Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Псы господни

— Добрый день, — поздоровался по-английски Абу.

— Селам, мой дорогой, друг, селам… — Анте Младенович, генерал сил территориальной обороны Банства Хорватского, щеголяющий в форме полковника аргентинского специального подразделения, известного как «Альбатрос», вечно молодой, ухватистый, с нешуточного вида пистолетом на поясе, раскрыл для объятий руки. — Что привело вас лично на мой корабль?

Вообще-то Младенович подозревал, что именно, в этом смысле Латинская Америка и Африка мало чем отличались друг от друга. Но всякую игру надо было играть с начала и до конца, и он не намеревался облачать задачу своему визави ни на йоту.

Речь, конечно же, пойдет о деньгах. Которых всегда не хватает…

— Наши дела требуют обстоятельного разговора. Товар.

По знаку принца контейнеры, в каждом из которых находилось по десять килограммов обогащенного урана, опустили на палубу.

— Между прочим, мой дорогой друг, — заметил Младенович, — совершенно не обязательно было нести их сюда. Не знаю, как вам, а мне все еще дорога моя половая жизнь.

— Ко мне приходили, — сказал принц.

Младенович с невозмутимым видом кивнул.

— Мы знаем.

В самом деле…

В капитанской рубке повисло молчание — никто не хотел делать следующий ход.

— Кто? — первым не выдержал Младенович. Его можно было понять — у него не было собственного государства и он вынужден был подчиняться уголовному законодательству на общих основаниях. Хотя бы и теоретически.

— Англичане.

— Точно?

Принц раздраженно пожал плечами:

— Черт, я не знаю!

Англичане… Младенович не показал вида, но вот их-то он и не ожидал. Он ожидал немцев, он ожидал итальянцев, он ожидал даже русских, но при чем здесь англичане? После произошедшего им остается только зализывать раны, им рано возвращаться в высшую лигу, да и нет тут у них своего интереса.

Или есть?

— Черт, может, что-то скажете по этому поводу? — психанул Абу.

Один — один. Младенович моментально отыграл подачу.

— Скажу, что вам не стоит паниковать, друг мой. Что вы им сказали?

— Ничего.

Младенович молча смотрел на принца.

— Вы с ума сошли? — снова не выдержал он. — Я ничего им не сказал.

— Почему они пришли к вам?

— Я не знаю. Они спрашивали…

— О чем?

— О контрабанде наркотиков. О транзите через порт.

Оба собеседника понимали, что это может быть предлогом и не более того. Контрабанда наркотиков — это преступление тяжкое, но не государственное. Из-за него не будут вторгаться в страну, ставить новый режим и делать тому подобные штуки. А вот из-за ядерной контрабанды — будут, за это на куски порвут. Уроки Персии много чему научили: нельзя давать ни единого шанса. Ни единого! Еще не было случая, чтобы террористы взорвали ядерный заряд в крупном городе, но все понимали, что рано или поздно это произойдет.

— Мне нужны деньги! — резко сказал принц.

Младенович щелкнул пальцами, и ему передали атташе-кейс размером с пистолетный.

— Как договорились. Боны на предъявителя. Номиналы в рейхсмарках и швейцарских франках. Десять разных банков.

— Мне нужно больше денег! Я несу значительный риск. Вы понимаете, что они уже вышли на меня. Вы это понимаете?!

— Смирно! — внезапно рявкнул Младенович.

Подчинение приказам осталось у бывшего офицера королевской морской пехоты в подкорке — щелкнув каблуками, он застыл по стойке «смирно», прежде чем сообразил, что сделал.

— Каждый из нас выполняет свою работу и несет свою долю риска, а потому и получает вознаграждение…

— Кто им донес? Может быть, вы, генерал?

С этими словами Младенович не глядя запустил руку в мини-кейс, схватил несколько листов дорогой плотной бумаги с водяными знаками, смял одними пальцами и сунул в карман. Принц Абу ошалело смотрел на это.

— Не пытайся со мной играть в эти игры, дерьмо! — Генерала Младеновича непросто было сломить, он сам ломал людей только так. — Ты всего лишь король большой помойной кучи и не забывай это. Ты получаешь свое только потому, что это для нас дешевле, чем послать бомбардировщики и вбомбить эту помойку в каменный век!

Мини-кейс грохнулся на пол, бумаги веером разлетелись по полу.

— Пшел вон! И знай свое место!

Принц упал на колени и стал собирать ценные бумаги…

Когда конвой появился снова, Паломник уже ждал, сидя за рулем купленного им только что «Фиата-128». Небольшая, но верткая и крепкая машинка, неплохо сделанная — у нее двигатель не форсированный, а просто взятый от более старшей модели. Такие машины неплохо выступали в чемпионате Европы по ралли в конце семидесятых, потом много их сплавили в Африку.

Какое-то время он ехал за конвоем, потом, поняв, куда они направляются, отстал. Ему не было смысла подвергать себя глупой слежке ради еще одного кусочка ненужной ему информации. У него была цель — и эта цель была не в колонне.

Эту цель указали ему его командиры, прежде чем предать его. Но никто не говорил ему, что приказ отменен.

И потому он повернул руль.

Вилла Сомалия располагалась недалеко от берега, дорога от нее шла в сторону Нового порта, где наготове всегда должно было стоять быстроходное судно. Когда-то давно эту виллу построили для итальянского генерал-губернатора, последний превратил ее в настоящий бордель, даже построил отдельное здание для своего гарема. Сейчас ее превратили в нечто иное…

Забор, прикрывающий виллу, был высотой от восьми до двенадцати метров в разных ее частях, это больше, чем в иных крепостях или тюрьмах. Через каждые пятьдесят метров — что-то вроде крепостной башни, видны бойницы и торчащие из них стволы. Через каждые десять метров на стене по трафарету выписано предупреждение: «Держать скорость не менее сорока километров в час, не останавливаться! Огонь открывается без предупреждения!»

Тем не менее около стены стоят машины, но все как одна принадлежат племенным формированиям хабр-гадир, которые из боевиков внезапно стали местной милицией (есть итальянская полиция, но она вмешивается, только если дело касается белых или если сомалийцы сами зовут). Переделанные пикапы и внедорожники, крупнокалиберные пулеметы, минометы, безоткатные орудия. В кузове одного — аж двадцатимиллиметровый «Эрликон» со стволом длиной три с лишним метра. Милиционеры либо спят, любо жуют кат, либо ходят где-то. За пребывание здесь им платят деньги. Только на этих условиях они согласились прекратить войну [109] У сомалийцев считается постыдным работать — вообще, как угодно работать. Есть поговорка: «Если ты мужчина, смотри на небо, а не на землю». Допустимым считается торговля, разведение скота и нападения с целью разбоя. .