Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

Пока Марк отъедался и регенерировал с помощью браслета напарника свою внешность, Джо не покладая рук, организовывал для них места моториста и оружейника на ближайшей авиабазе.

Марк сильно сомневался, что им вот так просто удастся устроиться на работу на военный объект, однако он недооценил могущество денег.

Недели через две Джо пришел поздно вечером и помахал в воздухе двумя пропусками на авиабазу:

— Завтра выходим на работу и будем трудиться во славу Великой Германии. Хайль Гитлер! — он щелкнул каблуками и вскинул руку в фашистском приветствии. Причем проделал все это с совершенно серьезным выражением лица.

— Клоун, — спокойно оценил Марк.

— И это вся благодарность, за мое трепетное отношение к этому неблагодарному, волею судеб, ставшему моим командиром.

— Да благодарный я, благодарный, — успокоил напарника Марк. А то Джо опять понесло в юмор. — План достал?

Джо скорчил несчастное выражение лица.

— Уважаемый, — начал он, поразительно точно копируя одесский выговор, — вы, таки хотите, что бы меня заарестовали, прямо таки в цвете лет? Зачем сегодня пытаться съесть мацу, которую приготовят только завтра? Завтра выйдем на работу и, таки, все увидим своими глазами!

Марк не выдержал и улыбнулся. Улыбка получилась нормальная. Восстановление кожи на лице и других местах почти закончилось. Сбритые наголо волосы отрастут заново, и от немецкого пилота Марка Руделя не останется более ничего, кроме безымянной могилки у разрушенной железнодорожной станции.

Ровно в шесть утра, с немецкой, как и положено, педантичностью они пересекли КПП авиабазы на окраине города. Грузовик, доставивший рабочих из центра, просигналил, сдавая назад, развернулся и, гремя пустым кузовом, покатил обратно в город.

Толпа, приехавшая на нем на работу, быстро рассеялась по своим делам, оставив Марка и Джованни нерешительно озираться в одиночестве.

Прямо за шлагбаумом начиналось широкое пространство аэродрома и одноэтажные, редко двухэтажные корпуса ремонтных цехов, ангаров и казарм.

— Чего стоим? — сурово поинтересовался пожилой охранник, выйдя из коморки КПП. Он сильно припадал на одну ногу, последствие ранения или травмы, но держаться при этом старался солидно, показывая всем своим видом, что занимает ответственный пост и не просто так ест свой хлеб.

— Мы на работу. В первый раз.

Марк сложил стопочкой предписания свое и Джованни и вежливо протянул документы охраннику.

Тот, исполненный важностью процесса, долго и внимательно изучал бумаги. Наконец, с видимым сожалением, не найдя в них ничего подозрительного, вернул.

— Вам в канцелярию, — махнул он рукой в сторону серого двухэтажного корпуса, и, повернувшись, поковылял в каморку.

В канцелярии маленький тщедушный человечек неопределенного пола за канцелярской стойкой долго регистрировал их документы в разных карточках и журналах. Им предложили сесть на скамейку в углу приемной, но нетерпеливый Джованни уже через пятнадцать минут стал топтаться на месте, всем своим видом не одобряя немецкую бюрократическую машину.

Марк понимающе посмотрел на товарища — сам-то он уже успел привыкнуть к немецкой бюрократии, а вот Джо со своей горячей итальянской кровью уже начинал бить копытом.

Дверь в канцелярию широко распахнулась, едва не сломав ручку о стену, и на пороге образовалось совершенно монументальное явление, затянутое в пехотный офицерский френч без знаков различия.

У Марка отвисла челюсть. Внезапно притихший Джованни, тоже вылупил глаза,

ведь посмотреть было на что.

Два с лишним метра роста, коротко стриженые белокурые волосы, крупные, но приятные черты лица и потрясающих размеров грудь, неизвестно как запихнутая под форменный китель. Картину дополняли галифе, плотно обтягивающие более чем основательные бедра и сапоги сорок четвертого размера.

— Валькирия, — восхищенно выдохнул Джованни.

Марк согласился. Таких женщин не бывает, ибо они должны были бы быть отсеяны безжалостной эволюцией еще на стадии обезьян. Ну а валькириям и прочим из пантеона законы природы не указ.

"Валькирия" сделала один шаг и сразу оказалась у канцелярской стойки, грозно нависнув над клерком всеми своими формами. Тот словно сжался в размерах и, как-то, с опаской взглянул на посетительницу снизу вверх.

— Ты у меня сам бомбы на держатели подвешивать будешь! Вручную! Я тебе заявку на артмастера когда на стол положила, букашка бумажная?

Клерк мужественно выдержал паузу, пошарил на столе и, выудив из кучи бумажек круглые очки, водрузил их себе на нос.

— Я здесь, фрау Хильда, между прочим, не просто так сижу. У меня, кроме вас, еще пять цехов людей требуют, — его голос на фоне нависшей громады прозвучал неубедительно, но он старался сохранить мужское достоинство перед столь подавляющей женской фактурой, — и не надо на меня наезжать своими… — он пробежал взглядом по нависшим над ним формам, — … со своими претензиями, — нашелся он. — Будет вам артмастер! Вон в углу сидит.

— Ну да! — воскликнула фрау, развернувшись по-военному на каблуках, и сразу потеряла интерес к кадровику.

Десантники на рефлексе, как перед начальством, вскочили со скамейки и вытянулись смирно.

— О-о! — восхищенно протянула "валькирия". Похоже, она давно не видела мужчин, которые почти не уступали ей ростом и статью. Ну, Джованни уж точно не уступал. В него она и вцепилась взглядом своих голубых, и очень даже выразительных, по мнению Марка, глаз.

— Ты, что ли, артмастер?

— Ну, я… — ответил Джованни, и вытянул из кармана корочки.

— Да че ты мне эти бумажки суешь! — отмахнулась она, облапывая Джованни взглядом сверху донизу, — Главное, что бы болтом в гайку попасть смог.

Произнесла она это таким тоном, что потаенный смысл фразы сразу стал явным.

Джованни сразу воспрянул, и ответил, добавив в голос легкой пренебрежительности.

— Главное, что бы гайка по размеру подошла. А то можно так и резьбу сорвать… у гайки.

Марк заметил, как у "валькирии" расширились зрачки. Она нервно облизнула губы, а под плотной тканью кителя на груди явно прорисовались выпуклости внезапно затвердевших сосков.

— Ну, посмотрим, каков ты мастер, красавчик, — уже значительно спокойнее сказала она и перевела взгляд на Марка. Она все же была выше его и смотрела на него чуть свысока. — А ты, бритый, тоже мастер резьбу срывать?

— Никак нет, — вытянулся в струнку Марк, — двигателист я.

— Двигателист — это хорошо, — заключила фрау Хильда, глубокомысленно оглядывая жилистую фигуру Марка. — Моторно-пушечный синхронизатор представляешь себе?

— Имел дело, — скромно ответил Марк.

— Оба за мной, — скомандовала она и направилась к двери.