Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить

— Я тут не останусь! — брезгливо заметила графиня.

— Уверены? — спросил Володя.

— Тут?! Ни минуты!

— Отлично. Тогда в одной комнате можно поселить Аливию, а в другой Генриетту. Хозяйка, у вас есть какой-нибудь сарай?

— Дровяной склад, но там не очень удобно…

— Пустяки. Мы привычные…

— Стойте! Милорд, что вы хотите этим сказать? А как же я?

— Вы? — Володя обернулся и удивленно вскинул бровь. — Мне кажется, вы сказали, что не останетесь здесь. Или я неправильно понял?

— Вы… вы прогоняете меня? — графиня замерла, не понимая, то ли ей сердиться, то ли бояться.

— Я? Помилуйте, графиня! Это же вы сказали, что не останетесь здесь. Я подумал, что у вас есть какой-то другой вариант. Но поскольку ночью в городе опасно, как вы могли уже убедиться, дочь я вам все же посоветую оставить тут… Если пожелаете, можете даже телохранителя с ней оставить, однако вам, полагаю, он будет нужнее. А о вашей дочери мы позаботимся, обещаю. Только скажите, куда ее отвезти в случае вашей преждевременной смерти. Мало ли что может случиться на ночных улицах.

— Вы… вы издеваетесь?

— Как вы могли подумать, графиня?! Я сама предупредительность и только иду навстречу вашим пожеланиям. — Тут Володя разом изменил тон с вежливого безразличия на командный с нотками гнева: — Графиня, если вы еще не поняли, у вас только два варианта: либо заночевать здесь, либо идти искать место, которое вас устроит. Поскольку лично я устал и хочу спать, к тому же не вижу причины потакать вашим капризам, я провожать вас не собираюсь. От самого разумного варианта остаться до утра на корабле вы отказались сами. Так что выбирайте из тех возможностей, что есть. Если вздумаете ночью отправиться искать более достойное для вас место — вперед! Но вашу дочь с вами я не отпущу — на улицах опасно!

— Да вы… Да вы… Да я вас…

Володя отвернулся. Рокерт укоризненно покачал головой, но мальчику было абсолютно безразлично, что о нем подумают.

— Если я займу комнату Генриетты? — холодным как лед голосом поинтересовалась графиня.

— Девочки вполне поместятся в одной. Будет не совсем удобно, но вполне терпимо. Либо ложитесь вместе с дочерью.

Графиня наградила Аливию убийственным взглядом, но Володя шагнул вперед и встал между ними.

— Она тоже устала, как все мы. И ей точно нечего делать с нами на дровяном складе.

Особого выбора ей князь не оставил, а разного рода взгляды: гневный, презрительный, испепеляющий и прочие из арсенала графини на него совершенно не действовали. С таким же равнодушно-скучающим видом он выслушал и высказывания в свой адрес.

— Рокерт! — взвизгнула Лорниэль Лурдская, прибегая к последнему аргументу.

Володя даже не шелохнулся, а вот Филипп чуть сдвинулся, перехватывая поудобнее копье.

— Аливия, Генриетта, в комнату живо и спать! — скомандовал Володя.

Аливия тут же послушалась. Генриетта вопросительно посмотрела на мать, испуганно на Володю, потом несмело отправилась следом за Аливией. Мальчик заглянул в комнату.

— Слуг нет, так что постарайтесь устроиться самостоятельно. Кнопка, помоги Генриетте. — Осторожно прикрыв дверь, он обернулся к Рокерту: — Вы идете или останетесь тут?

— Но как оставить здесь дам… — неуверенно сказал Рокерт.

— Никто и не оставляет. Я буду пока тут, потом меня сменит Филипп, а под утро вы. Будем дежурить.

Хозяйка не вмешивалась в разговор. Либо она была привычна к подобным сценам, либо не рискнула вступать в спор с высокородными. Скорее всего, последнее, ибо, судя по ее виду, ей ужасно хотелось спать и она чуть ли не открыто говорила: «Да когда же вы закончите тут, болваны». А еще можно было смело утверждать, что Джерому тут ничего не светит, кроме неприятностей — такую «свинью» в виде идиотов-постояльцев, которые никак комнаты поделить не могут, прощать она ему явно не собиралась.

Утром Володю разбудил Джером. Слуга осторожно пытался пробраться к выходу со склада, где они все спали с разной степенью удобства. Лучшее место как благородному досталось Володе, хотя он смог бы спать где угодно и когда угодно — тренировки на Базе приучили его быть неприхотливым.

— Вот и хорошо, что ты встал. — Володя тоже поднялся, не обращая внимания на недовольство во взгляде слуги, и вышел следом. Присмотрел подходящее место, достал листы. — Давай продолжим, а то в последнее время я совсем мало занимался.

— Сэр, вы делаете поразительные успехи в грамоте.

— Я вообще умный, не отвлекайся.

Джером вздохнул и сел рядом. Вскоре из сарая выбрался Филипп. Удивленно взглянув на занимающихся, пожал плечами, а потом принялся за разминку. Из дома вышла, позевывая, Аливия в тренировочном костюме.

— А Генриетта еще спит, — сообщила она. — Такая неженка: и это не так, и то не этак.

— Как там Рокерт? — поинтересовался Володя.

— В коридоре сидит.

Девочка начала разминаться. Филипп наблюдал за ней, пытаясь разобраться в движениях. Аливия плавно перемещалась по двору, словно танцуя, ни на минуту не останавливаясь.

— Пятью шесть? — спросил Володя.

— Э-эээ…

— Так! Не понял? Стоило чуть отложить учебу, и уже на простейший вопрос не можешь ответить?

— Могу! Могу! Тридцать!

— Долго думаешь. А шестью пять?

— Тридцать пять… ой!..

— М-да-а. Вот что, Кнопка, десять отжиманий и отвечай на вопросы. Щас я тебя пытать буду.

Филипп и Джером с удовольствием пялились на бесплатное представление.

Аливия вздохнула, но послушно стала отжиматься.

— Семью пять?

— Тридцать пять.

— Семью восемь?

— Пятьдесят два.

— Плюс пять отжиманий.

Девочка успела отжаться восемь раз, когда вспомнила:

— Пятьдесят шесть!

— Верно, но отжиманий все равно пятнадцать. Шесть плюс шесть умножить на шесть?

Девочка задумалась, подсчитывала шепотом.

— Семьдесят два!

— Еще плюс пять отжиманий.

— Почему?! — взвыла Аливия. — Я правильно подсчитала!!! Я уверена! Двенадцать умножить на шесть будет семьдесят два!

— Это было бы верно, если бы я просил двенадцать умножить на шесть, а я просил сделать общее действие — шесть плюс шесть умножить на шесть. Какое первое действие должно быть сделано?

Аливия на мгновение замерла, перестав отжиматься, но продолжая держать упор лежа. Потом вздохнула и продолжила упражнение.

— Так ответ-то какой?

— Сорок два, — обиженно проворчала она. — А ты, Володя, нечестно делаешь!

— Три на восемь?

Аливия выдохлась на сорок втором отжимании и устало растянулась в пыли, не обращая внимания на графиню, которая появилась на крыльце и с удивлением наблюдала за столь странным занятием.

— Оставшиеся три отжимания доделаешь, когда сможешь, — вынес приговор Володя. — А потом сядешь и повторишь таблицу умножения. Позор!