Дмитрий Ермаков - Слепцы

Так что опасность была более чем серьезной. Маша понимала это, но ничего не могла с собой поделать.

Я просыпаюсь от того, что над самым моим ухом раздается оглушительное: «МЯУ!»

Открываю глаза и начинаю лихорадочно озираться по сторонам в поисках источника шума.

«Мяу!» – раздается опять.

Только тут я замечаю, что на животе у меня лежит, свернувшись клубком, кошка. Мохнатый зверь рыжеватой масти с белыми пятнышками. Но кошка спит, а значит, издавать этот отвратительный звук точно не может.

«Мя-я-яу!» – звучит откуда-то сзади.

Эта глупая шутка начинает меня раздражать. Снимаю с живота недовольно фыркающего зверька и приподнимаюсь на локтях.

Ба, какие люди! Явился, не запылился… Алекс. Тот самый дикарь, который стукнул меня тогда на станции. И громче всех кричал: «Убить!» Он стоит, сложив руки на груди, нахально улыбается во всю физиономию и повторяет снова и снова: «Мяу! Мяу!»

– У тебя все в порядке с головой? – я стараюсь максимально смягчить свой вопрос.

– А это не я. Это вот она, – отвечает с притворной обидой парень, тыкая пальцем в рыжего зверька.

– Дураком не притворяйся, – я понимаю, что выспаться не удастся, потягиваюсь и сажусь на край спальной ямки.

Впрочем, очень может быть, что он вовсе и не притворяется.

– Еще скажи, ты не знаешь, как кошки мяукают.

– Еще скажу, – говорю я в ответ, – не разбираюсь я в вашей фауне.

Дикарь фыркает:

– М-да…

– Что «м-да»? И, кстати, с кем имею честь мяукать? – я отлично вижу, что этот пещерный житель явился доводить меня. Неясно только, чем я ему не угодил.

– Алекс, – отвешивает собеседник иронично-церемонный поклон. – Можно Алексей. Только «Лёшенькой» не называй, а то зубы выбью. Охотно сообщаю, что по вашей милости, господин космонаф-нафт, меня наградил наш горячо любимый вождь. Доверил почетную обязанность по чистке сортира. И два дня, два дня потом не пускал обратно в пещеру! Ждал, когда проветрюсь.

Только теперь я понимаю, чем несет от наглеца. Раньше так же пах я сам.

– Искренне сожалею, – отвечаю я без тени сожаления в голосе, подстраиваясь под манеру Алекса, – но при чем тут я?

– А ты еще тупее, чем кажешься. Это наказание. За тот самый, мать его, удар. И за то, что я предложил тебя, козла, завалить.

Ха-ха. Так я и поверил. Нет. Это наказание за неповиновение вождю. Как мне стало ясно за то время, что я провел в пещерах, даже просто спорить с Афанасием тут не принято, не говоря уже об открытом бунте. А тогда, на станции, я был свидетелем именно бунта. Но Алекс считает так, как ему приятнее. И удобнее.

Что же касается вождя племени, то он нравится мне все больше и больше. Правда, сейчас Афанасия поблизости не видно. Жаль. Вообще никого, кроме Алекса и кошки, в пещере не наблюдается.

Без драки не обойтись, это ясно. Очень не хочется начинать свою жизнь в племени с войны, но, видимо, рукоприкладства все же не миновать. Поняла это и кошка. Не дожидаясь, когда люди вцепятся друг в друга, рыжий зверек проворно убегает и прячется среди камней.

– Кстати, а чего это ты разлегся, а, гость дорогой? – наседает Алекс. – Работать будешь, гад?! Или думаешь, мы тебя просто так кормим? Не дождешься!

Отвечать не хочется. Ясно, что Алекс собрался выместить на мне всю злобу, которую затаил на вождя. Не важно, что я скажу, все равно окажусь виноват. Про то, что у меня после приключений в зале Гиви Смыра болит почти все тело, тоже говорить нет смысла. Его одного там не было, он ничего не видел. Значит, и не поверит.

– Мне поручили…

– Тогда чё лежишь?!

– …помогать Кондрату Филипповичу вести вечерние занятия, – заканчиваю я фразу.

Имя старика в первый момент возымело действие: Алекс слегка смущается. Теряется. Тупит взор. Но тут же снова встряхивает непослушными волосами и цедит:

– Да уж, это хорошая работа. Это не в говне возиться.

Одному Богу известно, чем могло все это кончиться, но в этот момент откуда-то издалека раздается зычный голос вождя:

– Алекс! Иди сюда, поможешь Арсу!

Пронесло. На этот раз. Задира, сжав кулаки и хрипя от злости, поворачивается в ту сторону, откуда прозвучал приказ, но ослушаться не смеет.

– Иду-иду! – кричит он. – Повезло тебе. Но мы еще поговорим, пришелец. Не здесь, в другом месте, без свидетелей… – шипит Алекс, удаляясь.

– Жду с нетерпением, – устало бросаю ему вслед, опускаясь обратно на подстилку.

Но уснуть снова не могу. Мох изрядно помялся, лежать стало не-удобно. Да и настроение, с самого утра подпорченное идиотской побудкой, ухудшилось окончательно. И еще ужасно хочется открыть наконец бортовой журнал, доставшийся мне от погибшего капитана. Прочесть строки, написанные рукой человека, с которым я провел вместе много лет, и узнать ответы на все вопросы… Но боязно. Что-то мне подсказывает: мое прошлое скрывает такие ужасы, которых лучше и не знать.

Поворочавшись еще минут пять, выбираюсь из ямки, усаживаюсь на краю, сложив ноги по-турецки. Надо собраться с мыслями.

За прошедшие сутки я более-менее разобрался, кто какое положение занимает в этом крохотном племени.

Афанасий, попавший в пещеры двадцать лет назад еще совсем ребенком и получивший власть от Кондрата Филипповича, здесь непререкаемый лидер. Случай на станции, когда племя отказалось подчиняться его приказу не трогать меня, – первый сбой системы за много лет. Мой враг Афанасий? Не похоже. С трудом верится. Но кто знает, что варится в его башке. Лучше держать ухо востро.

За вождем всюду следует Прохор, своеобразная тень Афанасия. Предан ему всей душой. Как, впрочем, и все остальные пещерные жители. Возможно, что-то против власти Афанасия имеет Алекс, но задире хватает благоразумия об этом молчать. Мой враг Проха? Не вижу смысла. Исполнитель приказов вождя – это да, но сам по себе он угрозы не представляет. Странного помощника выбрал себе вождь. Самостоятельно мыслить вообще не способен, а я считаю, что голова работать должна всегда. Но одним умным человеком меньше – мне же лучше.

Есть один человек, которого я вычеркиваю из списка подозреваемых сразу, – Даша. Она к обвалу отношения точно не имеет. Ну, или это какая-то очень уж изощренная игра. И еще мальчик. Пацан странный, но меня убить не сможет. Даже если вдруг захочет. Кишка тонка.

Арс? Теперь, если он что-то заподозрил, может и убить… А вообще есть что-то зловещее в том, что этот крепкий, здоровый мужик все время молчит. Вообще ни звука. За этим вечным молчанием может что угодно скрываться.

Сестры? Рада точно мимо. Кукла. Милая, улыбчивая, тело – загляденье, голова – пустая. А вот Лада… Эта совсем не так проста. Хм. В мыслях копаться умеет опять же. Оставим в списке подозреваемых.

Наталья? О ней я вообще ничего пока не знаю. Старался на жену вождя лишний раз не смотреть, а то мало ли… Теперь присмотрюсь.