Вадим Львов - Роса на Солнце

Странно, но до этого русские подобных ошибок не допускали, может быть, у них хватает мозгов только на один сильный и неожиданный удар? Хотя куда им деваться? Если союзники займут Киев и приведут к присяге «апельсиновую принцессу» с национальной прической, то действия Кремля официально объявят агрессией. Продолжать войну после этого русским смысла не будет, и их затея с узурпаторами так и останется только на бумаге. Олеся Тимощук – признанный мировым сообществом лидер Украины, а не самозванец Клещенко со своими подручными.

Киев будут брать десантники, усиленные спецназом и несколькими верными Тимощук украинскими частями. Бронетехнике найдется применение за городом в охоте на русских «Барсов».

– Es ist ein guter Plan!!!

Следующая новость пришла из Крыма. Турки успешно высадились в Евпатории под прикрытием ракетных и авиационных ударов Оперативного соединения и, образовав плацдарм, двинулись к центру Крыма – Симферополю. Украинцы, правда, успели перебросить туда еще семьдесят девятую аэромобильную бригаду из Николаева, но погоды эта бригада не сделает, слишком велико превосходство коалиции. Одновременно с турками генерал Арман Рабле произвел высадку тактического воздушного десанта к северу от Севастополя, где объединился с исламскими повстанцами, окончательно замкнув кольцо окружения. Еще день-два, и в Крыму все будет кончено. Русские ничего не успеют сделать, разве что отправить на верную смерть несколько батальонов своих коммандос. Проблемы могут возникнуть только с устаревшим русским крейсером. Но, надеюсь, наши ВМС с ним справятся.

– Здравствуйте, герр генерал!

В командный центр, тяжело ступая мужской походкой, вошла европейская знаменитость – комиссар Европарламента при Командовании ОВС, знаменитый оратор и радикальный эколог Мари Клейне-Фосс. Внешностью и грацией комиссар была похожа на танк «Леопард», причем некрашеный, и любила совать нос в дела военного командования. Готтлибу удалось ее отвлечь больше, чем на сутки, подсунув «смазливого» унтера-связиста турецкого происхождения. Комиссарша от вида его карих глаз с поволокой тут же потеряла какой-либо интерес к Украине и операции «Гефест». Она уволокла турка в свои апартаменты братиславского отеля «Аркадия». Через двое суток турок, видимо, пришел в негодность, и «госпожа эколог» заявилась в штаб в поисках новых жертв. В четыре утра… однако!

«Надо бы наградить парня!» – подумал Готтлиб про несчастного турка.

– Здравствуйте, фрау Клейне-Фосс! Чем могу служить?

– Ах, генерал! Мне надо отправлять отчет этим старым дуракам в Брюссель, а приукрасить-то его нечем. Как я поняла, операция развивается успешно, я смотрела новости. Хотя полякам, конечно, не повезло. – Еврокомиссар тараторила с такой скоростью, что у проведшего вторую подряд бессонную ночь Готтлиба от этой болтовни голова пошла кругом. Чтобы как-то заткнуть ее фонтан красноречия, он предложил гостье кофе и скромный армейский завтрак.

– О, генерал, вы чертовски любезны. Настоящая армейская кухня обостряет ощущения того, что я нахожусь в зоне боевых действий!

Готтлиб вздрогнул и отвел глаза. Он вспомнил обгоревшего в «Леопарде» до костей и умершего в страшных мучениях в ходе ночного боя испанского полковника, убитых польских солдат и беженцев, бредущих вдоль дорог, сбитый вертолет с десантниками и еще десяток других эпизодов начавшейся войны… А для этой похотливой и уродливой жабы это все – для остроты ощущений в глубоком тылу под бетонными перекрытиями командного центра. Однако вслух фон Рамелов ничего не сказал, ссориться с комиссарами Евросоюза – значит вредить самому себе.

– Фрау Клейне…

– Можете называть меня просто Мари, генерал.

