Array Array - На руинах Мальрока

— Может ты вообще, горбатого выберешь?! Ох и трус!..

— Да — горбатого было бы еще лучше! — обрадовано выкрикнул младший.

Дирбз с трудом скрыл ухмылку — Тук мало того что был в лучших латах и при отличном оружии, так еще и боец отличный: сильный как бык и очень быстрый — даже доспехи его не замедляли. Хорошо что дозорные эти с ним в бою не сталкивались. Но плохо, конечно, что остальным идти дальше не позволили — спорить с этим, похоже, бесполезно. Кое-что выторговали, и хватит — наглеть здесь не получится: не в той мы ситуации. Разве что напасть на эту парочку и пробиваться к вершине с боем, но это не наш метод.

Прикинув, сколько еще осталось идти, я тихо произнес:

— Дирбз — когда мы доберемся до вершины, досчитай до тысячи и хватай этих дозорных. Склон здесь не очень крутой и на лошадях легко догоните. Потом пробивайтесь за нами. Остальные часовые, думаю, сбегутся на зрелище и тропа останется без присмотра. Если все окажется в порядке, то просто найдете нас, никого не трогая по пути. Если что не так, то мы попытаемся к вам навстречу пробиться. А если уж вообще дело плохо обернется, так хоть отомстите за нас.

— Не волнуйтесь, сэр страж — мстить мои ребята умеют.

Утешил...

* * *

Опять звенят подковы по камням, опять все такая же серая, бесплодная местность вокруг. Странный холм — на вулкан похож, после извержения: голый, безжизненный. Надо спросить потом Альру, нет ли в округе горячих источников, или других признаков недавней магматической активности.

Если у нас будет это "потом"... Только теперь начал понимать епископа — и впрямь затея рискованная. Добровольно прусь в лагерь врага, уповая непонятно на что. Если на нас накинутся толпой, то Тук не поможет: горбун воин неслабый, но и не богатырь былинный. Помню я, как ночью он весь бой провалялся в смятых доспехах — глупо пропустил удар бревна. Не отдай я ему тогда латы покойного сэра Флориса, в лучшем случае остался бы инвалидом первой группы.

Тропа выровнялась, лошади пошли увереннее, уже без звона. Под копытами песок — крупнозернистый серый песок. Откуда он здесь, возле вершины? Не поверю, что рекой намыло — здесь даже ручейков нет. И что за странные образования в нем? Будто окаменевшие корни деревьев повсюду торчат — морковки с ответвлениями.

Торап, заметив мой интерес к загадочным камням, охотно пояснил:

— Сэр страж — это от молний следы. Место здесь древнее, сильное, темное, песок этот туда-сюда бродит, а от молнии вон, сплавляется. До самой скалы достает такой вот "корешок". И стоят потом на месте, то обнажаясь, то опять уходя в песок. Молнии сюда ну очень часто лупят — при любой грозе, а иной раз и вовсе с неба почти что чистого. Говорю же -место здесь такое...

Впереди показалось два огромных валуна странной формы — почти идеальные прямоугольники. Торап, указав на них, продолжил нас просвещать:

— А это в давние времена, после войны с язычниками, капище пытались разрушить и несколько камней до склона доволокли. Да так и бросили — спины надорвали. Скала здесь под совсем уж тонким слоем песка, вот и зацепились за гранит. Наверху-то удобнее было по ровному песочку волочить. Эх, жаль что не по дальней тропе пошли, там гораздо больше чудного и на ковчег могли посмотреть. Я вообще-то не люблю там показываться, но вам было бы интересно.

Из-за ближайшего камня вышел очередной оборванец, и тоже чернявый. Или у них шайка брюнетов, или заматеревшая грязь скрывает натуральный цвет волос. Недружелюбно уставившись на нас, он грозно выкрикнул:

— Почему двоих привел?!

— Это слуга стража, он безобидный. Вон — горбун простой. Чего его опасаться?

— А почему он в доспехах и с топором?

— Сам у него и спроси. И вообще — ему дозор позволил подняться, чтобы тоже за поединком посмотрел.

— Зачем нам нужен наверху этот индюк гнутый?

— Малец, а ты случаем не весной родился? — неожиданно поинтересовался Тук.

— Весной, — чуть растерянно подтвердил чернявый.

— Первенец у родителей?

— А откуда знаешь?!

— Да тощий больно в кости — с весенними первенцами такое часто. Это, наверное, оттого, что молодым летом на сеновале принято ложе из холстины стелить, если свадьбу не терпится еще до осени сыграть. Комары их там в голые зады кусают, вот и приходится важное дело в спешке делать. А при спешке, сами знаете — ничего путного не выходит. Думаю я, мама твоя жалеет, что в брачную ночь ты на холстине этой грязным пятном не остался — полный дурак вырос, с языком свиным.

— Да я!..

— Рот закрой, и не хрюкай!

— Хватит уже ругаться! — Торап вскинул руки. — Нас ждут давно! Все — пойдемте дальше!

Чернявый из-за перепалки позабыл с чего все началось, и останавливать нас не стал, лишь ругался вслед, но Тук на это не отвечал, считая, что цель достигнута — его пропустили.

Как здесь все просто...

Тропа за валунами выровнялась еще сильнее, и вскоре мы оказались на ровной как стол вершине. Не совсем, правда, ровной: песочек и впрямь лежал как выглаженный, но повсюду из него торчали прямоугольные каменные блоки самых исполинских размеров. Готов поклясться, что некоторые высотой под десяток метров, если не больше. При такой ширине весу в них не меньше сотни тонн, наверное. Не верится, что дикие язычники смогли их где-то внизу вытесать, а потом протащить по этой длинной и крутой тропе до вершины. Хотя, возможно, добывали камень здесь, а потом все следы разработок засыпали толстым слоем песка — он явно сюда людьми принесен, а не реками. Странно только, что за долгие годы его не размыло дождями и не сдуло ветрами.

Место и впрямь необычное...

Еще и погода хмурится — тучи наползают с севера, ветер гуляет, солнце лишь изредка проглядывает. Серые облака, кажется, задевают за вершины древних монолитов, столь же серых. И люди среди камней тоже серые — одежда у них грязная и красок в ней нет. Лица хмурые, злобные, испуганные — всякие есть, но ни одного веселого. Народу много собралось — даже не сотня, наверное, а все полторы. Откуда столько, ведь если Торап не соврал, немало разбежалось по округе после разлада?

Ох и попали...

Старик с лицом серым как все это место, подошел, уставился мне в глаза, настороженно-злобно уточнил:

— Вы страж?

— Сэр страж, — ответил ледяным голосом.

— Меня называют Скрип — я главный жрец этого великого капища. Альрик ждет вас.

Тук счел нужным вмешаться:

— Насчет правил: Альрик знает, что нельзя пользоваться метательным оружием?

Покосившись на горбуна будто на дизентерийную амебу, жрец, брезгливо ухмыльнувшись, снизошел до ответа:

— Альрик будет драться пешим и с мечом. Страж может взять что угодно — хоть катапульту крепостную. Может хоть конным, хоть на телеге, хоть ползком. Альрику безразлично каким способом страж захочет умереть.