Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

Советник говорил как по писаному, а сам все время смотрел в одну точку. Наконец кронмаг это заметил и развернул бумагу. Слова, которые он увидел, не имели смысла. Однако среди них явно просматривался один из знаков герба Фиренгов – согнутая в двух местах стрела. Отец еще в детстве объяснил Зулгу смысл этого символа: «Чтобы использовать, ее нужно сначала выпрямить. Поэтому для нас – Фиренгов – такой знак означает закодированное сообщение…» Применялись два кода: обычный, где нужно было скрупулезно переставлять буквы, и магический, применявшийся только для семейного пользования.

Для расшифровки кронмаг воспользовался первым.

«Ваш кабинет наверняка прослушивается. Просьба ознакомиться с посланием, – прочитал Зулг на первом развороте. На втором: – Я, Бролг, по чужой воле принужден с момента освобождения работать на ваших врагов. Их цель – привести страну к гражданской войне. Анвард находится в темнице. Нам необходимо срочно переговорить там, где никто не сможет подслушать. Остерегайтесь разящих».

– Допустим, все, о чем вы мне сейчас сказали, соответствует действительности. – Неожиданно для себя в разговоре с советником кронмаг перешел на «вы». – Где гарантия, что перечисленных мер достаточно? У вас имеется план по урегулированию ситуации в стране?

– Я над этим работаю, ваше магичество.

– Сегодня же вечером он должен быть у меня на столе.

– Будет сделано. Я могу идти?

– Ступайте.

Когда советник покинул кабинет, Зулг разорвал записку на мелкие кусочки. Он мгновенно почувствовал себя загнанной в угол мышью. Парень и раньше считал дворец небезопасным местом, а теперь… Даже те, на чью преданность и помощь правитель рассчитывал, работали, по словам советника, против него.

«Врать ему смысла, пожалуй, нет, тем более что слишком уж многое указывает именно на разящих. Они не выполнили мой приказ – Анвард в темнице, ключник не зря видел там охранников. А как же клятва? Дед говорил, они не могут меня предать! Хотя о чем это я? При большом желании обойти можно любую клятву. Значит, разящие не заботы ради за мной наблюдали, у них свой интерес имеется. И где мне теперь искать помощи? На стороне? Нужно под любым предлогом выйти в город и оставить сигнал для сумеречных вархунов. Жаль, Гарнога нет в живых, но вдруг кто-нибудь из них откликнется?»

Немного успокоившись, Зулг начал выбирать место встречи с тайным советником и способ, как сообщить Бролгу о своем решении. Собственный дворец он знал плохо и, немного подумав, решил спросить совета у ключника.

«Понять не могу, как деду удавалось его вызывать? Мужик не имеет никаких способностей, а его зов тем не менее слышал. Да и сейчас: выполняет приказы, которых я не отдавал, сам находит меня, причем в подходящие моменты, когда рядом никого нет».

В дверь постучали.

«Неужели он?» – Кронмаг даже привстал.

– Входи.

– Ваше магичество, – на пороге появился шаман, который занимался с Франугом последние пять лет его жизни, – вы пропустили послеобеденную процедуру оздоровления.

– Даргух, я не настроен сегодня заниматься своим здоровьем. Очень много дел.

– Дела – они нескончаемы, а силы организма с возрастом иссякают. Особенно если их не беречь смолоду.

Виртуоз танцевальной магии за годы, пока подпитывал чарами движения и жертвоприношениями умирающий организм прежнего кронмага, дослужился до верховного врачевателя Жарзании. Теперь он жил во дворце и, пожалуй, был единственным человеком, который мог в любое время дня и ночи прийти к правителю.

– Иногда лучше слегка пожертвовать здоровьем, но выиграть время, которое необходимо для спасения жизни или власти, – возразил Зулг.

– Надеюсь, нынче у вас не столь плачевное положение, мой господин? По крайней мере, во дворце все тихо и спокойно.

– Сам знаешь, Даргух. Большой буре часто предшествует затишье.

– Тем более стоит хорошенько подготовиться. Моя процедура сегодня не займет много времени, зато будете чувствовать себя совершенно другим человеком.

– Обещаешь?

– Я ни разу не подвел вашего деда…

– Хорошо, идем. Раньше начнем, раньше закончим, – согласился кронмаг, рассчитав, что на споры с врачевателем у него уйдет больше времени, чем на саму процедуру.

«Расслабление способствует мыслительному процессу, – по дороге в лекарскую уговаривал сам себя единственный пациент шамана, – а мне нужно тщательно обдумать, как выбраться из этой паршивой ситуации. Бролг прав – надо с ним переговорить в тихом месте. Сегодня же! Знать бы еще где?»

Тайный советник в это время также размышлял о встрече с кронмагом. Он не спеша возвращался в свой кабинет. Перебрав в мыслях все закутки в центральной части дворца, чиновник начал мысленно проходить северное крыло резиденции правителя.

Агенты Бролга, которых до опалы чиновника во дворце находилось не менее трех десятков, бесследно исчезли за пару часов, пока их начальник находился в камере. С другими, прибывавшими во дворец с донесениями, он мог теперь общаться лишь в присутствии разящих. Фактически советник продолжал находиться под арестом, только камеру ему несколько расширили, ограничив стенами резиденции кронмага.

И еще одно обстоятельство не давало покоя чиновнику. Он никак не мог вспомнить, кому принадлежал тот голос. Человек, выставивший условия сотрудничества, так и не показался из темноты. А ведь наверняка это он отдавал приказы заговорщикам…

– Здравствуй, советник. – Разящий с магическим ожогом на щеке сидел за столом чиновника в его кабинете.

Бролга втолкнули в комнату, куда сразу за ним вошли еще двое.

– Здравствуйте, – ответил на приветствие толстяк.

– Что было в записке, которую ты подкинул нашему уважаемому повелителю?

– Ничего особенного, – спокойно ответил чиновник. – Я анонимно пожаловался на советника по безопасности. Вы же сами говорили, правителя надо отвлекать от настоящих проблем мелкими дрязгами подчиненных.

– Ты не имел права делать этого без нашего ведома.

– Я человек творческий. Пришла идея – поспешил ее осуществить, пока не запамятовал.

– А зря. Спешить в нашем деле не нужно. Заметить не успеешь, как у Кардыбла окажешься.

– На все воля Нгунста.

– Не только, – возразил обладатель шрама. – Зачастую человек сам роет себе могилу. Ребята, подержите господина советника. Я хочу поставить ему еще одну печать. Как ты относишься к знаку четырех красных клыков?

Чиновника схватили за руки. Клык красного цвета означал боль, и каждый следующий удваивал мучения. При трех клыках обычный человек мог продержаться около часа. Потом сходил с ума.

– Зачем эта демонстрация силы, уважаемые? Мы же договорились о сотрудничестве. – Бролг стоял спокойно, не напрягаясь. – Если хотите, могу прямо сейчас слово в слово повторить письмо, которое подбросил кронмагу. Дайте мне листок бумаги и карандаш.