Майкл Гелприн - Хармонт. Наши дни

В отстоящий от Зоны на полсотни миль Рексополис филиал Института переехал через полгода после расширения. Можно сказать, эмигрировал, а фактически удрал куда подальше. Название «хармонтский» филиал, впрочем, сохранил, но в самом Хармонте осталась лишь исследовательская лаборатория, можно сказать, полевая, базирующаяся в бывших институтских корпусах. Десять сотрудников, секретарша, завлаб и две дюжины охранников, видимо, из расчёта два бездельника на одного не вполне.

– А если так, – бормотал Ежи, смещая фокус от креста на карте влево. – Если с запада обойти, чёрт с ними, в самом деле, с гаражами. Добраться на «галоше» до грузовиков, оттуда до объекта футов семьсот, если по прямой. Но по прямой мы не пойдём, пускай по прямой дураки ходят. А мы вот сюда, к развалинам трансформаторной будки, как полагаешь?

– У будки и гробанёшься, – оптимистично заявил Антон. – Ничего страшного, не ты первый, не ты последний.

Ежи укоризненно посмотрел на него.

– Не пойдёшь? – напрямик спросил он. – Значит, тогда я один. Возьму «мальчиков», штук пять, десять мне ни к чему. Пущу их вдоль гаражей, а сам к будке. Пока Зона «мальчиками» занимается, проскочу через пустырь к мусорным бакам, а оттуда уже рукой подать. Дальше там страшно, вот в чём дело. Ладно, пройду как-нибудь, бог не выдаст, свинья не съест. Заберу «глаз» – и тем же манером назад.

Антон вытянул из пачки сигарету, сунул в рот и принялся гонять из угла в угол. Курить он бросил и теперь мучился, пытаясь восполнить нехватку никотина хотя бы табачным запахом.

– Я вот что думаю, – сказал Антон, дожевав фильтр и ожесточённо швырнув сигарету в пластиковое ведро. – К будке мы не пойдём, а…

– «Мы»? – обрадованно перебил Ежи. – Ты участвуешь?

– Куда я денусь, – фыркнул Антон. – Надо же девкам чем-то мозги пудрить. В общем, никакой будки. А пойдём мы с тобой обычным маршрутом. Из «галоши» выберемся за полсотни метров до грузовиков. Прости, ваши футы мне вот где сидят, – Антон махнул ребром ладони поперёк горла. – Значит, выйдем в пятидесяти метрах и двинемся к пустырю с востока. Добираемся до кучи строительного мусора… Ты следишь?

– Конечно. Только зачем нам куча?

– Сейчас поймёшь. Где в вашем захолустье рыболовный магазин?

Ежи растерянно заморгал.

– Не знаю, – сказал он. – В охотничьем вроде бы есть рыболовный отдел. А зачем тебе?

– Не мне, а нам, – усмехнулся Антон. – Значит, в этом магазине мы с тобой покупаем спиннинг, вместо блесны цепляем на лесу кошку, это такая штуковина с тремя крюками. Забираемся на кучу и кошкой твой «рачий» артефакт выуживаем.

У Ежи загорелись глаза.

– Здорово, – сказал он. – Слушай, а как мы будем выуживать? Я никакой не рыбак.

– А кто рыбак, я, можно подумать? Пацаном головастиков в ручье ловил разве что. Ничего, потренируемся за городом с недельку. Наловчимся, потом пойдём. А пока давай-ка рванём-ка мы с тобой в «Боржч». А то у меня, как в России говорят, кишка кишке кукиш показывает.

В «Боржче», как обычно, было людно. Некогда заведение принадлежало знаменитому скупщику, от тех времён осталась в зале барная стойка в стиле ретро. Поговаривали, что первые сталкеры вываливали на эту стойку мешки с хабаром и прямо тут же заливали в глотки что покрепче. По стенам были развешаны фотографии этих сталкеров, преимущественно в траурных рамках. Сейчас их именами назывались хармонтские улицы, дети в школах изучали биографии – как же, отчаянные парни, герои, сложившие головы на алтарь науки. Уголовное прошлое большинства героев скромно замалчивалось.

