Андрей Лестер - Москва 2077. Медиум

– Он в инкубаторе! – вдруг еле различимо сказал Хэш.

– Что? – переспросила Анфиса и наклонилась к нему.

– Полковник в инкубаторе, – выдавил из себя Чебурашка. – И без нас ты его все равно не найдешь.

– В каком еще таком инкубаторе? – Анфиса приготовилась внимательно слушать.

– Заткни свою пасть! – в ярости сказал толстяк Хэшу. – Заткни, или я своими руками оторву твою челюсть!

– Ладно, – сказала Анфиса, сняв кочергу с плеча и постукивая ею по ладони левой руки. – Как хотите. Я считаю до десяти. Раз!

– Анфиса! – сказал Тэг. – Ради чего ты это затеяла? Чего ты хочешь добиться? Хочешь отомстить Буру за Сервера?

– Его, между прочим, звали Антон, – сказала Анфиса, сжав зубы. – А ты помнишь, как тебя называла мама? Коля? Сережа? Может быть, Богдан? Или Саша? «Тэг»! – с презрением сказала она. – Присвоили себе клички вместо имен и довольны. А полковник и рад, что вы такие идиоты.

– Кто бы говорил об идиотах, – пробурчал Тэг. – Сама где сейчас живешь! С кретинами.

Этот выпад Анфиса проигнорировала.

– Он и тебя при случае так же пристрелит из арбалета, как он это сделал с Антоном. Или ножом пырнет. Или сделает маленькую дырочку и подвесит вниз головой, чтобы кровь стекала… Два!

Толстяк замолчал. Чебурашка Хэш весь извивался и дергался, ему явно хотелось поскорее прекратить мучения и выдать все, что было ему известно, но по какой-то причине он боялся связанного напарника больше, чем Анфису с кочергой.

– Три!

Напряжение сгущалось. Мне хотелось закрыть глаза или выйти, но я не желал давать повода для насмешек и терпел.

– Четыре!.. Пять!

– Хорошо, Анфиса, – сказал толстяк. – Я расскажу. А что ты собираешься сделать с нами?

– Накормлю и оставлю здесь, в избушке. После того как найду Бура, вернусь, развяжу – и идите куда хотите. Если будет желание, могу в Тихой замолвить за вас словечко.

– Анфиса! – не выдержал я. – Какое словечко? О чем речь? Их нельзя исправить. Ты понимаешь это? Нельзя! С ними и Переворот не справился. У них мозги так устроены, что им любое Воздействие нипочем. Это жадные, жестокие твари. Им нужно побольше развлечений, чтобы не думать о своей жадности и жестокости. Они не будут жить в Тихой. Их нельзя пускать к нормальным людям.

– Ну, это кто еще нормальный, – сказал Тэг. – Так что, рассказывать дальше, или поговорим с твоим дружком о Гегеле и Фейербахе?

– Ваня… – сказала Анфиса.

– Они убить меня хотели! – не мог остановиться я. – Глаз выколоть штопором! А ты хочешь их отпустить на все четыре стороны?

– Ваня, я тебя что-то не пойму. То ты против того, чтобы их убить, то против того, чтобы их отпустить. Ты помолчи немного и подумай. А я послушаю Тэга.

Я замолчал, хотя внутри все кипело от ощущения, что события развиваются неправильно.

– На берегу озера, – сказал медленно Тэг, – мы обеспечивали работы, которые шли на дне озера.

– А что там, на дне? – спросила Анфиса.

– Мы и сами не знаем. Это правда. Вроде как там раньше были склады боеприпасов. После Переворота забили ключи, и они ушли под воду.

– Но боеприпасы не действуют. Зачем их искать?

– Да там и нет никаких боеприпасов. Песок, ил, растительность всякая. Даже следа от складов не осталось. Но наши там роют, достают из-под воды грунт и везут к полковнику.

– В инкубатор?

– А ты сообразительная, – печально усмехнулся Тэг. – Ну да, в инкубатор.

– Зачем полковнику грунт со дна озера? Он что, уран ищет? Или золото с алмазами?

