Егор Гуранов - Земля мечты

— Ты что дочку свою не предупредил, что уходишь по важным делам? — а сам мне подмигивает.

Поставив чудо на землю и взяв ее за ручку, двинулись на прогулку, в течении которой я узнал от Григорьича подробности расселения новоприбывших и последовавшей за ней трагедией в главной роли моей «дочки».

Пока расселялись дочкин папа, то есть я, исчез. Крокодильих слез было море. Набежали наши женщины и не смогли добиться внятного объяснения от мамы девочки. Пока разобрались что да как. А у ребенка истерика: не уследила, куда опять девался папа. Подошедший Вилли, как только мог объяснил ситуацию. Многие поверили, но не все. Возникли свои версии. Сарафанное радио–интернет заработало с большой скоростью.

Как не странно, подошедший Григорьич, узнав в чем беда девочки, просто и доступно объяснил, что папа не исчез, а просто по очень важным делам отошел. И он Григорьич тоже ждет, когда ее папа придет.

— Так что давай ждать вместе — предложил он.

— Ага! — сказал чертенок и уселся попой на пол в коридоре гостиницы. Силы кончились. Григорьич, взяв малявку на руки, пошел ей показывать–рассказывать наше житие–бытие.

— Вот так и сидим и ждем после обширной экскурсии! — усмехаясь в усы, сказал Григорьич. — Как наши дела?

— Григорьич дел навалом! — и изобразил глазами объем этих дел.

Повернулся к «дочке» пожурил:

— И что сразу плачем. У «папы» работа. Ему работать надо. Давай отведу тебя к маме. Там, — показывая на гостиницу, — много детишек. Надо со всеми познакомиться. Потом мне расскажешь свои впечатления. Договорились?

Чудо махнула косичками в знак согласия.

— Ну, вот и беги к деткам.

Проводив взглядом убегающую «дочку», выразился:

— Вот же меня угораздило, Григорьич, попасть в такую историю.

— Да, Вилли рассказывал.

— Да это еще не все, Григорьич! Остальное я расскажу.

И рассказал про свои сомнения и детскую фотографию своей мамы.

— Да, дела–а! — удивился он.

— Да дел накрутили.

— А ты не знаешь где сейчас Егерь ошивается?

— Где?! «Шишигу» освобождает.

— Давай до Егеря дойдем.

Кстати, там же еще ящики с патронами — вспомнил я и задумался над вопросом освобождения «шишиги» от своих трофеев. А то неудобно получается с новыми хозяевами «шишиги». Купить, купили, а пользоваться не могут. От автоматов я освободил, остались патроны. Так что за сегодня Патроны надо раскидать и «шишигу» освободить. Один цинк отдам общине, как недоданные пять процентов. Егерю опасно отдавать. Сразу весь цинк расстреляет. Вот пускай покупает за свой счет и стреляет. Лучше Григорьичу и передам цинк.

А вот сейчас у Григорьича и спрошу о двадцати пяти процентах.

— Я тут случайно узнал от майора о двадцати пяти процентах за помощь в деле. Григорьич, скажи мне, как так получилось, что я последним узнал о своем долге тебе. Кстати, Алексу я должен или нет.

— Алексу нет. А о долге мне, точнее Общине, давай поговорим по приезду на местожительство.

— Не–е, Григорьич, так не пойдет. Не люблю быть должным. Прикинь сумму и я расплачусь. А то неудобно. Все будут тыкать, что должен.

— А мало кто знает. Рихардович, Егерь …

— А что знает Егерь — то знают все — возвел я «очи горе».

— Мы его предупредили, так что он нем как рыба.

— Да, говорящей рыбой в сказке были исполнители желаний. Ну–ну. Егерь никак не тянет на немую рыбу. Он больше схож с той самой говорящей щукой, Емелиной знакомицы. — намекнул я. — Все же просьба все‑таки к тебе, Григорьич: прикинь сколько я должен. А лучше давай‑ка сразу подсчитаем. Вот возьмем для начала закладка возле «Базы «Россия». Только по патронам я вам должен еще один цинк. Еще остается взять пять процентов с АКМов и СВД. Так с АКМ выходит 2750 экю, а с СВД 250. Всего выходит три тысячи.

