Андрей Дьяков - За горизонт

Тяжело вздохнув, Таран приоткрыл дверь и тихо шагнул в лазарет. Реакция Глеба его не удивила, зато весьма огорошила Аврору. Не сказав более ни слова и не глядя в сторону отца, паренек покинул отсек.

– Как ты? – участливо поинтересовался сталкер.

– Спасибо, уже лучше, – девочка приподнялась, пытаясь во взгляде сталкера найти объяснение странному поведению напарника. – У вас с Глебом что-то произошло…

Таран подошел ближе, присел на корточки возле кушетки, застыл изваянием, глядя куда-то вдаль, словно и не существовало на пути преграды из многослойной брони.

– Он со мной больше не разговаривает…

– Обиделся?

Сталкер еле заметно дернулся, молча кивнул. Чиркнув зубцом о край тарелки, замерла безжизненным куском железа шестеренка. Блики исчезли.

– Ты ведь знаешь, что бывает «ложь во спасение»? – Таран посмотрел на девочку как на равного, словно испрашивая совета.

– Да. – Аврора выдержала взгляд взрослого. – Знаю. А еще бывает «горькая правда»…

– … которая «лучше лжи», – закончил сталкер.

– … лучше сладкой лжи, – поправила девочка.

– Но ведь я не лгал ему! Всего лишь… недоговаривал…

– Это одно и то же.

Допытываться, что же именно скрывал Таран от приемного сына, Аврора не стала, душой понимая, что это «что-то» слишком личное и касается только их двоих. Да и сталкер ни за что не стал бы вновь пересказывать детали встречи в логове Вегана с дряхлым рабом-водоносом, оказавшимся настоящим отцом Глеба… Выслушав признание, паренек держался молодцом. На протяжении всего нелегкого рассказа не вымолвил ни слова, не давал волю эмоциям. А когда трагическая история подошла к концу, так же молча перебрался в другой отсек. Не раз с тех пор Таран пытался вымолить у мальчика прощение, но тот оставался глух к любым словам, замкнувшись в себе.

И самое прискорбное во всей этой ситуации, что после памятной встречи с белым барсом пришлось снова нарушить данное самому себе обещание – всегда быть с сыном предельно откровенным. Стоит ли после такого рассчитывать на взаимопонимание с его стороны? И поймет ли паренек теперь истинную причину всех этих недомолвок, недоговорок, нелепых попыток оградить дорогого сердцу человечка от горестей и бед этого богом проклятого мира?

– Не пытайся оправдываться. – Уверенный голос Авроры вывел сталкера из задумчивого оцепенения. – Не ищи подходящих слов. Хоть раз в жизни признайся в том, что испытываешь на самом деле. Не держи в себе. Просто скажи ему, что любишь его. И Глеб тебя услышит.

Стук топора стих всего на мгновение. Не успело отзвучать в лесной чащобе эхо глухих ударов, как на смену ему, распугивая птиц, пришел новый будоражащий звук. С оглушительным треском, сминая раскидистыми ветвями поросль молодняка, огромная сосна рухнула в снег. Когда осело облако снежной взвеси, из темноты, отряхиваясь, шагнул огромный дровосек с топором в мускулистых руках. В лунном свете кожа гиганта отливала серебром, и если б не патронташ на могучей груди, Геннадия вполне можно было принять за героя фентезийного эпоса, эдакого дикого варвара-северянина или, на худой конец, какого-нибудь орка-вожака…

Пронаблюдав за тем, как споро мутант очищает ствол дерева от веток, Глеб усмехнулся собственным мыслям и вернулся к более важному занятию – заправке троса в барабан лебедки.

– Дым, где обещанная эстакада? – Возле переднего колеса «Малютки» мелькнул и снова исчез за отвалом выкопанного снега до боли знакомый танкистский шлем. – Эдак до самого утра провозимся!

– Ты б, Мигалыч, не скулил под руку. Все ж с инструментом работаю, – мутант вогнал топор в ближайшее дерево и, поплевав на необъятные ладони, взвалил бревно на плечо. – Вот схлопочу «травму на производстве», кто мне компенсацию выплачивать будет?

– И лечение! – встрял Безбожник, закидывая лапником распаханную глину под колесами ракетовоза. – Я вам не волонтер какой, чтоб за «спасибо» пальцы на место пришивать!

С заиндевелого борта прыгнул Таран, провалившись в снег чуть ли не по пояс. Проверив узлы и крепления, пробрался вдоль натянутых тросов к деревьям и в который раз смерил взглядом кряжистые стволы, выбранные в качестве якорей для ручных лебедок.

– Как думаешь, вытащим «Малютку»?

Сталкер поднял голову, отыскав в слепящем свете фар силуэт старика-путейца.

– А у нас есть варианты? Давай, отец, заводи шарманку. Будем пробовать.

Взревел двигатель, и проснувшийся железный монстр зашевелился, заворочался, нехотя выбираясь из уютной снежной берлоги.

Работали слаженно, споро. Но лишь когда небо над островерхими макушками лесных гигантов начало розоветь, «Малютка» выбрался на оперативный простор, оставив за кормой глубокую колею, полную грязно-серой подтаявшей жижи.

Отвязывая канаты, Мигалыч светился от счастья. Забытый впопыхах противогаз сиротливо болтался на поясе. Заметив недочет, Таран попытался привлечь внимание путейца, но тот упорно продолжал смотреть куда-то вверх. Улыбка медленно сползала с перепачканного старческого лица.

Раскатистый лай пулемета застал экипаж врасплох. Рефлекторно пригнувшись, сталкер схватился за оружие и выглянул из-за дерева. Снова осветилась всполохами огня стрелковая башня на крыше тягача. Следом раздался запоздалый крик Индейца:

– Движение на девять часов! На ветках!.. Вот, опять! Видели?

Увязая в сугробах, Таран со всей возможной скоростью устремился к ракетовозу. А лес вокруг уже пришел в движение, зашелестел десятками шустрых лап, наполнился зловещим, едва различимым посвистом. В кронах деревьев то и дело мелькали чернильные, на фоне сумеречного неба, тени неведомых летунов. Перепархивая с ветки на ветку, многочисленные сгустки мрака неумолимо приближались к застывшему посреди просеки ракетовозу.

– Всем внутрь! Живо! – Сталкер взобрался на броню и встретился взглядом с Индейцем. Парень выглядел крайне напуганным и сквозь прутья защитного колпака растерянно наблюдал за мельтешением неуловимых теней. – Чего пялишься? Открывай люк!

Грубый толчок в спину заставил Тарана кувырнуться вдоль покатого борта. Не удержавшись на краю, он рухнул в снег. Следом, ловко перебирая по резине колеса когтистыми лапками, уже спускалась к поверженной добыче неведомая тварь. Покрытые щетиной кожные складки между крючковатыми лапами, плоский вытянутый хвост и лупатая морда с огромными зрачками – вот и все, что успел зафиксировать взгляд, прежде чем существо прыгнуло на лицо.

Нож пропорол тело хищника легко, словно салфетку. Тварь затрепыхалась, орошая снег каплями черной смолянистой субстанции – не то крови, не то испражнений. Стряхнув тушку с руки, Таран пригвоздил агрессора к земле ботинком и парой выверенных ударов довершил начатое.