Александр Афанасьев - Россия 2020. Голгофа

– Говори, чего тебе…

– Амир Ысмет, там русист…

Амир нахмурился.

– Ты опять про свое, Турсын. Клянусь Аллахом, мне придется исполнить то, что сказано в шариате относительно тех, кто привносит асабийю. Забудь те вредные слова, которые говорили тебе в акимате, он – такой же моджахеддин, как и ты.

– Выслушайте, амир, молю Аллахом.

– Говори, но остерегайся гневать меня.

– Это не моджахеддин, амир, это ыблис. Сам сатана в человеческом облике…

– Что ты несешь?!

– Послушайте, когда я возвращался на родину из медресе – путь мой лежал через Кабул. Американи там уже не было, но там были разные люди. Этого человека я видел там. Он собирал людей зачем-то. Те, кто пошел с ним, больше не вернулись. Я знаю это, потому что сам хотел пойти, но Аллах удержал меня от этого шага…

Казахский амир поразмыслил.

– Давно ли это было?

– Полтора года назад, амир! Клянусь Аллахом, это правда! Аллах свидетель.

– Я тебе верю. Что это за человек?

– Водитель, амир. Водитель в одной из машин!

– Какой именно?

– Той, что стоит под погрузкой, амир!

– Хорошо. Он видел тебя?

– Думаю, что нет, амир, я был осторожен…

Все складывалось…

– Иншалла, сам Аллах даст нам шайтана в наши руки. Иди к машине и посмотри, там он или нет. Но себя не выдавай, понял?

– Слушаюсь.

Сам амир Ысмет вернулся к огню. Жестом позвал татарина отойти с ним, тот встал, вытирая жирные руки о бумажный носовой платок…

– Послушай, Абдалла, – сказал казах, – ты хорошо знаешь тех людей, которые пришли с тобой?

– Конечно, я всех их знаю, – раздраженно ответил татарин, – в чем дело?

– В том, что один мой человек опознал в твоем водителе русиста.

– В моем водителе? – Татарин едва не расхохотался. – Он что, ширнулся? Может, он пару гурий увидел вдобавок?

– В одном из водителей, которые на машинах… – терпеливо сказал казах, – этого нельзя так оставлять. Разве ты не знаешь, сколь хитры неверные, на что они пойдут, чтобы погасить пламя нашей истинной веры…

– Этого не может быть, случайных людей нет… Ладно, кто?

– Мой человек покажет.

– Где он?

– Турсын! – крикнул амир во тьму, в сторону возни у вагонов. – Турсын, иди сюда…

Тьма не отозвалась…

Турсын, гордый полученным поручением и тем, что амир поверил ему, подбежал к грузовику, стоящему на высоченных, для него – выше плеча, колесах. Как бы невзначай обогнул машину спереди, ему не понравилось то, что кабина «КамАЗа» была пустой. Но она была пустой…

– Э, что ты там стоишь, баран, – закричали по-русски от вагона, – иди помогай давай!

Проглотив оскорбление, Турсын, который знал русский язык, как и все в Казахстане, подошел к вагону и заглянул вовнутрь. Водителя, который привлек его внимание, там не было.

Встревоженный Турсын быстро пошел вправо, в сторону сцепки.

– Э, куда пошел!

Теперь Турсын был уверен, что он не обознался, что это и в самом деле тот самый шайтан, на руках которого кровь правоверных. И если он убьет этого неверного, Аллах на небесах улыбнется…

Он поставил предохранитель на автоматический огонь. Сунулся между вагонами, стараясь рассмотреть что-то в темной и страшной степи. Но его ночного зрения больше не существовало, потому что он только что смотрел на костер с казаном и остатками мяса.

Не желая ждать, неверный мог уйти, Турсын начал перелезать через сцепку, ругаясь на урду. Когда перелезал, нога вдруг оступилась, и он полетел вниз, больно ударившись об рельс. Попытался встать и с удивлением понял, что встать не может. Тело, тренированное, закаленное лишениями в медресе и на долгом и страшном пути джихада, не слушалось его…

Татарин щелкнул предохранителем своего автомата, и казах мгновенно, инстинктивно дернулся, тот, кто прошел через локальные конфликты, не может спокойно относиться к звуку автоматного предохранителя. Но тут же взял себя в руки и достал пистолет.

– Турсын! Урам Себеркесе, а ну-ка иди сюда!

Темнота снова ответила молчанием.

– Тимер! Тимер, иди сюда!

