Илья Слобожанский - Груз 209-А

– И где их разводить? Из двух десятков планет меньше половины пригодны для жизни на поверхности. Все, что было, вы отобрали. Расплодились, как тараканы, захватили наши планеты. И…

– Мы отобрали, мы расплодились? Ты думай, что говоришь… – Семен глядел на пленника широко раскрытыми глазами. – Отнимешь у вас, как же! Как бы свое не потерять!

– Потеряете, и очень скоро, – табачное облако потянулось к костру. – Кто бы мог подумать, – полукровки, гибриды!

– Это ты о ком? – Босонец споткнулся, загремели тарелки. – Щас я тебе язык укорочу. Гибрид, ошибка природы. Навыдумывали сказок и сами поверили.

– Для вас сказки, для нас – жестокая реальность.

– Ух, гад! – Женька замахнулся, но Кафт даже не моргнул. Посмотрел из-под бровей сурово, с нескрываемой ненавистью. – Ты чего пялишься, сволочь? Щас как врежу… – Босонец сжал кулаки. – Ненавижу! После вас только могилы да пепелища…

– Не нужно, Женек. Не марайся! – Призрак курил, внимательно наблюдая за доктором. – Но в чем-то хухушок прав. Мы развязали войну. Это наши предки выгнали глорианцев с центральных миров. Оттеснили за Грань, в зоны отчуждения, к аномалиям.

– Вам известна история «смуты»? – в глазах доктора появился огонек любопытства. – Мне казалось… я был уверен. – Кафт погасил окурок. – Разве отдел пропаганды не уничтожил записи той поры?

– А зачем уничтожать историю? – Вахалий пыхнул табачным облаком. – Там много любопытного. Например, как ваши предки встретили землян и что с ними сделали потом. Что было после лестных слов и распростертых объятий?

– И что же? – Кафт всем своим видом показывал заинтересованность в продолжении разговора. Придвинулся ближе, стараясь через костер рассмотреть Вахалия, не упустить ни одного слова. – Насколько мне известно, им оказали достойный прием. Иллама, мать моего народа…

– К тому времени… – Призрак не дал договорить, оборвал на полуслове. – Иллама была мертва. Ее предали и казнили.

– Вранье! Ты нагло лжешь, недочеловек!

– На кого рычишь, сволочь? – Женька вскочил, но Вахалий вовремя ухватил его за рукав и силой усадил на траву.

– Илламу предал командный генерал Артилиус, – пояснил Призрак. – Ей отсекли голову на глазах у стотысячной армии. И только спустя сто лет возвели в ранг святых.

– Это неправда! – Кафт отвел взгляд.

– Правда, и ты это знаешь не хуже меня. Так же как и тот факт, что всех, кто поддерживали Илламу, постигла более трагическая участь. Их заставили публично назвать великое учение ересью, после признаний и отречения сжигали на кострах, живьем зарывали в землю. Особо несговорчивым рубили руки и ноги, бросали в ямы, обрекая на долгую и мучительную смерть.

– Вот гады! – Женька стукнул кулаком по траве. – А что было с землянами?

– Ничего хорошего. Наших предков, переселенцев… в один день прилетело шесть кораблей. Это более трех тысяч человек. Врать не стану, их встречали достойно, тут хухушок прав. Цветы, музыка, праздничные столы.

– Я же вам говорил? – Кафт оживился. – Вашим предкам оказали великую честь, а что получили взамен? Реки крови?

– Заткнись! – гаркнул Босонец. – Что было дальше? – Солдат с неподдельным интересом слушал рассказ. Впрочем, не он один. Семен тоже хлопал глазами не меньше, а может, и больше, чем Женька, удивляясь осведомленности Призрака. Босонец поворошил палкой угли, шмыгнул носом и поторопил: – Посадили их за столы и…

– Накормили, напоили. – Вахалий смотрел на Кафта. – А потом заковали в кандалы и обратили в рабов. Артилиус первым назвал землян недочеловеками. От него и пошло это клеймо. Через месяц, когда невольники стали умирать от неизвестной болезни, генерал приказал всех без исключения, и больных и здоровых, детей и женщин, отправить на планету Штольц.

