Василий Гавриленко - Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)

улыбнулся, - Должен сказать, меня впечатлило, как ты, Артур, разобрался с тем

претендентом.

Я сразу понял, что он имеет в виду Бориса.

-Без истерики, без всех этих «кийя!» - четко и ровно. Ничего лишнего – удар

и … результат.

-Спасибо за высокую оценку, ваш крест, - сказал я.

Глеб Пьяных иронично взглянул на меня.

-Оценка и вправду высокая, - согласился отец Никодим. – Настолько

высокая, что я решил назначить тебя в свою личную охрану на место Григоренко.

Его ранили во время рейда по Измайловскому гетто. Помнишь, Глеб?

-Да, ваш крест, - отозвался Пьяных. – Та еще была заварушка.

-Временно, конечно, - пока не оклемается Григоренко. Как ты на это

смотришь?

Я ответил, что буду рад сложить за него голову.

-Похвально.

Отец Никодим обратился к Глебу:

-Распорядись выдать парню оружие. Вечером я выезжаю на Вторую.

Сколько можно тратить время впустую?

5

БОЛЬШАЯ ШИШКА

Я сидел в машине сопровождения вместе со стрелком из охраны и

шофером, держа заряженный АКМ на коленях. Следом за нами медленно

двигался черный автомобиль Отца Никодима. Мы покинули Цитадель не больше

двадцати минут назад, но почему-то казалось, что давным-давно. Быть может,

потому, что стрелок, по имени Меир, оказался надоедливым и болтливым парнем.

Жиденький, востроносый, со смоляными глазками и чернявой бородкой, он словно

имел шило в заднице и вертелся на месте юлой.

-Ты из стрелков? – накинулся он на меня. – Давно принят?

Узнав, что только вчера, Меир посмотрел с уважением:

-А я уже год, как в стрелках корячусь. Дальше охранки не дослужился.

-И не дослужишься, - повернув широкое лицо, вставил шофер.

-Это почему? – вскинулся Меир.

-Потому что ты трепло.

-Что есть, то есть, - согласился стрелок, выглядывая в окно. – О, уже

Северянин.

Машина проехала по эстакаде, нависшей над железнодорожной

платформой.

Из разговора Меира с шофером, я сделал вывод, что служба в личной

охране отца Никодима не так уж почетна.

-Скоро кладбище, - неспокойно сказал шофер. – Здесь часто банды

нападают на конвои.

-Прям уж и часто, - беспечно протянул Меир. – Когда последний раз?

Шофер умолк, должно быть, припоминая.

-В октябре на конвой конунга Шавката напали…

-Ну, да ты не дергайся, - перебил Меир. – С нами тебе сам черт не страшен.

Машина свернула в переулок, и почти сразу под передним колесом что-то

громыхнуло. Осколки стекла, вместе с черным дымом устремились в кабину;

сквозь пелену я увидел шофера, уронившего голову на руль.

-Мародеры!

Меир лихорадочно передернул затвор автомата, однако выстрелить не

успел. Разбив стекло, пуля попала ему в голову. Меир навалился на меня, еще

теплый, но уже не от мира сего. Я опустился на сиденье. Лязг пуль по металлу

повторился.

Дьявол подери! Вот так западня.

Стрельба внезапно прекратилась. Я услышал голоса.

-Есть кто в первой машине?

Прячась за трупом Меира, я увидел появившуюся в окне физиономию –

круглая, испитая рожа с жидкой бороденкой.

-Три трупака, - сообщил кому-то мародер. – Шофер и два стрелка.

-Оружие у них забери.

Дверца машины заскрежетала. Мое сердце готовилось выскочить из груди,

и только оно жило во всем моем теле. Я превратился в труп.

Рука мародера, снимая автомат, скользнула по моей руке (вызывающе-

теплой). К счастью, он не придал этому значения, должно быть, потому, что трупы

Меира и шофера, обысканные им раньше, тоже еще не остыли.

-Два автомата и пистолет, Варяг, - сообщил мародер.

Ему ответили:

-Тащи сюда. Больше ничего нет в машине?

-Нет, Варяг.

И тут я услышал голос отца Никодима.

-Эй, Варяг, или как тебя, отпусти меня или пожалеешь.

Звук хлесткого удара.

-Заткни пасть, мразь. Уж за тебя-то, сука, мы получим настоящий куш.

Много-много кокаина!

Судя по разразившемуся смеху, мародеров было не меньше десяти.

-Ладно, ребята, трогаем, – я уже узнавал голос Варяга.

Снег поскрипел под подошвами уходящих людей. Наступила тишина, какой

я, кажется, никогда не слышал. Мертвая тишина. Я отодвинул Меира и вылез из

машины. Ярко светила луна.

У переднего колеса машины сопровождения (в которой ехал я) – черная

воронка с ободком оплавленного снега. Машина отца Никодима вся изрешечена

пулями…

Ну вот, я, кажется, снова свободен. Устав мне теперь не указ, никто и ничто

меня не держит. Что мне теперь делать? Вернуться к Марине – теплая, приятная

мысль. Но как грустно посмотрит на меня Христо, как вздохнет он и скажет, что

Снегирь погиб напрасно…

Что же мне делать, черт подери?!

Обратно в Цитадель?

Я не читал Устав Наказаний, но догадываюсь, что паек за случившееся мне

не удвоят. Ублюдки! Да кто ж так организует охрану важных персон?! Или, может,

отец Никодим не важная персона? Или, важная, но - неудобная . Черт его знает! -

да это и не должно волновать меня. Я получил задание доставить отца Никодима

из пункта А в пункт Б, а вместо этого, отлежавшись под трупом, поспособствовал

тому, что отца Никодима мародеры тащат в пункт В.

Не зная чему, я засмеялся.

Рядом с машиной отца Никодима лежали два особиста (мародеры почему-

то постеснялись прихватить их кожаные плащи) – снайпер и не кто иной, как Глеб

Пьяных. У Глеба – неестественно вывернута шея и на лице застыл вопрос. При

жизни он задавал людям много вопросов и всегда получал ответы, а вот теперь –

молчок.

Я заглянул внутрь машины и присвистнул. Отец Никодим, похоже, большой

любитель красоты. Сиденье оторочено розовым мехом, розовый мех на потолке,

на стенках. На полу - резиновый ковер с изображением голой женщины, призывно

раздвинувшей ноги. Хоть обстановка и не соответствовала, глаза сами собой

осмотрели развратницу и остановились… Остановились на каком-то черном

предмете, выглядывающем из-под сиденья.

Я опустился на четвереньки, заглянул под сиденье – сердце чуть не

выпрыгнуло из груди: мирно поблескивая сталью, там лежала снайперская

винтовка.

Рукоятка винтовки удобно легла в ладонь. Тяжелая штука! Я поднес глаз к

прицелу. Темная громада дома приблизилась ко мне так неожиданно и так близко,

что я вздрогнул. Я поймал в перекрестье одно из окон, представил, что в нем

находится человек. Надавил на курок. Винтовка издала негромкий щелчок,

приклад ударил в плечо. Если бы в окне и вправду находился человек, то сейчас

он полетел бы, кувыркаясь, вниз. Я опустил винтовку.

Сбоку на луну наползало облако. Надо торопиться, пока светло. Мародеры

не могли уйти далеко.

Протоптанная в снегу тропинка петляла между зданиями, мертвыми

автомобилями, ныряла в переулки. Я бежал, держа винтовку наперевес, стараясь