Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок

— Тоже немаловажная тайна. А про вчерашнюю встречу не расскажете?

— Стёп! Ну нас же прямо попросили — не болтать лишнего.

Представитель президента вздохнул. Глянул озорно:

— Фёдору однорукому хотите выпросить протез? Такой совершенный, что не отличить от нормальной конечности?

— Почти угадал, — согласился Нах-Нах, — только речь идёт не о протезе, а о… — тут Мелкая зыркнула на него, и пришлось замолчать.

— Понял. Регенерацию затеяли, — кивнул Стёпка. Ладно, успокою Моретти, что тут у вас никакой не антиправительственный заговор. Айда завтракать, мне за сегодня надо добраться до самых верховьев Жёлтой.

— Стой! Куда? — вцепилась в него Нинка. — Мы тут, понимаешь, всё тебе разболтали, а ты нам самого главного секрета так и не открыл. Ну, про награду однорукого Фёдора. Он молчит, словно рыба об лёд, — девочка с удовольствием посмотрела на скривившееся как от кислого лицо своего друга, — а я просто сгораю от любопытства.

— Ну, он не отдал десантникам штуку одну — утащил её чёрт-те куда, да так и не нашёлся. Сначала-то не один был, но группа, с которой он этим занимался, вся полегла, да и сам Фёдор сохранился не полностью. Военные же, поняв, что эта… вещь от них ушла, сразу пошли на переговоры. А охота за тем устройством была очень серьёзная.

Федька согласно покачал головой, и Мелкая успокоилась…

В этот же день после окончания утренних уроков, едва ребята приблизились столовой, сам директор школы махнул им рукой, показывая, чтобы шли в беседку, стоящую чуть на отшибе. Тут ждал их накрытый стол и Серджио Моретти.

— Здравствуй, Нина. Здравствуй, Федя. Сан-Саныч категорически запретил отрывать вас от занятий. Велел побеседовать в обеденный перерыв. Так что — прошу.

Поздоровавшись, дети сели и сразу приступили к трапезе — не в обычае тут чваниться при харчах, а аппетит поспел как раз к сроку.

— Не буду терять времени и ходить кругами, — так же не стал тянуть резину и гость. — Предлагаю вам поступить на работу в службу безопасности в качестве штатных агентов.

Нах-Нах и Мелкая даже замерли с не донесёнными до рта ложками. А новоявленный рекрутёр первым делом пообещал им вполне приличное жалование, сверх которых накинул щедрые командировочные до самого окончания обучения в школе. Не увидев во взорах собеседников заинтересованности, предложил в качестве рабочего оборудования служебные визоры для девочки — вещь, ставшая редкостью после потери связи с метрополией. Когда и эти посулы не произвели должного эффекта — сделал ещё один решительный шаг, пообещав выдать ребятам служебные мотопарапланы, причём немедленно.

Поскольку ногу на Федькину ступню Ниночка поставила сразу, то с согласием он не торопился, ожидая речей подруги. Наконец опустели стаканы с компотом, и она заговорила:

— Если вы полагаете, что поступая на службу, я дам клятву, на основании которой буду вынуждена изложить интересующие вас сведения, то ничегошеньки из этого не получится, потому что в первый день войны присягнула на верность людям, живущим на планете, пообещав защищать их. И слову своему не изменю. Только ничего про исполнение приказов или законов ни я, ни мои товарищи не обещали. Вот такая у нас коллизия.

— Хм! А ведь не далее, чем сегодня утром Фёдор отнёс к категории людей ещё и мегакотов. То есть взятые вами на себя обязательства теперь распространяются и на них, — парировал шеф службы безопасности, демонстрируя отличную осведомлённость обо всём, что происходит.

— Знаете, — вмешался мальчик, — к числу людей я отнёс и тех, кем вы интересуетесь. Если мне придётся присягать, то я использую те же слова клятвы, что и снайпер Мелкая. Потому что тогда и они окажутся у меня под защитой, — и он гордо напыжился, заработав одобрительный взгляд подруги.

Коты — тоже наши люди? — почесал затылок Моретти. — И любые инопланетяне, ступившие на поверхность Прерии? Вы не подозреваете, что они могут быть опасны?

— Нам известно, зачем они тут, — парировал Нах-Нах.

— Блажен кто верует, — нервно забарабанил пальцами по столу шеф безопасности. И такого бардака, как у вас в школе, я вообще нигде не видел, — добавил он раздражённо, делая круговой жест рукой.

Мальчики — семиклассники расположились вокруг беседки, дружелюбно держа ружья не на ремне, а в руках. И, если староста выглядел спокойным, то Фитиль переминался с ноги на ногу, а Панас откровенно хмурился.

— Шестой отдельный взвод мобильных миномётов, — узнал мужчина знакомые лица. — Рад был повидаться. Прошу прощения — у меня ещё дела, — заторопился он, поднимаясь из-за стола.

— Ну, вы даёте! — повернулся к одноклассникам Федька. А чего не сказали, что тоже воевали?

— Ты лучше спроси, кто здесь не воевал, — ухмыльнулся Фитиль. — Мы, чай, не городские, — и получил подзатыльника от Панаса:

— Их тоже немало взялось за оружие, так что ты нос-то не задирай. Так слушай, Мелкая, а что это за присяга у вас была?

— Я убью, украду, обману — но вырву победу у коварного врага, — это старшеклассница Стебелёк подошла со своей Драгуновкой. И сразу все заулыбались — острый язык Фёклы Максимовны в школе ценили.

— Нет, ну совершенно невозможно работать. Сплошная круговая порука — никого не тронь, — шутливо развёл руками Моретти.

— Так, Серджио, мы и тебя никому не выдадим, — ухмыльнулся Петя-староста.

— А чего он из-под вас добивался? — Стебелёк вопросительно посмотрела на Нах-Наха.

— Чего-чего! Чего мы на наших ночных прогулках делаем? — нашлась Мелкая.

— У-у, нечестивец! Ишь, чего удумал! — и, повернувшись в сторону удаляющегося гостя, добавила: — женатый человек, а туда же!

Вести Фёдора на следующую перевязку пришлось только через день. В ночь, конечно. И никакого звонка на визоры, чтобы сообщить о необходимости встречи, никто не делал. Мелкая зашла в спальню мальчиков и сказала:

— Федя, нам пора.

Фитиль досадливо крякнул:

— Нет, ну что ты нашла в этом городском? — и увял, встретив непонимающий взгляд девочки. — Понял, понял. Молчу, молчу.

В коридоре Нинка придирчиво осмотрела спутника с ног до головы через разведицкий шлем:

— Жучков на тебя не посадили, так что, порядок, — сказала она и чуть порозовела. — Теперь проверь меня.

Осматривая подругу через аппаратуру, строящую картинку, снятую в разных участках спектра, Нах-Нах неожиданно понял, что видит её практически обнажённой. Вернее, не так — одежда тоже на месте, но она ничего не скрывает. В нём тут же сформировался червячок желания и принялся становиться всё больше и больше. Поняв, что его сейчас видят точно также — насквозь, он смутился.

— Да ладно тебе, — ухмыльнулась Мелкая. — Мне даже приятно. Жаль, что не время сейчас, — и непритворно вздохнула.