Андрей Лестер - Москва 2066. Сектор

Один за другим Теоретик стал выхватывать из кипы на столе какие-то листы, журналы, учебники и наглядные пособия.

– Вот интернет-книги. Премиальное изобретение!

Чагин взял в руки совершенно обычную с виду книгу. Макунин. «Бриллианты для переводчика». Повертел в руках, открыл и пролистал несколько страниц.

– Но ведь ее невозможно читать!

– В этом и смысл. – Теоретик навалился грудью на стол Чагина и стал бледными пухлыми пальчиками, густо поросшими черными волосами, быстро указывать особо важные места. – Вот видите, в тексте ссылка… А вот еще… Переходим по этой ссылке. Попадаем на страницу 117. Никакого отношения к содержанию книги! Паника в блогосфере! Почему? А вот ссылочка, которая нам это объяснит – страница 23. Открываем. Еще хуже? Та-ак… тут у нас сразу две ссылки… Переходим, читаем: «Туалетная бумага из генно-модифицированной целлюлозы омрачила выпускной вечер в детском саду!» Зато вторая, обратите внимание, разъясняет содержание четвертой страницы…

Лева продемонстрировал несколько видов интернет-книг и перешел к школьным учебникам. Третий класс. «Я и толерантность». Собственно текст, включая относящиеся к нему иллюстрации (страница 27 – «Ты – не пидарас, но и он – не жирный козел»), занимал по ширине приблизительно две третих страницы. Оставшаяся треть была отведена под мелкие цветные баннеры с подписями. «Чемпионат по плевкам в зеркало». «Плавочки с каркасиком». «Цыплята-извращенцы». «Выборы в муниципальный совет. Анкета». «Телесные наказания в Атлантиде». «Курс рубля и фазы Луны».

За учебниками последовали комиксы, за комиксами – журналы секс-гороскопов, затем поляроидные фотографии рекламных растяжек: «Ассортимент – духовная основа общества», «ААА-ангелианство, автократия, ассортимент», «Четырнадцать способов написания слова ”Прогресс”. Ты вправе выбирать!»

Был еще и календарь, где каждый месяц был проиллюстрирован изображением отдельной категории местных силовиков. Там были мужики в серых костюмах и розовых рубашках, были, наоборот, в розовых костюмах, были «гаишники», были в камуфляжке, в тельниках, в фуражках и кепках, и даже в полосатом трико. На обложке календаря красовался каллиграфический росчерк с широкими завитками: «Ассорти Мент».

Вскоре у Чагина начала болеть голова. Он уже давно допил свой коньяк.

– Можно еще? – попросил он Наташу. – А то как-то тяжело без подготовки.

– Анфиса, порцию! – крикнула Наташа, и спустя несколько мгновений появилась Анфиса с полным бокалом в руке.

Губы у нее были снова аккуратно подведены, черные глаза с косинкой блестели, но рука все-таки робко дрожала, и Чагину по-прежнему почему-то было жалко девушку.

Он взял бокал и выпил одним махом. Ненадолго стало легче.

– Покажи заставки и справочники, – сказала Наташа.

– Вот, – протянул Лева книгу. – Что скажете?

Это была «Анна Каренина» в обложке с золотым тиснением, отпечатанная хорошим академическим шрифтом. С одним «но».

На первой же странице прямо под словами «несчастливы по-своему» была наклеена квадратная листовка с рекламой ночного клуба «Пугалашко и Co(ck)». В правом верхнем углу наклейки располагался кружок с маленьким крестиком. «Понятно», – сказал себе Чагин, смутно припоминая рекламу на интернет-сайтах. Он уверенно взялся за уголок, отмеченный крестиком, и потянул, – наклейка стала отдираться с частью текста.

– Паника в блогосфере! – восторженно потер руки Теоретик, человек-протуберанец, как про себя уже назвал его Чагин. – Попробуйте еще раз.

Чагин внимательно осмотрел наклейку, потянул еще, опять неудача. Теоретик подскочил и забежал Никите за спину.

Чагин перевернул страницу. На четной стороне снова была наклейка. С таким же аккуратным кружком и крестиком. Чагин попробовал подцепить уголок ногтем – отдиралось с буквами страницы. Он стал листать, пока не заметил наклейку с заметно отставшим уголком. Потянул за него, и наклейка легко снялась.

– Браво! – воскликнул Теоретик.

– Премиально! – подтвердила Наташа, обращаясь к Теоретику. – Он быстро понял, что непрерывность текста не имеет большого значения, но вместе с тем догадался, что иногда нужно предоставлять читателю возможность избавляться от наклетика, иначе читатель разозлится.

– Наташа, не забывай, что в данном случае еще очень важен элемент игры, неожиданности. Никто не сможет заранее просчитать, какие наклетики можно отлепить, не повредив страницу.

На некоторое время Наташа и Лева погрузились в теоретический спор.

– Стойте! А зачем это вообще? – прервал их Чагин, потрясая книгой с раскрытыми страницами.

Теоретик оглянулся на него и в некотором замешательстве почесал черно-седую щетину у самых глаз.

– А затем, что при населении в пятьсот сорок тысяч мы за первую неделю продали тридцать тысяч экземпляров! – сказал он.

– Понимаю! Инджойте, и ни о чем не думайте! – сказал Чагин. – Прыгай больше и все такое. Странно, что вы забыли такое универсальное слово, как «прикол».

– Ну вот, – сказала Наташа. – Мы уже начинаем думать, это хорошо.

Старуха Неля накормила Чагина убойным завтраком, но все-таки он несколько опьянел. Много лет он не пил ничего крепче кефира в первой половине дня.

– Вы знаете, – сказал Никита, – смотрю я на вас и думаю, что Горький был не прав («опять Горький» – отметил он про себя с невидимой собеседникам улыбкой). Рожденный ползать летать не может, и так далее. Глупости! Рожденный ползать может еще очень и очень многое. А вот рожденный прыгать не может уже точно ничего!

– Никита, я знаю, вас предупредили, что работники «Прыгающего человека» не подлежат цензуре. Но давайте не доводить до абсурда, – сказала Наташа, показав указательным пальцем на потолок.

– А вот книжки-справочники, – засуетился Теоретик. – Укрепляют уверенность человека, что все знания под рукой, не нужно ничего знать на память. Конечно, это иллюзия, как и Интернет, но это даже и не Интернет… Но соблюден главный принцип: серьезные статьи чередуются полной ахинеей и во всем приблизительность, расплывчатость и опять же – ссылки. Принцип номер два – ссылка. Великий принцип ссылки!

– Достаточно! – остановил Чагин Теоретика. – Я понял задачу и великие принципы.

– Все равно придется ознакомиться со всем ассортиментом, – сказал Теоретик. – Чтобы вы не повторялись, когда начнете креативить.

– То есть, вы хотите, чтобы я подкинул что-то новенькое? Такое, чтобы мозги у ваших совсем съехали набекрень?

– Естественно, хотим, – сказала Наташа. – В этом и есть смысл инноваций. Помните такое слово?

– Нет, нет, – неожиданно горестно сказал Лева. – Вы оцениваете ситуацию слишком поверхностно. То есть, конечно, да, мы хотим, чтобы вы подкинули… Но, нет, в смысле набекрень. Совсем наоборот – если мы дадим гражданам сосредоточиться, их психика взорвется, они просто сойдут с ума. Фрагментарность спасает их. Мы разбиваем безумие на куски, не даем ему аккумулироваться в одном месте. Разделяй и властвуй. Разделяй безумие, властвуй над своей душой, вот в чем смысл прыжков!