Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить

Он поднял второй рюкзак, гораздо меньше своего. Девочка, одетая в камуфляжный костюм, послушно повернулась спиной, подставляя руки.

— Попрыгай чуть-чуть, пусть рюкзак поудобнее ляжет.

Аливия заскакала по берегу, но тут же была остановлена Володей. Он присел перед ней и начал проверять, как закреплены вещи: подергал флягу на поясе, проверил ножны с ножом, слегка надавил на рюкзак.

— А из чего это? — Пока мальчик проверял ее одежду, она внимательно рассмотрела доспех под накидкой и теперь осторожно водила по нему пальцем.

— Точно не знаю, — отозвался он и нагнулся к ее ногам, проверяя, как сидят сапоги.

Аливия хотела обуть мокасины, к которым уже привыкла, но мальчик только кивнул на кусты и посоветовал прогуляться в них там. Думал, не рискнет, но она тут же залезла в самую чащу… Выбралась оттуда без одного мокасина, взъерошенная, сердитая. Утром мальчик сделал для нее портянки, аккуратно замотал ноги, а потом поплотнее затянул шнуровку на сапогах.

— Сейчас походи в них. Если где неудобно — сразу говори. Ведь в походе самое главное что?

— Ноги!

— Правильно. Потому береги их… Точно не жмет?

— Да точно, Володь. Ну честное слово!

— Смотри. Будет больно — не терпи.

Он взял кожаный чемоданчик, который называл «набором юного хирурга». В нем лежали несколько скальпелей, зажимы, еще некоторые хирургические инструменты, шприцы, лекарства, мази, перевязочный материал, а также еще много всего по мелочи: хирургические нитки, иголки и некоторые пакетики не совсем медицинского назначения.

Володя вздохнул: неудобно с чемоданчиком, но без него лучше не уходить. Он нагнулся и поднял боевой посох. Взял чемоданчик, привязал к одному концу и забросил на плечо, как раньше узелки носили. Вот еще одна польза от доспехов — равномерно распределяет вес рюкзака и посоха, и тяжесть на плечах совсем не чувствуется.

— Значит, так, держаться за мной и не отставать. Если что надо, сказать мне, и только получив разрешение — делать. Ясно?

— Да!

— Отлично. В таком случае, шагом марш!

На время похода Володя прикрепил одну из кобур с пистолетом к лямке рюкзака, чтобы оружие всегда находилось под рукой — зимнюю встречу с волками он помнил прекрасно. Сражаться с рюкзаком за спиной и одним ножом с каким-нибудь зверем не очень хотелось. Вторую кобуру прикрепил на поясе, на месте меча, посчитав, что в походе пистолет нужнее.

Первое время он периодически оглядывался, проверяя, как там девочка. Та шагала хоть и не очень быстро, но целеустремленно, не жалуясь.

— Первые дня три будут самые тяжелые, — заметил мальчик, — потом втянемся, и дело пойдет легче.

— Я выдержу!

Первый день действительно выдался не очень легким. Аливия хоть и не хныкала, терпеливо шагая по лесу, но к вечеру вымоталась так, что, когда мальчик объявил ночевку, рухнула вместе с рюкзаком и тут же уснула. Володя уложил ее на одеяло поудобнее, потом взялся за сооружение шалаша и приготовление ужина. Как ни жаль было ее будить, но мальчик настоял, чтобы она поела, а потом перенес в шалаш и укрыл плащом. Сам он, подбросив в костер побольше хвороста, растянулся у входа.

Утром он поднял девочку и заставил умыться. Потом короткая зарядка, завтрак. Аливия, похныкивая, все-таки выполнила все требования и неохотно надела рюкзак.

— Ничего-ничего, — подбодрил ее Володя. — Торопиться нам некуда, поэтому пойдем медленно и привалов устроим больше.

Шли они действительно очень медленно, проходя за сутки не более двух-трех километров — слишком уж большой груз с собой взяли. Но Володя по этому поводу не расстраивался и не делал попыток ускорить движение. «Медленно, но верно», — говорил он. Так и шли с частыми остановками.

Вот вышли на поляну… Аливия замерла, пытаясь понять, почему это место кажется ей знакомым, потом увидела холмик с покосившейся пирамидой из веток… Сбросила рюкзак и побежала к могиле. Володя аккуратно снял свой и стоял, глядя на лежащую на траве девочку. Она обхватила руками холмик, ее плечи подрагивали.

Володя еще утром размышлял, стоит ли приводить сюда Аливию или нет, потом решил, что она имеет право попрощаться с матерью — когда еще сюда выберутся?

Он присел на корточки рядом с плачущей девочкой и положил ей на плечо руку. Та резко поднялась и бросилась ему на грудь, захлебываясь рыданиями.

— Ну-ну, Кнопка. Думаешь, маме было бы приятно смотреть на твои слезы?

— Они сами текут, — пробурчала она.

Когда девочка немного успокоилась, они вдвоем поправили пирамиду, а потом Аливия набрала цветов и аккуратно положила на холмик…

Володя достал карту.

— Где же дорога, по которой вы ехали?

— Не знаю, — ответила девочка. — Не помню, откуда мы с мамой шли. Управляющий говорил, что это старая дорога, ею редко пользуются.

— На моей карте никакой дороги поблизости нет, — сказал Володя, отмечая сегодняшний маршрут. — Очевидно, та дорога действительно старая и сверху ее не разглядеть.

— Сверху?

— Что? А, не обращай внимания, это я думаю. Плохо, я надеялся, ты вспомнишь хотя бы направление. Ничего не поделать, значит, будем придерживаться первоначального маршрута и идти напрямую через лес. Может, повезет, и мы наткнемся на эту дорогу…

По всему выходило, что путешествовать им по лесу дней шестнадцать. Володя убрал карту и снова поднял рюкзак.

— Все, привал окончен.

На этот раз Аливия не уснула после того, как они выбрали место для ночевки, даже помогать пыталась. Потом долго сидела у костра, наблюдая за языками пламени. Володя некоторое время смотрел на нее, потом достал из чехла гитару и подсел рядом.

— Ну, Кнопка, улыбнись. Вот послушай…

Глупо, непрофессионально, опасно… За такие художества его на Базе потом долго гоняли бы на всех тренажерах, но… надо же как-то подбодрить девочку. Тем более людей поблизости нет, против зверей есть оружие, вокруг поставлены ловушки. В общем, риск не так уж и велик…

Володя на пробу сыграл несколько аккордов, потом запел:

Сначала Аливия слушала не очень внимательно, но постепенно задорная песня заинтересовала ее. В конце она уже улыбалась.

— Володь, а спой еще что-нибудь.

— Гм… разве нам не пора спать? — И одного раза много, но разве можно отказать, когда так просят?

— Ну, проснемся завтра позже… Ты же сам говорил, что мы не спешим.