Ежи заказал шураско, которым «Боржч» славился ещё со времён владельца-скупщика и которое новый хозяин, хармонтский финансовый воротила Карл Цмыг, оставил в меню как фирменное блюдо. Антон, традиционно попеняв официантке за искажённое название, потребовал боржч.

– Вы позволите?

Ежи поднял глаза на миниатюрную, футов пять, не больше, девицу, светловолосую, зеленоглазую и с ямочкой на подбородке.

– Да-да, конечно, присаживайтесь, почтём за честь, – включил жеребячий энтузиазм Антон, прежде чем Ежи успел раскрыть рот. – Всю жизнь мечтал познакомиться со столь обворожительной особой, как, кстати, вас зовут?

Антон вскочил и принялся шумно отодвигать стулья, сопровождая суетливые движения пригласительными жестами.

Девица фыркнула и озорно подмигнула Ежи, завороженно следящему за бурными манипуляциями галантного кавалера.

– Меня зовут Мелисса Нунан, – представилась она, отобрала у Антона стул и, закинув ногу на ногу, на нём водворилась. – Скажите своему приятелю, чтобы умерил пыл. Вы ведь сын покойного доктора Пильмана, я не ошибаюсь?

– Приёмный, – смущённо ответил Ежи. – А вы, простите, э-э…

– Журналистка. Прилетела в Хармонт буквально пару дней назад, ещё толком не осмотрелась. Я собиралась взять у местных деятелей несколько интервью и подумала, почему бы не начать с вас.

Антон обиженно засопел.

– Прекрасная идея, – сказал он саркастически. – Только мы не деятели, а так. А я вдобавок ещё и не местный.

– Это несущественно, – парировала Мелисса Нунан, извлекла из сумочки блокнот и небрежно бросила его на столик. – Вы ведь сотрудник Института внеземных культур, не так ли? – повернулась она к Ежи.

– Мм… Собственно… Мы, вообще-то, оба сотрудники. Но не самого института, а, так сказать, отдалённой лаборатории.

Мелисса вздохнула и поймала за рукав пробегающего мимо столика официанта.

– Кружку пива с луковыми кольцами, приятель, – велела она, – иначе эти мальчики так и будут держать меня тут в трезвости и оставят голодной. Послушайте, господин Пильман, вы всегда такой затюканный? Интервью – это совсем не страшно.

– Всегда! – гордо ответил за Ежи Антон. – Давай я всё тебе расскажу, – нахально перешёл он на «ты». – Значит, так, Мелли, мы с коллегой самые перспективные учёные в этой богом забытой дыре. Наиперспективнейшие. Про синдром Голикова – Пильмана слыхала? Разумеется, и слыхом не слыхивала, из какой, интересно знать, деревни ты приехала. Так и быть, я тебе сейчас растолкую. Синдром Голикова – Пильмана назван в честь нас двоих. Это когда у человека заноза в заднице насчёт как можно скорее и надёжнее свернуть себе шею в Зоне. Всякие там экстремалы отдыхают. Ты, например, где ночуешь? В отеле? Я так и знал. А мы с Ежи на кольце.

Мелисса пригубила пиво.

– Лёд и пламя, – насмешливо сказала она. – Вы всегда так охмуряете девушек? Один молчит, как деревянный истукан, пока другой болтает без умолку? Нет-нет, я не против, валяй дальше. Итак, на каком кольце вы с, э-э, коллегой ночуете? Кстати, надеюсь, порознь?

Антон расхохотался.

– Телефончик дашь? – спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: – Кольцо – это участок Зоны межу бывшей её границей и нынешней. Со всеми отсюда вытекающими.