– Нет никакого урана. Ничего нет. Никакого оружия. И золота с алмазами нет.

– Так зачем ему это? Неужели никаких соображений? Никаких слухов?

– Ну, говорят… – Тэг поежился и оглянулся, как будто даже здесь боялся, что полковник услышит его. – Говорят, что на этих складах он впервые увидел Анжелу.

– Анжелу! – в каком-то восторге воскликнула девчонка и оглянулась на меня с видом «ну я же говорила!». – Анжелу… И что? Что он там увидел? Что говорят?

– А этого никто не знает. Ничего не говорят. Правда.

– Хорошо! – Анфиса взволнованно прошла по маленьким сеням до стены и обратно, переступив по дороге через ноги связанных. – Значит, Бур видел там Анжелу и теперь роет землю в нетерпении… Понятно. То есть ничего не понятно. Ладно, а где он сам? Как его найти?

– Давай карту, покажу. И воды.

– Сейчас.

Анфиса вошла в избушку и вернулась с кружкой воды и зеленовато-серым глянцевым листком, испещренным надписями, разноцветными линиями и пометками, сделанными от руки зеленой шариковой ручкой. Я узнал этот листок, хотя и не видел его никогда. Зато видел его родных братьев из атласа автодорог Подмосковья, который мы с Надей нашли у Анфисы в квартире. Я вспомнил, как мучился, пытаясь разгадать загадку вырванных страниц (по нумерации не хватало двух, а фактически вырвано было четыре), и как решил, что на развороте, очевидно, была реклама. Извернувшись и заглянув за оборот листа, я убедился, что был прав на сто процентов. Две недостающие страницы занимала реклама МТС. Оператора мобильной связи. Ирония показалась мне даже слишком очевидной.

– Вот здесь, – стал объяснять Тэг, с жадностью выпив всю воду (я взял у него пустую кружку и, не спрашивая разрешения, пошел за водой для лопоухого), – видишь, озеро в виде человеческого эмбриона. Это старая карта, и сейчас озеро гораздо больше и выглядит совсем не так. В смысле по форме совсем другое… Мы находимся где-то здесь. У тебя тут ручкой помечено. Правильно?

– Правильно, – ответила Анфиса нетерпеливо. – Ну и?

– Значит, берег, с которого ныряют на дно, должен находиться где-то здесь. Тут вот, видишь, квадратики. Бл…, не разберу! Масштаб слишком мелкий.

– Сейчас! – обрадовался я. – Сейчас принесу.

Я сбегал за картой, которую мне одолжили в читальном зале, и Анфиса стала под руководством Тэга чертить на ней. «Ну что ж, – подумал я, – остается надеяться, что девушка из библиотеки простит меня».

Когда маршрут был прочерчен и Анфиса узнала, как охраняется дорога от озера к инкубатору, она спросила:

– А что это за инкубатор? Кого он там разводит? Страусов?

– Этого мы не знаем, нас туда не пускали. Но мне кажется, не страусов, – ответил Тэг. – Мне кажется, он там разводит людей.

– Людей? – воскликнул я.

– Людей… – задумчиво произнесла Анфиса, и мне показалось, что у нее по этому поводу есть кое-какие соображения. – А вы, что вы делали здесь в лесу? Про инкубатор вы ничего не знаете, что достают из озера, тоже не знаете. А кто знает?

– Бур знает. Может, Мураховский знает.

– Мураховский? – воскликнула Анфиса. – Он тоже жив?

– Да. Только после того случая у него с головой совсем уже плохо. Не дружит он теперь с головой.

– Мураховский, значит. А вы, значит, ничего не знаете?

– Не знаем! Подумай, кто с нами делиться будет? С тобой сильно делились секретами, когда ты в «Прыгающем человеке» работала? Мы охраняли, следили, чтобы вокруг никто не шарахался. А когда увидели тебя, сразу подумали, что тебя кто-то прислал, что ты теперь на каких-то гадов кретинских работаешь, и пошли тебя искать. А тут – этот, рюкзачник. Решили и его прижать.