Егор Гуранов - Земля мечты

Тут вылетел этот чертенок и сказал:

— Папа, идем меня укладывать спать.

— А кофе? — спросил я, глядя на только пригубленную чашечку с божественным напитком — Он же остынет совсем.

— Ну, ладно, допивай — разрешил бесенок и вскарабкался ко мне на колени, чуть не вылив на меня чашку с кофе. Жонгляж какой‑то получился с чашкой кофе. В цирке можно выступать с таким номером.

Скоропостижно допил кофе. С таким ребенком на коленях сделать это было нелегко, чашка кофе пыталась все время вырваться из рук и облить кого‑нибудь.

Поставив чашку на стол, взял на руки ангелочка и встал.

— А теперь мы идем баиньки — сообщил я ей.

Своими сонными глазками посмотрела на меня и просто кивнула.

Уложил дитятко в кровать, слишком для нее большую, подоткнул одеяло по бокам, уселся на край кровати и сказал:

— Давай выкладывай, кто тебе понравился.

— Тимка и Дашуля, дяди Андрея и тети Линды детки.

Егеря, что ли? — удивился я мысленно. А вслух спросил:

— А кто больше?

Я сам этих детей видел только мельком. Правда, раз сто. Только толку.

Ангелочек рассказывал, как они втроем сегодня играли. И еще детки с ними были. Куча детей. Хорошо, что я был далеко. А то бы голова к вечеру была большая и тяжелая, как зрелая тыква.

Ангелочек чего‑то притих.

Глянул — губы еще шевелятся, а глазки спят. Нагнулся и услышал:

— Ты без меня не уезжай, папа — тяжело так вздохнула и, пробормотав — Mein Vater Lieblings!, — окончательно заснула.

Вот и усыпил ребенка. Потихонечку освободившись от цепкой детской ручки, встал.

Аккуратно положил детскую ручку на кровать.

И посмотрел вопросительно на Розу.

На меня улыбаясь, глядела счастливая мать. Видимо после смерти Игоря ребенок стал плохо засыпать. И это у врача. Пусть у хирурга.

Раздумывая так, я стоял и рассматривал Розу.

Очень заинтересованно.

Вон и румянец проступил на щечках.

И целовабельные губки у нее такие.

— А не попить ли нам еще кофе — предложил шепотом, приближаясь к Розе — а то никак не удалось спокойно сделать даже один глоток.

Проходя мимо, слегка приобнял и потянул ее к столу — пить кофе.

Не тут‑то было.

Девочка не хотела пить кофе. И осталась стоять на месте.

Но моя рука не захотела выпускать уже пойманную добычу, а ноги, продолжая движение, изменили свою траекторию вокруг центра притяжения, и в моих руках невольно оказалась зардевшаяся улыбающаяся красавица.

Наши губы сами встретились, не спрашивая ни у кого разрешение.

И все закрутилось. Чувства давали бал. Страсть исполняла свой дикий танец. Сознание лишь изредка фиксировало моменты.

И эта прекрасная девичья грудь у меня на ладони с наглым глазом соска, требовательно уставившегося на меня.

И эта мягкая линия бедер и чувствительный живот.

И эта податливо–упругая под моими руками попка.

И такое обжигающе–горячее ожидание встречи со мной.

Проникнув в «святая святых» женщины, мой мозг окончательно сдал свои позиции.

Чувства и ощущения размылись.

Я исчез.

Спустя тысячу прекрасных мгновений, лежа на спине, остывая от бури чувств и эмоций, постепенно приходили в себя. Розочка, прижавшись к моей могучей, как мне казалось, груди, молчаливо водила пальчиками по ней. Собравшись с духом, спросила:

— Почему ты не женат?

Опять двадцать пять.

И не отшутишься, как в прошлый раз.

Ну что можно сказать женщине, с которой ты только что занимался любовью, чтобы удовлетворило ее желания и мечты.

Явно не то, что у тебя рвется с языка: про маму и казашек.

— Я, наверное, сюда на Новую Землю и попал, чтобы встретить тебя. Я даже не слышал о ней, пока не оказался здесь.

— Значит, это правда? — интригующе произнесла она.

— Что — правда? — заинтересовался я.

— Что о тебе рассказывают.

— Конечно, нет. Здесь такое могут рассказать, что и сам порой удивляешься.

— Хорошо. Расскажи сам

О, боже, а завтра же рано вставать.

— Прекрасно! Сейчас расскажу. Но только очень коротко. То есть вкратце.

Кивнула.

Понятливая какая у меня женщина, а на ощупь еще лучше. А здесь так вообще …

Ну, я только чуть–чуть успел рассказать.

Дальше только показывал.

И смотрел.

И рассматривал.

А она …

… просто восхитительна!!!

Спустя еще небольшой провал во времени и пространстве, спросил:

— Ну и как мы будем дальше? — спросил я задумчиво.

— Я пока путаюсь в своих чувствах. Не готова сказать: люблю или нет.

— Ах, ты, девочка–ромашка — невольно вырвалось у меня. И я прижал к себе самого дорогого мне сейчас человека — свою женщину.

— Как ты сказал, повтори!!! — требовательно произнесла она. — Женщина любит ушами.

— Девочка моя — и обнял ее еще крепче.

А она возьми и заплачь.

Вот елки мохнатые.

Как я не люблю женских слез.

Убаюкав свою прелестницу, не заметил как сам отрубился…

Проснулся не от будильника, а от чего такого, что въехало мне в бок.

Теперь слышу будильник и шепот:

— Выключи! Ребенка разбудишь.

Автоматически вырубил будильник.

Оглянулся.

Женщина в постели.

И красивая такая …

Руки сами потянулись и поймали виновницу моей побудки.

Первое утро в семейной жизни. С ума можно сойти. Хорошо, что ребенок спит без задних ног. Опаздываю, как не знаю кто. Непривычно это для меня.

Единственный плюс — это готовый завтрак на столе. И когда только успела. Глянул в ее сторону. Какая же все‑таки красивая женщина находится перед моими глазами. И перед руками тоже. Даже два плюса получается.

На стоянке стоял радостный, до коликов в животе Егерь и лыбился во все свои оставшиеся и железные зубы.

— Я еще узнаю, кто был режиссером этой пьесы, под названием «Местная Санта ВарварА»… — вслух пригрозил ему.

А в ответ тишина.

И довольный, расплывшийся в улыбке Егерь.

Оказывается с самого ранья к нам пришел знакомый радист из конвоя РА и настроил рации во всех трех новоприбывших машинах. Взял стационарные станции и поехал в «Полный привод» устанавливать радиоаппаратуру на оба находящихся там «Санитара». Хорошо, что я вчера передал свою запасную «стационарку» Григорьичу.

Еще перед выездом откопали мой ящик с югославскими «калашами». Чем черт не шутит, а вдруг Билл заинтересуется большой партией. Сдам ему. Поэтому сначала заехали в магазин к Биллу, узнать судьбу «ругеровского» автомата. «Джипчик» остался ждать меня на дороге вместе с Егерем.

Прямо с порога Билл решил огорошить меня своей «сногсшибающей» новостью.

— Сразу купил за две тысячи. Не торгуясь. Вместе с холосайтом, — сообщил мне, передавая положенные тысяча шестьсот монет. — Давай неси остальные два автомата.