К амирам подбежал один из татар, на боку у него болтался «Вепрь-12».

– Слушаю, эмир!

– Где Турсын? Ты его видел?

– Он должен быть на погрузке. Ленивый ишак!

– Найди его! Он мне нужен!

Подозвав своих людей, казах что-то пояснял им на казахском. Татарин понимал только русские вставки, казахский язык довольно беден, и казахи вставляют в речь русские слова, когда не знают, как что-то назвать по-казахски.

У татарского амира заработала рация…

– Турсын только что был на погрузке, – услышал он, – но ушел, и больше его никто не видел.

– Найдите его! Прекратить погрузку! Ищите все!

От вагонов раздался крик. Все побежали туда…

Неверный, мечущийся свет фонарей. Мутные, в пятнах ржавчины, ведущие в никуда рельсы. Лежащее поперек них тело…

Казах – невысокий, юркий – ловко протиснулся под вагоном, оказался у тела. Приложил два пальца к шее, посмотрел, не переворачивая.

– Убит, – сказал он, – этот шайтан где-то здесь…

– Тимер…

Отдать приказ татарин не успел. У хвостовых вагонов плеснуло оранжевой вспышкой взрыва. Граната!

– За ним! – заорал татарин и выпустил очередь из автомата в темноту. – Взять его!

Боевики бросились в степь, полосуя ее трассерами. О скрытности никто и не думал, а ведь это формально была мирная республика, совсем неподалеку были рудные разрезы, угольные карьеры, металлургия…

– Тимер, бери машину! – заорал амир. – Возьми четвертых и отрежь его от дороги!

Пятеро террористов бросились к машине.

– Вперед! Не дать уйти! Рассыпаться в цепь!

Боевики простреливали темное пространство перед собой, даже не подозревая, что там никого нет. Прозрение пришло только тогда, когда тяжело вздохнув, локомотив стронул с места наполовину разгруженный состав и покатил его к заводу…

– Поезд! Поезд пошел! – заорал кто-то.

Разгоряченные погоней боевики несколько секунд вообще не понимали, о чем идет речь. Только когда обернулся казахский амир, он увидел, что поезд включил прожектор и отошел на несколько сотен метров от машин…

– Назад! Этот шайтан там!

Боевики бросились назад. Кто-то дал очередь по составу, целясь по локомотиву, но попал по вагонам…

– Не стрелять! Там взрывчатка! – истошно заорал татарин.

– Поезд идет в тупик, – прохрипел бегущий рядом казах, – там его и возьмем…

Но взять им было уже не суждено. В небе слышалось слитное злобное гудение, звук, не похожий на звук вертолета, прежде всего потому, что в звуке вертолетных лопастей различимы отдельные такты, а этот звук напоминал гудение огромной кофемолки. Правда, слышали его немногие, в основном все слышали лишь собственное тяжелое дыхание и буханье крови в ушах…

Два транспортно-десантных вертолета КА-92 атаковали с ходу. Эти вертолеты только поступили на вооружение, они представляли собой последнее детище КБ Камова. В военном варианте они могли нести до двадцати десантников-штурмовиков в полном снаряжении с крейсерской скоростью в четыреста километров в час на расстояние до полутора тысяч километров без дозаправки. Изюминкой был третий, толкающий винт – в этом направлении вертолетостроения КБ Камова шло рука об руку с прославленными «Сикорским» и «Боингом». В России была изготовлена только первая партия таких вертолетов, все они попали в спецназ, дополнив специальную версию «Ми-17». Когда готовили план этой операции – одной из проблем, которая никак не поддавалась решению, было забросить группу спецназа на необорудованную площадку в течение максимум десяти минут после подачи сигнала. И не только забросить, но и прикрыть огнем, на случай если боевики доберутся до оружия и откроют огонь на прикрытие. Устроить промежуточную посадочную площадку на территории самого Казахстана слишком рискованно. Не менее рискованно заранее вывести группу, кто знает, какими средствами ведется наблюдение за точкой встречи. Что с той, что с другой стороны – люди серьезные, у казахов есть доступ даже к гражданским беспилотникам, которые контролируют трубопроводы, а на них есть тепловизоры, чтобы видеть утечки из труб. И хотя агент уверял, что может водить бандитов по степи, как Моисей евреев по пустыне – хоть сорок лет, рисковать агентом не имели права. Выход нашли в задействовании новейших вертолетов, которые только поступили в ФПС в рамках ведомственных испытаний.