал кратчайший путь к месту падения гравиплатформы, все еще оставался проблемой. Одного воспоминания о панической атаке, о безумном бегстве между деревьями и человеческом трупе в канаве хватило для поиска альтернативных маршрутов. И Руслан думал, что нашел такой.

До Маяка дорогу из вешек проложить пока не успели, проверенный путь обрывался в нескольких километрах от поселка. Если получится добраться до крайних вешек, то по ним можно будет дойти до места крушения. А там уж и до Искитима, если силы будут. Поиск пути, возможно, займет не один день, если вообще удастся. Но в прилет спасателей Громов верил еще меньше, хотя и планировал посещать каждый день площадку возле коровника. Сейчас он как раз направлялся туда – дождь, должно быть, смыл его послание, необходимо было обновить.

А еще из головы не выходили странный ооновский вертолет и попытка убить его, заперев в бункере с ловушками. Уж нет ли между ними связи?

Руслан остановился. По ковру из хвои в нескольких метрах впереди что-то скользило, извиваясь и скручиваясь. Громов присмотрелся и понял, что это сами иголочки приподнимались и опадали, будто над ними водили невидимым магнитом. Вчера здесь ничего подобного не было, хотя, возможно, пилот проходил чуть в стороне.

Пришлось отступить и идти в обход.

Перебравшись через крупный ствол поваленного дерева, пилот аккуратно спустился в пологий дол. Здесь мягкая трава льнула к земле, охватывая черные пеньки старой вырубки. Тянулись вверх молодые деревца с нежными полупрозрачными листочками. Ближе к краю леса торчал горб валуна, словно созданный для того, чтобы на нем сидели и размышляли о вечном.

А возле него, в паре шагов, лежал вверх порванными траками исследовательский робот.

У Руслана замерло сердце, когда он разглядел под опавшей листвой знакомые очертания, ярко-красную раскраску, уже успевшую местами выгореть и побледнеть, стеклянный глаз камеры.

Громов огляделся, пытаясь понять как машина, весом почти в полтора центнера, очутилась в лесу, вмятая в землю. Не обнаружив ничего подозрительного, он приблизился к роботу, готовый в любой момент отскочить назад и убежать.

Исследовательские роботы представляли собой модификацию роботов-саперов, мобильных платформ на гусеничном ходу с лапами-манипуляторами, анализаторами и двумя-тремя видеокамерами, через которые операторы из безопасного места управляли машиной.

Судя по виду, найденный робот – первого или второго поколения, устаревшая модель – мощные, но тяжелые шасси, трехколенный манипулятор вместо гибкой гофры, ламповый прожектор вместо диодных фонарей. Да и сам какой-то здоровый, неуклюжий. Такой транспортировать надо специальным бортом, на растяжках.

Сейчас роботов все больше делают из пластика, он легче и дешевле. Машинки получаются шустрее и компактнее, с хорошим запасом хода и маневренности. А этот, железяка, уже анахронизм, как тяжелый рыцарь в век скоростных болидов.

Руслан взялся за ребристый трак, стряхнул комья земли. Попытался перевернуть робота, поставить на гусеницы. Но лишь дергался всем телом, ослабевшими пальцами цепляясь за железные углы. Робот только вздрагивал, глядя на попытки человека слепым оком камеры, но и только.

Громов решил не тратить силы, и без того уже начало темнеть в глазах. Он попятился и опустился на камень, так услужливо стоящий тут же.

– Да, крепко ты застрял, братец, – посочувствовал роботу пилот. – Ты уж извини, но мне одному тебя не перевернуть.

Руслан повел плечами, разминая спину, перевел взгляд на виднеющиеся за деревьями крыши поселка.

– Это тебя, должно быть, оттуда занесло? – предположил он. – Надо бы и мне быть осторожнее, а то иной раз ношусь как сайгак по сопкам.

Помолчал, сказал тише:

– Устал я, железяка. Отдохнуть бы…

Покосился на глаз камеры, который словно следил за ним. Быть может, батарея не полностью села? Быть может, камера еще способна транслировать изображение? Глупо, конечно, но…

Руслан встал с камня, подошел к роботу и постучал по стеклу объектива. Помахал рукой, наблюдая за диафрагмой. Скептически помотал головой.

– Да почему нет? – хлопнул он себя по колену, выпрямился, встал в поле зрения камеры. Откашлялся и сказал: – Я пилот спасательного вертолета Института внеземных культур Громов Руслан, бортовой номер 12–14, позывной «спасатель-два». Мы потерпели аварию, вертолет разбился. Погиб второй пилот, Рязанцев Олег. Выжили двое, я и Ткачев Илья, сотрудник института. Если вы слышите нас – мы находимся примерно в десяти километрах на юго-запад от поселка Маяк. Ткачев тяжело ранен. Если слышите нас, то примите меры к спасению… Иначе мы погибнем.

Замолчал, думая что еще добавить. Потом вздохнул, зачем-то помахал рукой, но вяло, тут же опустил ладонь вниз. Махнул этой же рукой, горько сплюнул и побрел вниз, к поселку.

Уже проверенным путем обошел Маяк по краю, пошел по объездной дороге на север, к коровнику. Мокрый асфальт шлепал под ботинками, в мелких лужах отражалось низкое серое небо.

Сегодня поселок казался обычным, не мигал и не переливался. Это было хорошим знаком, Громов понимал, что придется туда лезть в поисках еды и припасов. А также, если повезет, еще каких-нибудь инопланетных штуковин, способных помочь раненому Ткачеву. Но это потом, на обратном пути. Сейчас нужно дойти до коровников, а оттуда на запад, искать проложенный вешками путь.