Сергей Антонов - Рублевка

Ахмаев разгадал маневр, когда было уже слишком поздно. Он отпустил Татьяну и рванулся в сторону. Ноги Корнилова ударили Паука в грудь. Тот попытался восстановить равновесие, но не успел и перевалился через стену, как кегля, сбитая точным ударом шара. Юрий по инерции полетел вслед за ним и выпустил веревку на той стороне.

Падение с четырехметровой высоты приятных ощущений не доставило. Корнилову показалось, что от удара о землю его ноги воткнулись в желудок. Хватая ртом воздух, Юрий смотрел на Паука. Тому пришлось гораздо хуже – он падал спиной. Теперь пытался уползти на четвереньках. Нагнать его не составляло никакого труда, поэтому Корнилов не спешил. Он обернулся к стене и поднял голову.

– Таня!

Юрию показалось, что прошла целая вечность, прежде чем над гребнем стены появилось лицо девушки. Она была бледна, как мел, но улыбалась.

– Никуда не уходи. Жди меня там. Я сейчас вернусь.

Таня продолжала улыбаться. Что-то даже произнесла в ответ. Корнилов не расслышал, что именно. Его больше волновала струйка крови, змеившаяся из уголка рта девушки. Паук все-таки ее ударил!

Юрий обернулся, готовясь нагнать Умара и, наконец, отомстить подлецу за все. Здесь его ждал неприятный сюрприз: Паук уже не полз, а бежал к спасительному лесу.

Корнилов бросился следом, на ходу срывая с плеча автомат. Он дивился живучести Ахмаева, который всего минуту назад даже не мог встать на ноги, а теперь не только мчался, но и петлял как заяц.

Ему удалось добраться до леса. Юрий собирался остановиться, чтобы как следует прицелиться, но передумал. Вероятность попадания на таком расстоянии была невелика. Он ворвался в гущу зарослейи вынужден был сбавить ход – ветки больно хлестали по лицу, а ноги проваливались в бурелом, укрывавший землю толстым слоем. Корнилову приходилось останавливаться, чтобы по шуму определять направление, в котором бежал Умар. Во время очередной остановки он почувствовал что-то неладное. Прислушался. На мгновение показалось, что откуда-то доносится хорошо знакомое потрескивание. Почему бы и нет? Он и Умар удалились от Жуковки на значительное расстояние и пересекли границу владений Сфумато.

Постояв с минуту и не дождавшись ничего нового, Юрий опять побежал. Уже наобум, почти уверенный в том, что потерял след Ахмаева.

Чаща внезапно закончилась. Юрий вылетел на поляну и увидел Паука. Тот почему-то не пытался убежать. Просто сидел на земле, спиной к Корнилову и сосредоточенно выкладывал что-то из веток.

Юрий лихорадочно размышлял над тем, почему Паук не пытается убежать. Какая-то уловка? Уже неважно.

Он бросил автомат.

– Не стану тратить на тебя пули. Испытаю гораздо большее удовольствие, когда прикончу тебя голыми руками. Поединок будет абсолютно честным, если ты выбросишь свой нож.

– Кунай? Я никогда не расставался с ним. С какого-то перепугу сделаю это сейчас? Я самурай, Корнилов. Самурай и сын самурая, – Умар обернулся. – Священный ветер. Не мешай мне слушать его песню…

Юрий никогда не видел такого выражения на лице Ахмаева. Да у любого другого человека тоже. Зрачки Паука расширились, превратив глаза в две бездонные, черные дыры. И без того бледная кожа сделалась почти прозрачной. Правый угол губ подергивался в нервном тике.

– В конце Второй Мировой войны в японской армии использовались деревянные планеры с зарядом взрывчатки в носовой части, которые могли лишь взлетать, – заговорил Ахмаев голосом робота, пуская слюну. – Они уничтожали вражеские истребители и бомбардировщики, а управлявшие ими пилоты при этом погибали. Молодые самураи, цвет нации мечтали о праве получить белоснежный шарф камикадзе…

Корнилов начинал понимать, что происходит. Он с усилием оторвал взгляд от искаженного нечеловеческой гримасой лица Умара и поднял голову. С верхушек деревьев, по стволам струились вниз синие волны Сфумато.

Странное дело: в этот раз Юрий не ощутил его приближения заранее. Ни головной боли, ни вибрации и нагрева титановой пластины. Совсем ничего.

– Я тоже улетаю на крыльях священного ветра, – продолжал Ахмаев, расстегивая робу и сбрасывая ее. – Очистить свое запятнанное имя могу лишь одним способом!

Корнилов подошел к Пауку, заглянул ему через плечо. Оказалось, что из обломков веток Умар складывал иероглифы. Синяя волна уже стелилась по земле, подбираясь к письменам. И вот они окутались холодным огнем Сфумато. Только теперь Юрий почувствовал головную боль и на мгновение выпал из реальности. Всего лишь на долю секунды, чтобы понять смысл иероглифов. Священный ветер. Камикадзе и… Харакири.

Умар увлекался Японией. Сфумато, проникнув в его мозг, заставило Паука вообразить себя самураем и покончить с собой ритуальным способом! Будь на месте Умара кто-нибудь другой, Корнилов попробовал бы остановить безумие. Теперь же просто следил за тем, как Ахмаев втыкает нож себе в живот.

– А-а-ах-х-х! О-о-о!

Лезвие куная вспороло бледную кожу от левого бока к правому. Края раны разошлись. На мох вывалились внутренности, но Умар не собирался останавливаться. Он сделал вертикальный разрез – от диафрагмы до пупка. Пальцы, сжимавшие нож, разжались. Кунай упал на дымящиеся кишки, а Паук поднял голову и посмотрел на Юрия. Теперь взгляд его был вполне осмысленным.

– Красивая смерть, Корнилов. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. И от тебя тоже…

Отпущенное Пауку время вышло. Закончить свою мысль он не успел и откинулся на спину. Юрий долго смотрел на окаменевшее лицо врага, а когда, наконец, осознал, что Умар умер, посмотрел по сторонам. Синее свечение исчезло. Сфумато убралось в свое логово. Если, конечно, эта субстанция вообще когда-то покидало свою поляну.

Корнилов сразу почувствовал страшную усталость. Он с большим удовольствием лег бы прямо здесь, чтобы часок поспать, но сообразил: сомкнуть глаза ему помешает боль во всем теле, которое словно пропустили через мясорубку.

Он поднял автомат и, опираясь на него, как на трость, двинулся к Жуковке. Еще не успел выйти из леса, когда услышал голос Стука:

– Юрка! Корнилов ти тут?!

– А тебе хотелось, чтобы я был на том свете? – крикнул Юрий в ответ. – Не дождешься!

Увидев Бамбуло, Корнилов ощутил неясную тревогу. Степан не умел скрывать чувств и сейчас должен был радоваться, как ребенок. Вместо этого он кривился так, словно испытывал сильнейший приступ зубной боли.

– Слава Богу. Вовремя тебя нашел. Что плетешься? Времени совсем не осталось!

– Времени? Для чего?

Стук смутился и опустил глаза.

– Там… Ну, в общем идти тебе надо…

– Что там?! Куда идти?!

– Не кричи. Сам все увидишь.

Бамбуло почему-то не пошел рядом, а обогнал Юрия. Наверное, для того, чтобы избежать лишних вопросов. Напрасно старался. Корнилов и не собирался о чем-то спрашивать – он боялся ответов. Уже не сомневался: что-то случилось с Татьяной. Перебирал в мыслях события последнего получаса, проклинал себя за то, что погнался за Пауком, вместо того, чтобы остаться с любимой и защитить ее.