Вадим Львов - Роса на Солнце

– Да. Это меняет дело. Не ожидал. Ведь в реальном бою первый раз массово применили. Впечатляет. Дополнительный козырь.

– Ну, чего? Рискуем и пьем шампанское, или нас перемалывают до прихода восьмого корпуса в течение суток. Побывать в шкуре фельдмаршала Паулюса, надеюсь, нет желания, товарищ генерал-лейтенант?

– Да, пошел ты, Вадим. Все – шуточки твои! Что там ВВС?

– Все, что может летать, будет работать на нас.

– Так, давай уже свой план. Что штабные наколдовали? Не томи, Вадим, каждая секунда дорога.

Первая сводка, прочитанная Волобуевым, содержала последние вести с фронтов, кипящих от Калининграда до Кавказских гор. Контрудар союзников в Польше по прорывающимся в глубь страны русским войскам провалился, наступление задержать не удалось, удалось только замедлить. На Кавказе, после первых суматошных дней, связанных с захватом автобуса с детьми и детского сада, обстановка стабилизировалась. Боевиков здорово потрепали, оттеснили в горы, сейчас их добивали переброшенные со всей страны отряды спецназа МВД и СНБ при поддержке пары горнострелковых бригад. Дела там творились лютые, пощады не было никому, да ее никто и не просил. Сегодня ночью начались серьезные морские бои. На Балтике произошли стычки ракетных катеров ДКБФ и легких морских сил коалиции, потери имелись с обеих сторон. На Черном море побоище было гораздо более ожесточенное, и наших «мореманов» покусали здорово, но те в долгу не остались и, как говорилось в сводке, «уничтожили один авианесущий корабль и фрегат противника».

Вторая сводка была посвящена экспресс-анализу повреждений бронетехники русской армии, проведенному в полевых условиях представителями ГАБТУ. Исходя из этих данных, командирам предписывалось навязывать встречный бой с бронетехникой противника, стараясь уничтожить ее самостоятельно и развить успех. В отличие от предыдущих дебильных постулатов, что танки с танками не воюют, превосходство русских танков в броневой защите позволяло это сделать.

Союзники с помощью тактических комплексов ATACMS, дальнобойных гаубиц PzH-2000 и «Цезарь» пытались смешать с землей атакующие бригады первого гвардейского корпуса. В ответ русские штурмовики и бомбардировщики настырно пытались их подавить, игнорируя собственные потери.

Прямо над подвижным КП генерала Волобуева падал, сбитый ракетой с «Рафаля» «Ми-24», вылетавший на очередную штурмовку. Винтокрылая машина падала на землю, вращаясь вокруг своей оси и разваливаясь в воздухе. Еще кто-то из солдат и офицеров скрепил своей кровью и жизнью будущий союз Руси и Украины. На секунду Волобуев задумался о том, сколько еще «похоронок» придет русским матерям прежде, чем удастся загнать европейских «полудурков» обратно в Берлин и Париж.

Министр иностранных дел Руси Витольд Чарско́й прибыл в столицу крошечного прибалтийского государства на частном реактивном самолете «Гольфстрим», подчеркивая неофициальность своего визита. В аэропорту его встречал автомобиль посла с неразговорчивым водителем за рулем и монументальным телохранителем. Более – никого. Причем посол в подробности визита Чарско́го посвящен не был, так же как большинство людей на этой планете. За несколько часов до прилета Витольд лично позвонил премьер-министру Латвии Валдису Ганецкису и президенту Литвы Дануте Баранаускас, чтобы договориться о конфиденциальной встрече с ними на одной из небольших вилл на Рижском взморье.

Несмотря на всю сюрреалистичность ситуации, просьба о личной встрече вопросов у политиков не вызвала. Дело стремительно шло к вооруженному конфликту, в котором Прибалтийские страны оказались между Сциллой Евросоюза и Харибдой Руси. Им хотелось жить, а значит, приходилось вертеться. За неделю до прилета Чарско́го страны Балтии посетил комиссар Евросоюза по международным делам Кристаллина Дочева с пакетом предложений по участию в операции «Гефест». Участие сводилось к недопущению снабжения по морю и суше русских войск в Калининградском анклаве. В Брюсселе понимали, что слабо вооруженные и малочисленные прибалтийские армии долго русских не сдержат, поэтому коалиция планировала высадить в Прибалтике десант и перебросить несколько эскадрилий «Торнадо» и F-16. Лидеры стран Балтии, в целом, отнеслись к предложению еврокомиссара благожелательно, но ответили уклончиво. Мол, надо подумать, свести дебет с кредитом. Тогда из Брюсселя стали откровенно давить, пытаясь выбить из «прибалтов» конкретный ответ в кратчайшие сроки. Лидеры Балтии проявляли несвойственную этим северным народам изворотливость и продолжали политические маневры с неясным результатом. Масла в огонь подлило заявление посла США в странах Балтии мистера Джейсона Нориджа, который завуалированно предостерег «маленьких, но гордых» друзей США от участия в авантюрах.

Кремль все это время хранил полное молчание, как будто все происходящее его вообще никак не касалось. Движение началось за неделю до звонка Витольда Чарско́го, когда в прессу попали сообщения о том, что русское командование, в случае конфликта с ЕС, готово пройти сквозь Прибалтику за сутки, применяя боеприпасы особой мощности и даже химическое оружие. Пресс-служба министерства национальной обороны эти слухи публично опровергла, но, как говорят в Одессе, осадок остался. Жители уютных Таллина, Вильнюса и Риги впервые за долгие годы независимости почувствовали смрадное дыхание пожаров и разрушений. И хорошенько задумались, их руководители – тоже.

Витольд Чарско́й сердечно поприветствовал политиков и извинился за столь необычный способ встречи.

– Сами понимаете, господа, дело не терпит отлагательств, а вот огласка для наших переговоров ни к чему. Поэтому заранее прошу прощения за срочность и повышенную секретность, выходящую за рамки привычного дипломатического этикета.

Витольд Чарско́й получил всемирную известность еще при прежнем руководстве страны, когда будучи представителем при ООН мастерски «отшил» дипломатов США и Грузии во время скоротечного августовского конфликта. После этого последовала короткая опала языкастого дипломата в Австралии, где он полгода отработал послом и откуда был срочно отозван по настоянию Стрельченко. Витольда отправили в Брюссель официальным представителем при НАТО, где он попортил много крови тамошним чиновникам и генералам. Через год с небольшим Чарско́й уже обживал огромный кабинет министра в помпезном здании на Смоленской площади. За границей назначение Чарско́го вызвало целую бурю. В СМИ человек с репутацией «ястреба», «твердолобого» стал министром иностранных дел огромной страны с немалым ядерным потенциалом. «Вай мэ, шо ж теперь делать-то?» – вопрошала левая и либеральная пресса и в ужасе закатывала глаза.