– Да, фрау Мари, приглашаю вас позавтракать в моем рабочем кабинете, а не в командном центре, где мы будем мешать офицерам.

Комиссар с сожалением посмотрела на красиво мигающие экраны с разноцветными значками и точками и проследовала мимо Готтлиба в его кабинет, где адъютант генерала торопливо расставлял на столе тарелки с нехитрым армейским питанием и чашки со свежим кофе.

Фрау Клейне-Фосс с интересом посмотрела на адъютанта, но когда он повернулся к ней лицом, интерес тотчас же сменился маской раздражения. Лейтенант Михаэль Рек был выходцем из Саксонии с изрядной, видимо, примесью славянской крови и на столь обожаемых фрау Мари турок, палестинцев или арабов не тянул.

– Что это у вас за диск, Готтлиб? – спросила Мари, тыча толстым пальцем в притулившийся на дальнем краю стола диск, принесенный Ланге, который Готтлиб так и не просмотрел.

– Русская пропаганда. Что-то для кавказских… повстанцев. Не успел еще ознакомиться.

– Народы Кавказа – мужественные люди и храбрые воины. Столетиями воюющие с оккупантами! – напыщенно произнесла комиссар. – Интересно, как русские пытаются их агитировать? Предлагают пить водку и играть на балалайке? Предлагаю посмотреть за завтраком, генерал.

Михаэль Рек поставил диск и неслышно отошел за спину генерала. Комиссар, глядя одним глазом на экран, намазывала еще теплую булочку толстым слоем джема…

Экран ожил, и на черном фоне проступили багровые буквы, сложившиеся в русские слова, снизу строчки были продублированы на английском.

«The wolf hunting» – то ли волчья охота, то ли охота на волков…

Первые кадры – молодые, крепкие бородатые горцы, увешанные оружием, движутся через лес. Камера показывает издалека, чтобы смотрящие могли оценить количество. Не меньше трех сотен. Новые кадры – лес, яма, точнее траншея. Рядом с ней угрюмая военная машина с бульдозерным отвалом, похожая на инженерный танк. Затем камера показывает несколько мертвых свиней, лежащих на дне траншеи. Новый кадр – лицо крупным планом: избитый мужчина с бородой и бритый налысо. На нем рваная и грязная военная форма натовского образца, он стоит на коленях со скованными руками. Внизу буквы: «The Muslim military leader-brigade general Imaev». Камера начинает подниматься выше, показывая целую толпу бородатых мужчин со скованными руками, стоящих на коленях.

– Пленные повстанцы! – понял фон Рамелов. Затем появились люди в другом камуфляже и масках; они схватили пятерых первых пленных, включая бородача Имаева, и потащили их к траншее с мертвыми свиньями. Затем поставили на бруствер траншеи и накинули на шеи нейлоновые шнурки. Крупный план – перекошенные лица, пена изо рта, выпученные глаза, прокушенные синие языки… Жуткая смерть во всей красе… Камера отчетливо фиксирует предсмертный хрип и хруст ломаемых хрящей и позвонков. Еще кадр, и трупы летят к свиньям. Следующие пятеро, опять – к свиньям. Позорная смерть для правоверного, в рай ему уже не попасть!

Новые кадры – несколько человек бегут по полю… бегут, спотыкаются, снова бегут… камеру трясет… Снимают, видимо, с вертолета, звук отсутствует. Камера приближается. Теперь отчетливо видно, что это – пленные повстанцы, тот же турецкий камуфляж, бледные лица и затравленный взгляд, на бегу постоянно оборачиваются… Камера отходит назад, и видно, от чего, точнее, от кого бегут эти люди. Их догоняет свора огромных псов… голов тридцать – сорок, не меньше. Вот одного догнали и повалили на землю… Рот несчастного раскрыт, и можно представить, как он орет от боли и ужаса. Затем падает второй, третий! Собаки рвут человеческую плоть – крупный план…