Артём Мичурин - Умри стоя! (Доблесть и честь)

— Что?

— Часы в парах не измеряются.

Зиммер недовольно приподнял бровь, но вместо продолжения пикировки лишь ухмыльнулся и начал раздавать указания подчинённым:

— Это в башню, наверх. Осторожно. Шайсе! Смотри под ноги!

— Конкурент? — поинтересовался Глеб негромко.

— Идейный противник, — уточнил профессор. — Создатель «рабочей версии».

— Мы ведь раде неё в такую рань припёрлись?

— Не без этого. Любопытно будет взглянуть, что там получилось. Врага нужно знать в лицо.

— Так вы ни разу не видели «Химеру»?

— Запомнил? — улыбнулся Прохнов. — Ты внимательный. Я мельком видел чертежи на стадии проектного решения. В то время «Химера» представляла собой промежуточный вариант между тяжёлой пехотой и БМП. Да, — кивнул он, видя лёгкое недоумение на лице Глеба, — странно звучит. Армейцы требовали высокой огневой мощи на компактной сверхманевренной платформе, способной вести бой в лесу и руинах. Концепт предполагал использование в качестве операторов бойцов, лишившихся нижних конечностей, а ещё лучше — нижней половины туловища. Так Зиммер понимает «компактность». Помяни моё слово — если его поделка пройдёт комиссию, госпитальные крематории будут работать круглосуточно, сжигая ампутированные ноги.

— Всё же решил остаться? — крикнул со смотровой площадки Зиммер, обращаясь к профессору.

— Не ездить же два раза. Подожду, коль уж ты не даёшь работать.

— Ха. С каких пор растранжиривание средств на заведомо невыполнимые проекты называется работой? Ты хочешь увидеть работу, Георг? Я тебе её покажу, — Зиммер включил гарнитуру и скомандовал: — Выпускай!

Задняя дверь «фуры» поднялась, спустились мостки, и послышался лязг траков. Мимо округлившихся глаз Прохнова и Глеба в сторону огневого рубежа проехала…

— Срань господня, — выдохнул профессор, когда мерно катящееся на гусеничном шасси чудовище, не останавливаясь, распрямило ноги и перешагнуло через бортик, после чего снова опустилось.

В сидячем положении «Химера» была немногим выше дух метров. Четыре сложносочленённых Х-образно разнесённых в стороны ноги имели каждая по две гусеничных ленты на внешней части «голени» и, будучи сложенными под «туловищем», превращались в независимые гусеничные тележки. «Ступни», снабжённые на переднем конце валиком, так же складывались внутрь, занимая своё место между лентами. В разложенном виде ноги прибавляли метр с лишним роста и позволяли трёхтонной машине перешагивать преграды до метра высотой. Верхняя часть тела «Химеры» напоминала миниатюрную танковою башню с идущим по центру узким фонарём кабины, как у штурмового вертолёта, только не остеклённым, а бронированным. Справа от фонаря, грозно смотрел вперёд ствол подвижной в вертикальной плоскости автоматической тридцатимиллиметровой пушки, слева — десятимиллиметровый пулемёт. Прямо под фонарём располагались два сложенных трёхсекционных манипулятора, позволяющих без проблем дотянутся до земли, или до паразита, вздумавшего прицепиться к башне. Бока «Химеры» украшали блоки из трёх ПТУРов и двух ракет земля-воздух. Позади подковой охватывал башню вместе с моторным отсеком объёмистый патронный короб со свеженанесёнными поверх болотно-чёрного камуфляжа красными звёздами в белом канте. Запасные траки, осветительные приборы, внешние элементы оптика и россыпь антенн ещё больше усиливали сходство «Химеры» с танком, или с БМП, как заметил Прохнов.

Монстр Зиммера подкатил к огневому рубежу, поднялся и замер, ожидая приказов дрессировщика со смотровой площадки.

Глеб с профессором, как и весь отдел высыпавший из МКП, молча следили за происходящим со стоянки.

Около минуты ничего не происходило, пока на чёрном поле полигона, в добром километре, не вспыхнула белая точка поднявшейся мишени. Башня «Химеры» в ту же секунду развернулась, и захваченные врасплох наблюдатели схватились за уши от грохота автоматической пушки. Точка исчезла. Вспыхнула следующая и через мгновение повторила судьбу первой. Мишени, разбросанные широким фронтом, начали подниматься одна за другой. «Химера» гудя приводами, поворачивала башню, и пушечный залп исправно возвещал о гибели очередного фанерного врага, пока это не показалось устроителю испытаний чересчур скучным. Сохраняя направление огня, «Химира» развернула шасси и, вминая траками в грязь дымящиеся гильзы, пошла вправо. На точность движение никак не повлияло. Фанерные болванчики продолжали разлетаться в куски от коротких очередей из главного орудия. Когда «пехота» закончилась, пришла очередь бронетехники. В сторону замершего посреди полигона «Молота» ушли, один за другим, два ПТУРа. Покрытая ржавчиной броня списанного ветерана дважды вспыхнула, из выбитых взрывами люков повалил белый дым. Отстрелявшись, «Химера» рыкнула движком и покатила на полосу препятствий.

— Бинокль, — приказал Прохнов, не отрывая взгляд от вздымающего грязь детища конкурента.

«Химера» тем временем успешно преодолела на полном ходу канаву с водой, эстакаду, и, не испытывая особых затруднений, штурмовала ряд наполовину закопанных в землю труб метрового диаметра.

— У этой штуки неплохая стабилизация, — отметил профессор с ноткой зависти в голосе.

— Да, — согласился Глеб. — Высота — будь здоров, и площадь гусениц совсем небольшая, а ведь даже не кренится.

— Зер гут! Десятиминутный перерыв на диагностику! — объявил своим подручным Зиммер, после чего обратился к Прохнову, спускаясь с вышки: — Что скажешь, Георг? Подсмотрел полезные находки? До комиссии целая неделя, — язвительно ухмыльнулся он. — Успеешь э-э… позаимствовать?

— Да, мне звёзды на броне очень понравились. Такие же нарисую. А в остальном… терпимо. Ты превзошёл мои ожидания.

— Ха-ха, Георг, старина, всё так же завистлив, — довольный собой Зиммер повернулся в сторону полигона, встречая возвращающуюся «Химеру». — А вот и он, майн шюна! Как боеготовность?

— Выше не бывает! — проскрипел динамик, искажая голос пилота. — Чтоб я сдох!

Глеб, щурясь в тщетной попытке разглядеть лицо говорящего за узким бронестеклом, протиснулся сквозь ряды зевак.

— Преклов? — спросил он, не веря собственным ушам.

Приводы «Химеры» взвыли, резко развернув башню. Машина поднялась и замерла, заставив присутствующих умолкнуть.

— Толян, ты? — повторил Глеб негромко, но в полной тишине, нарушаемой лишь мерным гулом двигателя, вопрос прозвучал отчётливо для всех.

«Химера» сорвалась с места и в три широких шага приблизилась к Глебу вплотную, так, что пламегаситель пушки оказался за его левым ухом, а перед глазами застыла тёмная смотровая щель.

Тревожная пауза длилась секунд десять, пока всеобщее молчание не нарушил Зиммер: