Анатолий Нейтак - Поступь битвы

Сарина не закончился вопроса, но целитель понял. И принялся объяснять:

— По моему имени ясно, что я — из канринов. А рождённые в моей подрасе больше иных стараются сохранить свою особость. Как же! Не просто планетники и не просто пространственники, но канрины! У нас свои ритуалы, свои легенды и история, свой мистицизм… и даже преемственность в передаче навыков пси своя. Не такая, как у всех прочих. Мой наставник, выделивший и приблизивший меня, был не столько Владеющим, сколько ортодоксальным канрином. Он и взял-то меня в обучение больше для того, чтобы подтвердить свой повысившийся статус. Раз у тебя есть третий ученик, то ты уже не просто учитель или даже наставник, а уважаемый наставник. Глядишь, пройдёт пять-семь хин-циклов, и сделаешься из уважаемого почтенным, а там и до старшего наставника рукой подать…

— Не понимаю.

— Что именно?

— Почему уважаемый наставник считается выше просто наставника — это странновато, но, в общем, ясно. Но почему высшим достижением считается звание «старшего»? Долгая жизнь сама по себе не прибавляет ни ума, ни заслуг…

— Согласен. Но таковы уж традиции ортодоксальных канринов, — ответил Хезрас. — Мериться старшинством у них в порядке вещей.

«У них, — повторила про себя Сарина. — Не общность, а различие. Запомним».

— Под руководством… — Пауза, такая краткая и такая красноречивая. — … уважаемого наставника я достаточно быстро освоил всё, что только может освоить Владеющий третьего ранга со склонностью к целительству. Хулить не буду: тем, что знал, мой патрон делился щедро. Но потом я совершил непозволительное.

— Что же?

— Перелинял. Отчасти из вольного нерассуждающего задора, отчасти для наглядного доказательства своих способностей, отчасти из протеста против ортодоксальности, который всегда и всюду свойственен молодым… Причин можно насчитать много или остановиться на одной, вмещающей все разом. Я хотел взять больше, чем имел, и стать больше, чем был. Ну захотел — и взял, и стал. Но при этом нечаянно — а может быть, вполне осознанно, сейчас уже не скажу точно — перерос рамки дозволенного члену общины. — Помолчав мгновение, целитель добавил: — Мой… — Пауза. — … уважаемый наставник имел всего лишь третий ранг, знаете ли.

— А-а…

Хезрас умолк. Но представить дальнейшее было несложно. Особенно если сложить воедино кое-какие кусочки мозаики, имевшейся в полном распоряжении Сарины, и прибавить к этим кусочкам нити мыслей, выскользнувших из-под ментальных щитов целителя. А щиты его после линьки в пятый ранг ещё не достигли того совершенства, которое могло бы стать препятствием на пути у любопытства Сарины.

— Теперь ясно, — заметила она, — почему вы так долго стояли на пороге пятого ранга.

— Для того и рассказал. Я хочу, чтобы вы знали: во мне до сих пор сидит частица канрина-ордотокса, знающего границы дозволенного, меряющегося старшинством, всячески превозносящего постоянство. И шипящего на многое вне всякой логики, просто по привычке.

Сарина хмыкнула.

— Не страшно. Я ведь всегда могу взять в союзники другую вашу частицу.

— Это какую же?

— Ту, которая может поддаться молодому задору без рассуждений и сомнений. Ту, которая готова широко открыть двери, глаза и душу переменам. Ту, которая может пойти наперекор ортодоксам и выиграть, выведя поединок за рамки трёх измерений мемарра.

— Боюсь, за долгие хин-циклы эта моя частица сильно умалилась.

— Ну и что? Главное, что она всё ещё здесь.

Хезрас медленно покачал головой, но иных возражений не нашёл. Или, возможно, не счёл уместным начинать довольно надуманный спор в преддверии настоящих хлопот. Потому что они практически пришли.

Вход в обсервационную был закрыт силовой мембраной: многослойным серебристо сияющим щитом, конфигурацию которого можно было регулировать в очень широких пределах. На базе такими же мембранами был преграждён путь только в три других места: реакторный зал, координационный центр и склад максимальной защиты. В последнем пылились до подходящего случая несколько мощных боевых артефактов, а также плазменные ловушки, тороидальные бомбы, линейные излучатели и прочее высокоэнергетическое оружие массового поражения.

Казалось бы, столь мощная защита здесь не нужна. Но так казалось лишь тому, кто не знал подоплёки. В конце концов, Око со своими вспомогательными системами, которым управляли из обсервационной, являлось альтернативным командным центром. (Третьим центром де-факто служил компакт Сарины, но об ограничении доступа к своей собственности она могла позаботиться лучше любой силовой мембраны.)

Приближение пары Владеющих не осталось незамеченным. Загораживающее вход зеркало утратило непроницаемость и собственно зеркальность, превратившись в плёнку простого пылевого фильтра. Сарина и Хезрас прошли сквозь эту плёнку, едва заметив преграду.

Внутри их ждали генерал Мич и двое виирай, знакомых Сарине только по материалам личных дел. Последние расслабленно лежали, надев контактные пси-шлемы, но один из них (в памяти сами собой возникли строки досье: Фадрин Килле, служба контроля пространства, оператор пятого класса, стаж управления Оком — 2 и 3/8 хин-цикла…) присутствовал в обсервационной ещё и как призрак. Не полноценная динамическая голограмма, которую немудрено спутать с материальным объектом (и создание которой требует помимо дорогостоящего оборудования серьёзных вычислительных ресурсов), а вполне обычное полупрозрачное видение, какие широко используются во время телеконференций.

Завидев Сарину и Хезраса, вместо обычного приветствия Мич коротко кивнула и повернулась к оператору-призраку.

— Покажи им.

— Вот.

Воздух замерцал и сгустился в сложную картину. По мере того как призрак Фадрина перечислял её элементы, они поочерёдно окутывались пульсирующим ореолом.

— Вот эта линза, окутывающая аномалию — границы области искажённого пространства. Своего рода пузырь с переменной топологией. Поскольку за ним тянется шлейф с высоким содержанием ядер углерода, азота, кислорода, кремния, железа и других элементов, можно сделать вывод, что в аномалии происходит активный ядерный синтез.

— Какова высвобождаемая мощность?

— Оценки сильно расходятся. Радиационное давление даёт больше, чем сам синтез, но подсчитать его мощность из-за эффектов искажённого пространства сложно. В расчётах по консервативной модели получается от тридцати до семидесяти тонн в секунду.

Сарина только головой покачала. Тонны — нет, десятки тонн аннигилирующего или синтезируемого вещества каждую секунду! С такой силой можно лепить планеты, как куличики, а уж уничтожать…

— Очень скромно, — заметила Мич. — Учитывая поистине космические размеры аномалии, им должно требоваться в тысячи раз больше. Интересно, на чём они экономят? Наверно, запасают в линзе энергию, как в самоподдерживающемся трёхмерном цунами.