Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

— А ну, хенде хох, фашист проклятый!

Тут уже ничего не понял сам Данг. Из всех обращенных к нему слов ему было знакомо только слово "проклятый".

Память услужливо подсказала значение слова "проклятие" из словаря как пожелание кому-либо негативных последствий без гарантии их осуществления по отношению к проклятому.

Данга всегда удивляла эта особенность землян говорить и обещать не то, что собираешься делать. Но это было неважно. Следовало решить, как поступить, если местные решат прикончить его прямо здесь.

Данг владел приемами рукопашного боя без оружия и, наверное, при желании справился бы со всеми троими, тем более он не заметил оружия у остальных. Но это сразу бы перевело его в разряд врагов, и дальнейший диалог стал бы невозможен.

Поэтому Данг просто развернул руки ладонями вперед — универсальный жест благих намерений — и произнес максимально четко:

— Я друг! Я, — Данг на секунду задумался, как правильнее сказать, — прилетел к вам с известием.

Члены команды снова переглянулись. Самый молодой из них, который целился винтовкой в Данга, произнес:

— Может, он разведчик? Наш разведчик!

— Да какой он наш! По-английски через слово понимает, — ответил ему капитан, — но и не немец. Я этих гадов по говору мигом отличу. В мировую войну насмотрелся.

— А может быть он канадец какой-нибудь или австралиец? — с надеждой в голосе сказал молодой. Больно уж ему хотелось спасти настоящего разведчика. — Эй, ты австралиец?

Различив в его голосе скрытую надежду, Данг счел за благо кивнуть, хотя не понял, что такое "канадец" или "австралиец".

— Мне нужно к вашему командованию, — опять напомнил он и, вновь вспомнив о Таши, добавил, — срочно!

Капитан еще раз пристально посмотрел на Данга и, что-то про себя решив, махнул рукой:

— Ладно, считаем, что ты наш. Доставим тебя на берег, а там пусть кому надо разбирается.

Он протянул Дангу руку.

— Добро пожаловать на борт "Камбалы".

Данг внутренне напрягся, осторожно пожимая протянутую ему руку.

— Камбалы? — переспросил он. Этим словом в войсках Федерации обозначался тип десантных кораблей арну.

— Ну да! — ответил капитан. Рыба такая, широкая и плоская, — показал он руками. — Наш буксир тоже широкий и в воде сидит низко. Потому и камбала. Данг понял и расслабился.

— Джонни! — между тем распорядился капитан, — принеси-ка гостю робу. Пусть переоденется в сухое. Кстати, как тебя звать?

— Данг.

— Ну, Данг так Данг, — согласился капитан, — а меня капитан Стинг, — и небрежно взял под козырек засаленной фуражки.

Уже через пару минут Джонни, оставивший где-то свое ружье, притащил застиранную выцветшую одежду, состоящую из просторной рубахи и штанов, и с интересом наблюдал, как Данг выбирается из своего скафандра.

Снять с себя обесточенный спецком оказалось делом непростым, но постепенно, мысленно вознося молитвы к Великой Матери, Данг справился с задачей и остался голым.

Получив от Джонни стопку одежды, он натянул штаны и рубаху из грубой ткани.

Все было чуть коротковато, поскольку Данг был выше всех в экипаже судна, но зато роба не стесняла движения. Во время всего процесса Джонни постоянно болтал, накачивая гостя последними новостями.

Казалось, ему было все равно, что Данг с трудом улавливает смысл, выхватывая отдельные слова и фразы из этого словесного водопада. Главное, что теперь на корабле есть тот, кто нуждается в нем, в Джонни. И этот тот наверняка важная птица.

Разведчик или бери выше.

Преисполненный чувством собственной важности, Джонни выкладывал все, что у него накопилось за последние полгода. И то, что их экипаж (кстати, состоящий из пяти моряков: моториста и рулевого Данг не заметил, поскольку они были на своих постах) только за последний месяц спас троих пилотов королевских военно-воздушных сил ("монархия!" — мысленно изумился Данг). И то, как Дэнли, друг Джонни, служащий младшим матросом на однотипном с "Камбалой" корабле на прошлой неделе сбил из корабельной пулеметной установки немецкий самолет и его теперь наградят медалью.

Он, Джонни, тоже бы так смог, но за все время немецкие самолеты так ни разу не атаковали их "Камбалу". Но пусть только сунутся, он им покажет.

Из всего бурного потока информации Данг уяснил, по крайней мере, три вещи.

Первая, что на данной планете нет единого государства, а множество стран.

Вторая, что между этими странами идет жестокая война.

И третья — похоже, о Земной федерации здесь и слыхом не слыхивали или уже напрочь забыли. Последнее было особенно плохо, ибо тогда шансы связаться с руководством Федерации и Советом Арну стремительно уменьшились почти до нуля.

Правда, оставалась вероятность, что он что-то не понял из сказанного юным Джоном, или отношения с Федерацией поддерживают лишь наделенные властью люди, а от остальных эти связи держатся в секрете.

Как бы то ни было, Данг решил действовать сообразно обстановке.

Джонни опять куда-то сбегал и вернулся, держа в руках две небольших упакованных в бумагу плитки.

— Вот! — он протянул плитки Дангу. — Шоколад. Подкрепитесь пока. Лоуренс уже пошел на камбуз и через час будет готов нормальный обед.

Шоколад оказался пищевым концентратом с очень своеобразным вкусом. Данг прожевал откушенный кусок и с благодарностью кивнул Джону.

Он уже успел убедиться, что протеиновый пищевой синтезатор, вмонтированный в спецком, превратился в высокотехнологичную безделушку, как и все оборудование, поскольку источники питания скафандра были разряжены в ноль. А организм, привыкший вовремя получать свою порцию питательной пасты, уже давно требовал законные калории.

Данг доедал вторую плитку шоколада, когда голос капитана вызвал Джонни на палубу. Того как ветром сдуло. Дисциплина на корабле была железная.

Данг окинул взглядом нехитрое убранство каюты, куда они с Джонни спустились, чтобы сменить одежду, отметил полное отсутствие электронных приборов. Часы и те были механическими. Данг с интересом рассмотрел двенадцатичасовой циферблат.

У арну сутки делились на 10 равных частей, что было логично и по мнению инопланетянина значительно удобней.

Судно явно прибавило ход, чаще застучав двигателем. Непривычный к качке Данг покачнулся и ухватился за дверцу маленького навесного шкафа. Та открылась, и на Данга уставилось лицо с взъерошенными черными как смоль волосами и здоровенным синяком под правым глазом.

Он не сразу сообразил, что видит собственное отражение в небольшом зеркале, закрепленном на дверце шкафа. Данг осмотрел себя более внимательно. В моряцкой робе он выглядел, как обычный человек, отличаясь от остальных моряков, только синяком.

Кто-то прогрохотал башмаками по палубе, послышались отрывистые команды капитана Стинга. Ему отвечали чьи-то голоса, и судно еще увеличило ход, дрожа всем корпусом в такт стучащему двигателю.