Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

Фетрова схватили за руки, а в следующую секунду избранный выхватил кинжал и с размаху ударил им в грудь Андрея.

«Ой, больно-то как!» – В глазах поплыли темные круги, а до слуха как в тумане донесся удивленный возглас:

– Надо же, а знак-то настоящий!

Лезвие не смогло пробить чешую рисунка, но удар был очень сильный. Фетров едва удержался на ногах. Те двое, что держали фокусника, тут же отпустили претендента.

– Поскольку время не терпит. – Церзол подставил плечо Андрею, – предлагаю процедуру утверждения нашего правителя начать прямо сейчас.

«Какая еще процедура? Мне едва грудь не проломили, дышать и то больно, а им хоть кол на голове теши». – Отмеченному знаком сейчас очень хотелось вытащить свой кинжал и кому-нибудь чего-нибудь перерезать.

Инициатива теперь полностью перешла в руки старейшины. Он представил толпе кандидатуру вождя с весьма уникальным знаком. Издавна считалось, что чем больше колец имеет гюрза на рисунке, тем мощнее его сила. А кому не хочется, чтобы твой клан возглавлял достойный правитель? У Гарнога изображенная на груди гюрза вообще колец не имела, а тут…

Может, поэтому молодые вархуны сразу позабыли о Дренге. Они ликовали, поддерживая претендента, в предвкушении предстоящего веселья. Все знали, что с сегодняшнего часа начнется большой праздник, который продлится не меньше суток.

«Елки-метелки, соленый огурец! – Фетров уже мог стоять самостоятельно и пытался осмыслить происходящее. – Куда я попал? Сначала тебя осматривают с ног до головы, потом пытаются убить молнией да кинжалом шкуру продырявить. Что там еще осталось? Сжечь, утопить и повесить?»

– Церзол, я отказываюсь действовать вслепую. Если вы мне сейчас не объясните…

– Вирлен, – вполголоса произнес старейшина, – самое страшное позади. Мы почти победили, не стоит беспокоиться зря.

– Я должен знать о процедуре утверждения, или ищите себе другого клоуна для ее прохождения.

– У нас нет другого человека со знаком, а только он имеет право пройти через храм летающих клинков.

Разговор пришлось прекратить, толпа угомонилась.

– Предлагаю прямо сейчас отравиться к храму! – заявил Церзол.

– Я не пойду, – заупрямился претендент.

– Хочешь, чтобы злорадствовал Дренг? – Старейшина потерял терпение и перестал выкать. – Он сразу объявит тебя трусом и вызовет на поединок. Уверен, что сумеешь его одолеть?

– Церзол, я только хочу знать, что меня ожидает в вашем храме? – Андрей был вынужден отправиться за вархуном.

– В одну дверь зайдешь, в другую выйдешь. Внутри множество магических ловушек. Они тебя волновать не должны – видел, что случилось с молнией? Существуют в храме и обычные уловки без использования чар. Прислушивайся. Знак трех колец, я слышал, предупреждает своего владельца о любой опасности.

– А там ваши бойцы за мной охотиться не будут?

– Нет. Во-первых, это запрещено, а во-вторых, ни один человек, кроме отмеченных знаком, там не выживет.

– Хорошо, я пойду. Но потом мы с Дихроном сразу покинем город. Договорились?

– Ночь проведете у меня дома, а утром решим все вопросы. Я обещал помочь вытащить твоего друга из беды и привык выполнять свои обещания.

«Ну и хватка у мужика! А я жаловался на Дихрона. Это ж надо уметь! Поставил меня в такие рамки, что любой шаг в сторону приравнивается к побегу. К побегу из жизни. И остается лишь одна тропинка. Тоже не сахар, но какой-то шанс выжить имеется».

Храм находился на краю города и представлял собой полуразрушенное здание, вытянувшееся вдоль мрачного сквера на несколько сот метров.

– Мне сюда? – на всякий случай переспросил претендент.

– Да.

– А это что еще за чаша возле дверей? – Перед входом в здание стояла каменная ваза, которая заискрилась, стоило людям приблизиться.

– Открой ее.

Парень поднял крышку под восхищенные возгласы окружающих. Внутри была золотистая жидкость, по которой плавал ковшик.

– Выпей пару глотков! – решительно приказал старейшина.

Пришлось подчиниться. Когда Андрей положил ковшик и крышку на место, чаша светиться перестала.

– Дальше что?

– Иди. Старайся нигде не задерживаться. Любая остановка грозит дополнительными неприятностями. Но и бежать не советую, можешь чего-то не заметить.

Дверь сама собой захлопнулась за спиной змеиного короля, отрезав ему путь к отступлению. Единственное, что успел заметить парень, оглянувшись, – безуспешную попытку одного из вархунов открыть чашу с напитком. Претендент, как и советовали, двинулся вглубь, освещая себе путь полученным от Винзуга факелом.

«Что там Церзол говорил о способности знака предупреждать о грозящей опасности? А ведь и вправду! В Чилсограде среди громких аплодисментов толпы я бы без посторонней помощи не смог различить звук брошенных в меня кинжалов, да и потом шорохи притаившегося в кустах человека… Нет, определенно после возрождения со мной что-то произошло. Может, я постепенно становлюсь мутантом? Забавная перспектива!»

Еле уловимое шуршание вверху заставило Фетрова остановиться. Он прислушался. Почти сразу с потолка рухнула каменная глыба, которая, пробив пол в шаге от человека, провалилась вниз.

«Один-ноль в пользу королевского подарка, – с усмешкой подумал Андрей, обходя дыру сбоку. – Что там у нас дальше?»

Страх улетучился сам собой, а его место заполнила какая-то хмельная эйфория. Фокусник вдруг почувствовал необычный прилив бодрости и оценивал происходящее как некое приключение. Словно сейчас не он шел по смертельно опасному месту, а его компьютерный двойник, а сам фокусник лишь управлял им, гадая, удастся ли пройти начиненное смертельными опасностями здание с первого раза. И хотя подсознание пыталось урезонить лихача, подсказывая, что количество жизней в этой игре не больше одной, он гнал эту тревожную мысль прочь.

«Понятно, почему храм получил такое название». – После пятого пущенного в него кинжала парень разгадал загадку здания, чем был весьма доволен.

Старейшина оказался прав: магические ловушки действительно не причиняли Андрею никакого вреда. Огненные шары гасли в метре от человека, желеобразные твари превращались в пар, не успев его коснуться, два призрака, перегородившие было путь, заметив изображение королевской гюрзы, взвыли с такой тоской, что Фетров чуть сам не разрыдался от сострадания.

«По-моему, я уже давно здесь шествую. – Неестественное радостное возбуждение постепенно начало уходить, видимо, действие золотистого напитка заканчивалось. – Где тут выход?»

Проломы в здании он встречал не раз, в основном вверху, а тут вдруг наткнулся на большую трещину в стене. Такую, что мог бы свободно выбраться через нее наружу.

«Да, ремонта здесь не было лет сто. А следовало бы!»