Александр Афанасьев - Россия 2020. Голгофа

Когда-то давно, когда была единая страна, правительство закупило в Германии завод по производству тяжелых дизельных моторов до трехсот тысяч штук в год. Его перевезли и смонтировали на самой границе между Россией и Казахстаном, в городе Кустанае. Он даже успел выпустить первую партию продукции – сорок с чем-то моторов…

Это был один из заводов, который построили как «довесок» к основному, двигателестроительному заводу. Еще один сгусток людской воли, решимости, жизни посреди голой степи – однопутная ветка железной дороги, потемневшие от времени бетонные заборы. Места этому заводу в новом, независимом Казахстане так и не нашлось. Он переходил из рук в руки, станки давно продали, и все, что осталось, – корпуса да склады с подведенной через степь дорогущей веткой железной дороги. В последнее время это место и использовалось как один большой склад и перевалочная база. Дорога была длинная, километров десять, и зачем-то с промежуточным железнодорожным полустанком. Судя по подозрительно ровным ямам, видимо, хотели возвести городок при заводе. Да так и не возвели…

Примерно в двадцать тридцать по местному времени, когда уже ощутимо стемнело, на давно заброшенной ветке показался современного вида локомотив. Тащивший за собой короткий состав из одного пассажирского и шести грузовых вагонов. Он шел уверенно и непоколебимо, освещая мощным прожектором путь, но путь этот был не в светлое будущее, а в постиндустриальный тупик с заводом, ничтоже сумняшеся сменянным на склад китайского шмурдяка. Наверное, именно шмурдяк и был в вагонах… хотя нет. Для шмурдяка вагонов было слишком мало. После того, как соединились китайская и казахстанская железные дороги, шмурдяк гнали в страну поездами в пятьдесят-шестьдесят составов…

Стрелку перевели вручную. Сойдя с основной магистрали, состав замедлился с семидесяти до десяти километров в час…

На заброшенном полустанке на нелепой бетонной платформе посреди степи с распутком на четыре пути его уже ждали. Два внедорожника и несколько крепких, одетых в камуфляж людей молодого и среднего возраста. Бород не было, двое были усаты; встречались как монголоиды, так и явные славяне, но это ничего не значило. Джихад интернационален. В исламе может быть любой, достаточно просто сказать дважды «нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед Пророк Его» и сделать это с намерением принять ислам. Слишком многие в последнее время так и делали как с той стороны границы, так и с этой. Неспокойно было в Башкирии, в Татарстане, мусульманские деревни стали появляться даже в Центральной России. Все большее значение ислам приобретал в практике жизни в колониях и тюрьмах, споря и даже вытесняя традиционные уголовные понятия. В отличие от Востока здесь не слишком-то большое значение уделяли внешней символике ислама – бороды, короткие штаны, намаз в два раката. Страшны были дела, потому что русские ничего не делают наполовину…

Тепловоз прополз мимо платформы и замер. В глазах людей, ждущих его на бетонной платформе, плескалось пламя костра, который они разожгли прямо рядом с ним, поставив на огонь большой казан…

В пассажирском вагоне открылась дверь. Один за другим стали выходить на платформу люди. Самые разные – бородатые и безбородые, вооруженные и нет. Объединяло их одно – непреклонная воля в глазах, уверенность в праведности собственной жизни и деяний и готовность подчинить весь мир себе и своим взглядам на жизнь, даже если жизнь будет за то платой…

Амиры – тот, кто конвоировал груз, и тот, кто встречал его, – сделали шаг навстречу друг другу. Затем еще один.

– Салам алейкум, брат…

– Ва алекум ас-салам. Хвала Аллаху, ты добрался…

– Да, брат, хвала Аллаху.

Поезд этот вез смерть, но его никто не остановил…

Считается, что после распада СССР все производство стрелкового оружия осталось в России, но это далеко не так. В Казахстане остался завод «Металлист», который производил пулеметы НСВ и НСВТ калибра 12,7 миллиметра. Их производство так и сохранилось. Вдобавок еще в девяностых они начали производить локальную версию пулемета ПКД – это пулемет «калашникова» танковый, но заводским путем переделанный в пехотный, с более длинным и тяжелым стволом. У России было куплено производство пистолета-пулемета ПП-90, револьвера РСА. Наконец буквально перед самым кризисом в стране появилось производство автоматического оружия для армии. Казахстан выбрал модель Galil ACE, автоматика которого полностью соответствует АК, но более эргономичную. Израильтяне поставили завод под ключ, кроме того, передали и производство пистолетов-пулеметов «Мини-Узи». Из России завезли автоматические патронные линии. Существовало в Казахстане и производство взрывчатки. Промышленной, но и так сойдет. Всем этим были загружены шесть грузовых вагонов поезда, который по документам перевозил металлолом, и за несколько сот километров пути в этом так никто и не усомнился…

Боевики, почувствовав, что амиры давно дружат, тоже раскрепостились, перемешались друг с другом, говоря на нескольких языках и воздавая славицы Аллаху…

В огромном чане доспевал бешбармак на всех…

– Прошу к столу… – приглашающе сказал главарь встречающих, – покушаем то, что послал нам Аллах…

Присутствующие быстро прочитали положенное ду’а, воспослание благодарности Аллаху за сытный ужин. Действительно сытный для тех, кому не впервой было скрываться в горах, днями прятаться в пещерах без крошки во рту. Тем более свежее мясо… Ели, как это и принято у кочевых народов, руками, правда, тарелки были пластиковыми, из супермаркета. Огонь играл с тьмой в свою вечную игру, выхватывая на миг из тьмы суровые лица собравшихся вокруг очага людей и вновь отдавая их тьме…

– Скажи, брат… говорят, что в Русне сильно пошатнулась вера… – сказал амир боевиков, прибывший с товаром.

– А-а-а-а… пусть лишится языка тот, кто так говорит, – раздраженно сказал прибывший за своей долей оружия башкир, – идет война. Джихад – это война, когда было по-другому? Неужели кто-то думает, что Аллах даст тому рай, не подвергнув его суровым испытаниям? Дурак кто так думает.

– Аллах Акбар…

Мясо исчезало с тарелок. Но его было еще более чем достаточно, рассчитывали и на татар тоже. Они запаздывали…

– Русисты придумали летающую смерть… – сказал амир, – они не знают никакого закона. На Кавказе стало хуже, чем в Пакистане… а я три года прожил там, могу сравнивать. Хвала Аллаху, русисты не могут использовать этих летающих шайтанов там, где мы живем… они боятся ударить по своим…

– Разве ты отвергаешь трудности джихада?

– Не приписывай мне то, чего у меня не было и в мыслях! – ощетинился моджахед. – Я три года прожил в Пакистане, на земле войны! Как ты смеешь так говорить?!