Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить

— А если бы Эрих не стал ужимать территорию, а всей армией двинулся вперед? — поинтересовался Филипп, обдумав сказанное.

— Как говорят у меня на родине: флаг ему в руки и барабан на шею. Весна, нового урожая еще нет, запасы продовольствия, а уж об этом я позаботился бы в первую очередь, свезены в крепости. Посмотрел бы я, как армия, пережившая голодную зиму, весело шагает по дороге под постоянными ударами кавалерии противника. Будет интересно посмотреть и как они попытаются добыть продовольствие. Такой бросок вперед имеет смысл, только когда ты уверен, что враг примет бой. Если же противник станет уклоняться, нанося жалящие удары и перехватывая фуражиров, обратно в Родезию вернутся жалкие остатки грозной армии. Они траву бы ели при отступлении. Вот так. — Володя глянул на небо. — Темнеет уже. Надо устраиваться на ночлег. И вообще, мы тут благородные девицы на выезде? Вот напади на нас кто сейчас, так мы даже сопротивления не окажем. Вояки, блин.

Упрек был настолько справедлив, что никто даже не стал указывать на то, что некий князь и сам чрезмерно увлекся, забыв смотреть за дорогой. Джером направил телегу к лесу, а Филипп отправился разыскивать подходящее место для ночлега. Дальше всем уже стало не до разговоров: Володя строил шалаши из нарубленных веток, Джером занимался припасами, Филипп отправился искать воду, а граф с оруженосцем вызвались собрать хворост.

Когда все уже сидели у костра, Володя ненадолго отлучился.

— Далеко не отходить, — сказал он, вернувшись. Поймав недоумевающие взгляды, пояснил: — Я там кое-какие сюрпризы поставил для любителей подкрадываться к спящим. Вы не представляете, что можно сделать с простым заостренным колышком и веревкой, если уметь. В общем, кто не хочет потом неделю хромать, советую поляну не покидать.

Джером с опаской покосился на лес и подвинулся поближе к костру, предварительно ощупав землю перед собой.

После ужина у костра Володя взял гитару и начал перебирать струны.

— Спой что-нибудь, — попросила Аливия.

— Так никто не поймет, кроме тебя… Хотя… знаешь, я тут сделал один перевод… вроде бы получилось. Давай так, я спою сначала оригинал, а потом перевод, а ты оценишь результат.

Остальные, заинтересованные, придвинулись ближе. Филипп посмотрел не очень одобрительно и на всякий случай пересел подальше, к лесу, чтобы контролировать пути подхода к костру. Сразу видно бывалого солдата.

Володя ударил по струнам и запел:

Почему Володя решил перевести именно эту песню… просто она показалась ему достаточно простой. Он мысленно перебрал текст и убедился, что нет там никаких слов, которые он не знал на локхерском. В свободные минуты он мысленно переводил их, а потом записал на листе, пока еще без рифмы… и тут его проклятие — неумение сочинять — обернулось вдруг преимуществом. Не в силах придумать ни строчки, он обнаружил, что легко может подобрать рифму, когда слова уже есть и их просто надо правильно расставить. Его словарный запас оставлял желать лучшего, потому он не брался за перевод более сложных песен, но тут действительно все незатейливо. Даже рифму не всегда нужно подбирать, главное, чтобы размер совпадал.

Аливия хихикала, остальные хоть и не поняли слов, но оценили мастерство исполнения.

— У вас, князь, неплохо получается, — заметил граф Готский.

— Спасибо. Так что, в случае чего, с голода не умру, главное — песен ваших побольше выучить.

— Собираетесь этим зарабатывать на жизнь?

— Кто знает… Мало ли как жизнь повернется. Я ведь странник. Сегодня здесь, завтра там. Ни дома, ни семьи… Ну, разве что сестренку отыскал, — Володя обнял доверчиво прислонившуюся к нему Аливию. — Ну а теперь мой перевод. Точность его оценить сможет, пожалуй, только Аливия, так что, Кнопка, я на тебя надеюсь как на сурового критика.

Володя снова запел. Когда он закончил, у графа было странное лицо. Казалось, ему одновременно хочется расхохотаться и рассердиться.

— Странная песня, — наконец выдавил он. — И ваш король это одобряет?

— Справедливости ради надо заметить, что это не про нашего короля, а про соседнего, к тому же давно умершего. Полагаю, ему все равно. А ты что скажешь, Кнопка?

— Я бы изменила несколько строк.

— Да? Ну-ка… — Володя развернул к себе девочку. — Где и какие?

— Ну там, где под венец пошел с другой… — Аливия на секунду задумалась и выдала свой вариант перевода.

Володя почесал в затылке, согласился, но чуток поправил. Достал лист и стал записывать куплеты, пользуясь придуманной Аливией манерой записи локхерских слов русскими буквами. Потом сунул листок Джерому.

— Пиши ты, мне пригодится потом для запоминания алфавита. Песню-то я наизусть помню. А теперь спать пора. Кто у нас первый на посту? Вы, граф? Тогда разбудите, когда подойдет время. Аливия, ты еще здесь? А ну, марш к себе в шалаш и чтоб через пять минут уже спала!

Девочка торопливо поднялась, продемонстрировала язык и прежде, чем ее успели отругать, нырнула в шалаш. Володя хмыкнул, проверил оружие и растянулся на одеяле рядом с шалашом, укрывшись накидкой.

На следующее утро он первым делом снова проверил оружие, потом с помощью Джерома надел наручи, натянул тетиву на лук и разложил на одеяле, постеленном в телеге, стрелы.

— Вчера нам повезло, но сегодня все может оказаться не так хорошо, — пояснил он. — Рад буду, если ошибусь, но на всякий случай… как у нас говорят: береженого бог бережет.

После этого все посерьезнели и тоже принялись проверять оружие. Даже Аливия собрала арбалет и наложила стрелу. Эндон, увидев такую картину, выпучил глаза и ошарашенно наблюдал за действиями девочки.

— Ты хоть обращаться с ним умеешь? — не удержался он от вопроса.

Вместо ответа Аливия развернулась и всадила стрелу точно в ствол небольшого деревца.

— Кнопка, отдай арбалет Филиппу.

— Почему? — возмутилась девочка. — Я умею им пользоваться! Ты же сам меня учил и говорил, что у меня получается!

— Ленка… тьфу, блин!.. Аливия, прошу тебя, отдай. Стрелять по мишеням не то же самое, что по людям. Незачем тебе учиться убивать, если в этом нет необходимости. Пожалуйста.

Аливия надулась и обиженно протянула арбалет солдату.

— Его сиятельство прав. Поверь, это не доставит тебе удовольствия. — Филипп принял арбалет и с недоумением его оглядел.