— Погоди–погоди. Откуда такие суммы большие берешь. СВД вообще три штуки мы забрали. И АКМ там тоже как‑то хитро нам ввернул лишнее и плюс подарил Яну.

— Ну, я же сам подарил.

— Ну, ты же не знал про двадцать пять.

— А че бы я тогда не подарил. Да?

— Давай не будем спорить. Если хочешь рассчитаться за АКМ и СВД, то спроси что нам надо. Может и тебя устроит.

— А чего вам надо? — автоматически спросил я.

— У тебя же еще лишнее СВД есть. А Антону очень нужно. И ящик автоматных патронов если дашь, то мы в расчете.

— Дам! И патроны тоже. Ящик и цинк сейчас из «шишиги» попутно заберем.

— Только же ящик договорились.

— Ну. А за патроны. Ничего не знаю. А то сейчас два ящика потащим.

— Ладно. Договорились.

— Хорошо. За этот схрон я рассчитался.

— А вот и Егерь. Давай потом договорим.

Потом так потом.

Обнаружили Егеря, как и сказал Григорьич, за разгрузкой «шишиги». Сходу я сразу озадачил его по поводу патронов.

— Тебе патроны автоматной «семерки» нужны. «Заленточные». Вон, герр Oberst их хвалит, после того, как пострелял из демидовских. Причем советские патроны считает понадежней югославских. Будешь брать. Один последний ящик пока остается.

— Как последний — удивился Егерь — У тебя же восемь было.

— Шесть с половиной. Два Биллу в обмен на пулеметные патроны. Три ящика и цинк себе оставляю. Остается один. Если тебе не надо, то предложу полковнику или Вилли.

— НАДО! Беру ящик. Скидку дашь.

— Егерь не смеши. Ты видел почем у Билла демидовские патроны. Чуть–чуть дешевле. Этот Василий Алибабаевич обманул меня про цену на патроны в Порто–Франко. А дальше, по уверению Билла «заленточные» патроны будут еще дороже. А они все‑таки качественнее демидовских. Там порох другой. Поэтому я себе и оставляю три ящика.

— И цинк еще.

— И цинк — подтвердил я. — Так будешь брать или нет.

— Буду!!! — прорычал Егерь, видимо, перерыкивая вопль своей «жабы».

— Деньги вперед. Ящик сам заберешь из «шишиги».

— Деньги завтра, ага?

Ага! Кивнул я. Так, проблема с патронами решена. Осталась завтра эти три ящика закинуть.

Забрав с Григорьичем патроны из «шишиги», Григорьич мне сразу попенял:

— Егор, ты сказал, что ящик и цинк. А сам взял два ящика.

— Григорьич, мне тоже нужны патроны. Один цинк я взял для себя.

— Ага! — согласился Григорьич и мы повернули свои стопы обратно. Неся пару ящиков, на пару с Григорьичем, я спросил:

— А с Алексом ты сам рассчитывался?

Григорьич кивнул.

— Ну, тогда хорошо. А то — где Алекс, а где я. Быть должным — плохо на судьбе сказывается.

— Вот и замечательно — улыбнулся Григорьич. — Мы с ребятами прикинули, что ты передав в фонд Общины рации с радиостанциями, община остается тебе еще должна, даже с учетом схрона возле «Европы».

— Точно!

— Точно–точно.

— Тогда никто не кому не должен — провозгласил я. — Договорились? Вот и замечательно!

— Ну и хорошо.

— Кстати насчет раций, Григорьич, давай я тебе оставлю автомобильную рацию. Сегодня у радистов РА видимо что‑то не получилось, но завтра они точно придут устанавливать и настраивать, а мы с Егерем должны отлучится.