– Штольц? – Женька призадумался. – Что-то я не припомню такую планету. Может, Штау?

– Нет, Штау открыли намного позже, уже после изгнания хухушков. – Вахалий бросил в огонь окурок. – На Штольце построили бараки, огородили забором. Прибыли десятки ученых. И стали разводить землян, как домашний скот. Великая раса нуждалась в дармовой рабочей силе. У генерала были далекоидущие планы.

– Вот суки! – выдохнул солдат. – А зачем ученые?

– Особенности организма. Земляне были на редкость выносливы и хорошо развиты физически. Возможно, сказывалась сила гравитации родной планеты. Но иммунная система сильно уступала глорианской. В результате экспериментов получились мы.

– Откуда тебе это известно? – Кафт пристально смотрел на охотника. – Даже я не владею такой информацией.

– А ты погорбаться с мое, – со злой ухмылкой ответил Призрак. – Пояс Смерти в кольце Сарта, знаешь такой?

– Базрастовые шахты? – Кафт кивнул. – Черный минерал.

– Он, родимый. – Призрак задрал рукав, демонстрируя глорианцу, да и всем присутствующим ровную строку цифр. – Заключенный шесть троек сто двадцать один дробь четыре. Недочеловек, восьмой отряд шестого уровня, – сквозь зубы процедил Вахалий. – Еще вопросы будут?

– Будут. – Кафт не выглядел напуганным. Даже невзирая на выражение лица рассказчика, злой, все уничтожающий взгляд и нервное подергивание века, которые заставили Босонца податься чуть в сторону. Доктор это заметил, но не показал виду, спросил: – Это не объясняет твою осведомленность в…

– Да, не объясняет. – Вахалий быстро взял себя в руки. Веко перестало дергаться, а обращенная к Женьке улыбка открыла белизну явно не родных зубов.

– Я думал, у тебя все… планка поехала, крышу сносит, – почесывая щеку, заговорил Босонец. – Ну ты даешь… напугал черт бородатый. Ты это… ну сам понимаешь.

– Нормально, Женек. – Призрак хлопнул солдата по здоровому плечу, но, видимо, напряжение еще не до конца покинуло могучее тело, и удар вышел с ног сшибающим.

– Ты че… придурок?! – взвыл солдат, катаясь по траве.

– Извини. – Вахалий вскочил. – Я не…

– Может посербаем? Пока ты здесь всех не поубивал. – Семен снял с огня казан.

– Прости. – Призрак протянул Женьке руку. – Честное слово – не хотел.

– Ладно, забыли. – Солдат пожал мозолистую ладонь. – Только ты в следующий раз, когда крышу понесет, – Босонец потер ушибленное плечо, – ему… – взгляд указал на глорианца, – профессору припечатай. Навороти ушлепку.

– Я доктор.

– Да мне погадить, кто ты. – Женька уложил на ноги автомат. – Заткнись и сиди ровно. Сволочь глорианская… Людей они как скотину разводили. Козлы вонючие, гады!

– У-у-у, как тебя понесло! – Сема подал солдату тарелку с душистой похлебкой. – Лопай, вояка. И где ты только такие слова выучил. Погадить, ушлепки. Сколько живу, такого не слыхал.

– И не услышишь… – Женька взялся за ложку.

Ели молча. Разве что Босонец дважды просил добавки, нахваливал как еду, так и самого повара. Солдат проворно орудовал ложкой, с большим аппетитом жевал чуть жестковатое мясо моллюсков, бросал в огонь нити-стебли душистых и острых на вкус речных водорослей. В целом поздний ужин прошел спокойно и тихо.